Начало пути - Ева Шафран
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В комнату вошла служанка с подносом, на котором выстроились кружки с чаем. Родители и брат потянулись к ним. Доктор отмахнулся от подноса, продолжая сопеть над ногой пациентки.
— Я в-думаю, что это в-стойкое смещение в-суставных концов в-костей за пределы их в-нормальной в-подвижности, — прокомментировал мистер Жакфлит.
— Это вывих, — пояснила Лана, видя, как вытягиваются лица родных. — Что мне делать?
— Я в-считаю, что вам в-необходим отдых от в-ходьбы, в-тугая перевязка. Ещё вот эта в-мазь. — Он извлёк из сумки тюбик с зелёной жижей. — Этим в-смазываете перед в-сном, чтобы в-боль не мешала в-спать.
— А что мне будет полезно делать для выздоровления? — спросила Лана.
— Лучше всего в-дышать морским воздухом, он всегда в-помогает. Но в-запомните, что ходить в-нужно как можно в-меньше. Я сказал всё, что в-необходимо, в-могу я идти?
— Конечно, доктор. Мы вас очень благодарим за помощь и просим простить за то, что так поздно обратились к вам, — вежливо сказал лорд Лангоф. — Анита, дорогая, проводи пожалуйста гостя.
Как только они ушли, Джордж пожелал дочери спокойной ночи и отправился к себе в спальню. Перед выходом оглянулся и сказал:
— Габриель, останься с сестрой.
Ни Лана, ни её брат от возмущения ничего не успели возразить.
— Ну что, милая сестрёнка, ты часом не знаешь, есть ли у нас мышьяк? — деловито поинтересовался Гэб. Видимо, он уже успокоился после случая в саду института.
— Извини, но последний пакетик я попросила высыпать тебе в этот чай, — Лана развела в сторону руки, кивнув на полупустую кружку в руках брата. Глаза у того округлились, но увидев весёлый блеск в глазах младшей сестры, он гневно прищурился.
— Не смешно, овца.
Вскоре вернулась Анита, отправила Габриель спать, поцеловала Лану в щёку, погасила лампу и вышла в коридор, закрыв за собою дверь.
Из-за занавешенных шторами окон в комнате стало темнее обычного. Перед тем, как уснуть, девушка привыкла из кровати смотреть на видневшийся кусочек неба в окне, наблюдать, как при свете лун на полу вытягиваются тени деревьев.
«Как хорошо, что они не стали подробнее говорить со мной о происшествиях на балу, — облегчённо подумала Лана. — Может быть, есть шанс, что после моего долгого плавания они обо всем забудут? Но нет, такое невозможно забыть. Они обязательно к этому вернутся».
Через некоторое время Лана провалилась в сон. После переживаний сегодняшнего дня снились исключительно бессмысленные мелочи, которые на утро уже не вспомнились.
Глава 10
Окно было раскрыто настежь, тёплый ветерок проникал в комнату, путался в тюле и приносил ароматы свежей зелени и цветов. Лана радостно потянулась на кровати. Наконец настал ее восемнадцатый день рождения! Но важно было то, что сегодня она отправляется в плавание, которое ждала, изнывая от нетерпения. Завтрак принесли прямо в постель, и девушка довольно уплетала блины с сиропом.
— Как ты себя чувствуешь, милая? — ласково спросила Анита, заглядывая к дочери в комнату. — Сегодня боль не такая сильная, как вчера?
— Все в порядке, мамуля, — потягиваясь и зевая, ответила Лана. Настроение было великолепное, ее буквально распирало от предвкушения, хотелось поделиться своим счастьем со всем миром. Даже боль в ноге казалась сущим пустяком, радость оказалась лучшим обезболивающим.
— Но ведь ты слышала, что доктор сказал? — строго спросила мать. — Тебе не желательно утруждать ногу. Может быть, — она заглянула в карие глаза дочери, — все же отменим плавание? К тому же Габриель не горит желанием плыть сейчас.
— Нет, — Лана резко выпрямилась. — Нога почти не болит, ерунда. А если братец не хочет плыть, то может оставаться. Мне не обязательно его сопровождение.
— Отец строго наказал, что одну тебя не отпустит, это опасно и не прилично, — Анита недовольно качнула головой, светлые волнистые волосы блеснули на солнце. — Леди должна быть сопровождаема, особенно, в таком путешествии. Ты ведь сама знаешь, надеюсь, не забыла уроки этикета.
— Ладно, — вздохнула Лана, отправляя в рот следующий блинчик. Внутри все сияло от счастья. Не омрачило радости и то, что старший брат тоже поплывет, скорее всего будет пытаться испортить ей настроение. Но главное, она наконец-то выйдет в море. Простор, вода, ветер, паруса!
— Чуть не забыла! — спохватилась Анита, вытаскивая из кармана платья конверт. — Тебе письмо.
Девушка нахмурилась, отставляя поднос с пустыми тарелками. Письмо оказалось от Хэйварда. Оно гласило о том, что юный Фринверт просит прощение за вчерашнее, а так же называет себя рабом её сердца. Желает встретиться сегодня же и разобраться в их чувствах.
— Романтик недоделанный, — возмущённо проговорила Лана, небрежно бросая письмо на пол.
— От кого оно? — спросила мама, прожигая любопытным взглядом клочок бумаги. Если бы не этикет, она бы бросилась к нему со всех ног. Лана представила эту картину и хмыкнула.
— От Хэйварда Фринверта.
— Он всё же простил тебя за вчерашнее? — глаза матери радостно блеснули.
— Простил? Меня? — Лана поморщилась. — Сам прощение просит, прочитай, если хочешь.
Вид в окне привлекал девушку гораздо больше, а вчерашняя ссора на празднике вспоминалась как нечто незначительное, мелкое и недостойное внимания по сравнению с приятными утренними мыслями о море.
Именно разрешения прочитать письмо Анита Лангоф и ждала. Она стремительно подхватила бумагу с пола и жадно пробежала глазами.
— Доченька, но ведь это шанс! — сказала она поучающим тоном. — Он настоящий джентльмен. Я считаю, что ты должна идти на встречу и поговорить с ним. Такие, как он, встречаются крайне редко.
— Да, ты права, он редкостный засранец. Я никуда не пойду с ним, — раздражённо бросила Лана.
— Ты не представляешь, как ты ему сделаешь больно, — мать покачала головой. — Он тебя любит.
— Он любит только себя. Мама, мне кажется, что ты меня не слышишь. Я Фринверта не люблю, он меня тоже не любит. Да, мы знаем друг друга с детства, но это не значит, что это обязательно должно перерасти в нечто большее. Всё, отныне это закрытая тема.
— Я очень надеюсь, что ты образумишься, — с надеждой вздохнула леди Лангоф, посмотрев на дочь, как на глупого ребёнка, не понимающего прописной истины.
Как только Анита Лангоф покинула комнату, Лана, стиснув зубы, встала возле кровати. Нужно было пройтись, чтобы привыкнуть к боли в ноге, которая начала заметно нарастать. Если родители увидят, как она хромает, то никуда ее не пустят. Встала. Прошлась. А затем упала на пол, схватившись за лодыжку, изо всех сил стараясь не закричать.
Через некоторое время, которого как раз хватило, чтобы сильная боль отпустила, а Лана совладала с эмоциями, чтобы не выдать боль, вошла
