Милая маленькая ложь - Айви Торн

потенциального союзника. — Я собирался вернуть деньги, — настаивает он. — Мне нужно было просто закрыть кредит за мой дом.

Гнев закипает в моей груди, когда я слушаю Гатти. Он поставил свою жизнь на карту, забрав деньги моей семьи, думая, что никто не заметит. Но украсть столько, сколько хватило бы на покрытие кредита за дом? Он совсем дурак?

— И при всех твоих заявлениях о заботе о твоей семье ты не подумал прийти к нам, твоим работодателям, и попросить нашей помощи? — Я сохраняю железный контроль над своим тоном, заставляя его оставаться ровным.

— П-п-пожалуйста, Николо. Пощади, — заикается он, словно не находя других слов.

Нет, это не проверка, чтобы узнать настоящую причину, по которой Джузеппе доставили ко мне. Это проверка моей храбрости. Проверить, убью ли я человека, когда пойму, что это необходимо. Джузеппе Гатти решил украсть у нашей семьи. Несмотря на годы предполагаемой дружбы, он решил спуститься с вершины нашего успеха, и это не действия человека, который думает, что он только временно занимает деньги.

Покачав головой, я смотрю на землю.

— Заткни ему рот, — командую я сквозь зубы.

Мазза делает, как я говорю, не колеблясь, пока Джузеппе Гатти снова пытается протестовать. Капитаны на мгновение пытаются удержать его, пока он хаотично дергает плечами, его глаза расширяются, когда он видит свою судьбу на моем лице.

Мягкий звук избранного оружия для меня привлекает мое внимание к столу отца. Меня ждут пистолет, нож, веревка, пластиковый пакет и кастет.

— Докажи, что ты можешь это сделать, сынок, — наставляет мой отец ровным и отстраненным тоном. — Однажды ты будешь достаточно богат и могущественен, чтобы кто-то другой мог убивать за тебя. Но сегодня день посвящения. Каждый мужчина должен знать, как отнять жизнь, если он собирается приказать другим сделать это за него. Так… какое оружие ты выберешь?

Встретив взгляд отца краем глаза, я вижу в нем проблеск предвкушения. Это тоже испытание. Мне нужно выбрать правильное оружие, а не только то, которое я, возможно, захочу использовать больше всего. Изучая свои варианты, я перебираю возможности. Пистолет был бы слишком шумным в доме с моей матерью и сестрой и слишком большим количеством людей, которые не посвящены в дела моей семьи. Нож был бы слишком кровавым по той же причине. Кастеты могли бы сделать меньше беспорядка, но опять же, они заняли бы слишком много времени и потенциально могли бы привлечь нежелательное внимание.

Я думаю о веревке. Удушение было бы тихим. Но нет, мой отец проверяет меня, чтобы увидеть, намерен ли я быть показным. И это не то, в чем суть наших убийств. Грубая сила используется для передачи сообщений и служит предупреждением. Но Джузеппе Гатти здесь, чтобы быть казненным, утилизированным тихо, чтобы не вызывать волнения у властей.

Шагая вперед, я хватаю прочный пластиковый пакет и, не давая себе времени подумать, встаю за спину Гатти. Аккуратно надев пластик на отца двоих детей средних лет, любимого мужа Марии Гатти, я туго затягиваю пакет, не оставляя никакого пространства между пакетом и его кожей, готовясь задушить его.

Джузеппе Гатти яростно мечется, почти разрывая пакет или, по крайней мере, вырывая его из моих рук. Но я держусь. Толкаю его ногой в середину спины и прикладываю достаточно силы, чтобы он больше не мог сопротивляться. Он пытается закричать, и в его панике оставшийся в мешке кислород полностью исчезает.

Несмотря на свой возраст, Джузеппе оказывает значительное сопротивление. К тому времени, как он наконец вздрогнул в своей последней попытке освободиться, я выдохся, удерживая хватку.

Когда я отпускаю пакет, голова Гатти безжизненно падает вперед.

— Очень хорошо, сынок. Ты сделал правильный выбор, — бесстрастно хвалит меня отец. — Не стоит иметь предателя среди нас. Избавиться от этого мерзавца будет намного проще без кровавого месива.

Я молча киваю, задерживая взгляд на теле, которое безвольно висит между двумя капитанами моего отца. Я не смею ничего сказать. Если я это сделаю, меня может стошнить, и это только унизит меня и разочарует моего отца.

— А теперь убирайся и приведи своих братьев и сестер на ужин. Ты присоединишься к нам сегодня вечером. Отпраздновать.

Резко кивнув, я шагаю к двери и рывком распахиваю ее, выходя из комнаты так быстро и собранно, как только могу. Но как только дверь за мной захлопывается, я бегу в гостевую ванную комнату по коридору. Я едва успеваю добежать до туалета, как меня рвет, и я падаю на фарфор, когда меня тошнит. Я не перестаю блевать, пока не опорожняю желудок от всего содержимого, и когда я наконец заканчиваю, я вытираю потный лоб трясущейся рукой.

Я спускаю воду в туалете и неуверенно поднимаюсь на ноги, надеясь, что меня никто не услышал. Быстро прополоскав рот водой из раковины, я также плеснул ее себе на лицо. Затем я быстро вытерся полотенцем для рук. Когда я посмотрел в отражение в зеркале, на меня смотрел ужасный незнакомец. Мое лицо выглядит бледным, а глаза пустыми. Я выгляжу так, будто то, что я только что сделал, вызвало у меня тошноту внутри и снаружи. Как будто я сам себе отвратителен.

— Возьми себя в руки, Нико, — рычу я. — В семье Маркетти нет места слабости. — Оттолкнувшись от стойки, я возвращаюсь в холл и поднимаюсь по лестнице, где, скорее всего, прячутся мои братья и сестра в своих спальнях.

Я первым дохожу до комнаты Сильвии и стучу в дверной косяк, затем прислоняюсь к нему, наблюдая, как она растянулась на животе поперек кровати, и ее ноги хаотично болтаются в воздухе. На звук моего стука она поднимает глаза и улыбается.

— Уже закончил? — Спрашивает она с радостью.

Я киваю, борясь с тем, как мой желудок опасно бурлит.

— Отец зовет на ужин. — Говорю я, когда снова беру себя в руки.

— Ты остаешься? — С надеждой спрашивает она.

— Конечно. — Ухмыляюсь я ей. — Встретимся внизу. Пойду найду Кассио и Луку.

— Удачи, — саркастически говорит Сильвия, закатывая глаза, садясь на кровати и закрывая книгу, которую читала. Пробираясь через свою комнату, оформленную в парижском стиле, Сильвия догоняет меня, прежде чем я успеваю отвернуться. — Эй, ты в порядке? — Она хватает меня за запястье, глядя мне в глаза, в ее взгляде чувствуется беспокойство.

— Всегда, — обещаю я и похлопываю ее по тыльной стороне ладони, прежде чем отдернуть руку, не давая Сильвии увидеть меня насквозь. Клянусь, для младшей сестры, которая должна быть невинна в реальности нашей семьи, она иногда бывает слишком проницательной.

9

АНЯ