Фугас - Сергей Герман

Проснулся он от холода и от того, что в яму сыпалась земля от спускаемой веревки. Незнакомый солдат весело скалил в улыбке зубы. От голода и неподвижного сидения в яме Женьку слегка покачивало. Только здесь, на свежем воздухе, он почувствовал, что тело и одежда пропитались запахом мочи и экскрементов. Уже привычно сложив руки за спину, он зашагал по тропинке. Несмотря на поздний час, полк напоминал муравейник. Работали двигатели машин, безостановочно сновали люди, раздавались крики команд и громкий мат.

Его привели в какую-то комнату, посадили на табуретку в углу. Конвоир стоял рядом. Из соседней комнаты слышался громкий голос:

— Да откуда я могу знать этого информатора. Селюков мне не докладывал, у него свои люди во всех селах. Взял разведчиков и на двух бэтээрах помчался на встречу. Обещал привезти информацию по банде Абу Тумгаева, но перед селом попал в засаду. Когда мне доложили, что идет бой, я выслал подкрепление, вызвал вертушки. Нет. Пока ничего не известно. Селюков убит, с ним еще восемь двухсотых. Добивали, суки, трое пропали без вести. Село зачищаем.

Некоторое время стояла тишина, мужчина в соседней комнате кого-то внимательно слушал, потом вслед повторил «конец связи», положил трубку и разразился громкой матерной тирадой. Как раз в это время Женькин конвоир, негромко покашляв, заглянул в слегка приоткрытую дверь:

— Разрешите, товарищ подполковник?

Грузный военный лет сорока — сорока пяти, с красными воспаленными глазами, раздраженно рыкнул на него:

— Тащи обратно эту падаль, не до него сейчас.

Женьку опять отвели в яму. Из обрывков разговоров он уже понял, что пока допросов не будет. Полк потерял начальника разведки и с ним одиннадцать бойцов. Личный состав подняли по тревоге для поиска банды, устроившей засаду.

Всю следующую ночь шел холодный дождь. Ржавые листы железа и куски рубероида почти не спасали от потока воды. Женька натянул себе на голову кусок одеяла, валяющийся в углу ямы. Он вжимался плечами в мокрые земляные стены, стараясь найти хоть какую-то защиту от холода и сырости. Неожиданно рядом с ним упала веревка.

— Ну ты чо, душок, спишь. Давай вылезай, на допрос тебя вызывают. И давай шевели булками, а то у нас не любят, когда опаздывают.

Недоспавший и тоже промокший солдат был зол, ему выпало стоять в карауле уже под утро, в самые сонные часы. А тут еще надо тащиться под дождем в штаб, конвоировать этого недобитого зверька. Часовой даже не задумывался, почему он причислил сидящего в яме человека к боевикам. Неважно, что он славянской внешности. На прошлой неделе приезжал особист из группировки, рассказывал, что у Шамиля Басаева в банде много наемников из Украины, Прибалтики. Есть даже российские офицеры, которые попали в плен, а теперь служат инструкторами. Или переодеваются в российскую форму и под видом федералов совершают убийства, грабят, насилуют. Поэтому бабы чеченские и не дают солдатам, презирают. Раньше, до Чечни, полк стоял в Астрахани, так по вечерам от местных путан отбоя не было. А здесь приходится воздерживаться, пойти некуда, да и боязно. Месяц назад двое контрактников пошли ночью баб искать, так и не вернулись, пропали.

Солдат ежился от холода, матеря вполголоса Чечню, в которой нет даже блядей, Шамиля Басаева вместе с Хаттабом, затеявших эту войну, командира полка полковника Миронова, который спит сейчас с контрактницей Маринкой, и этого урода, которого надо тащить на допрос.

В штабе горел свет. Часовой на крыльце глянул на Женьку безо всякого интереса и, не вынимая изо рта сигарету, пробурчал:

— Первая дверь направо, к капитану Сазонову.

В кабинете за столом сидел офицер. Он перебирал лежащие на столе бумаги, совершенно не обращая внимания на вошедших к нему людей. Женька боком прислонился к стене, наслаждаясь теплом. За его спиной топтался часовой.

Офицер за столом поднял глаза.

— Ты чего здесь стоишь? — спросил он. — Давай садись, в ногах правды нет. — Махнул рукой конвоиру с автоматом: — Выйди, подожди за дверью. Вызову, когда будешь нужен.

Остерегаясь подвоха, Женька осторожно присел на край табурета.

Капитан закурил сигарету:

— Тебя задержали в зоне боевых действий, без документов. Кто ты такой, мы не знаем. На твоей одежде обнаружены частицы пороха, на руках характерные мозоли и следы оружейной смазки. В нескольких километрах от места твоего задержания была устроена засада. Всего этого достаточно для того, чтобы в боевых условиях поставить тебя к стенке без суда и следствия. Поэтому если хочешь жить, рассказывай все по порядку — имя, фамилия, как оказался в Чечне, у кого в отряде воевал, где прячешь оружие, в каких операциях принимал участие, сколько человек убил лично, ну и так далее, подробно. Наша беседа с тобой сегодня первая, и она вполне может оказаться последней. Поэтому давай без формальностей. Я заключаю с тобой сделку. Ты рассказываешь мне все честно и без утайки, а я безо всякого причинения вреда здоровью отправляю тебя сначала во временный отдел милиции, а потом в следственный изолятор Ростова, Пятигорска или Ставрополя. Это уж как повезет. В СИЗО тебя ждет камера с кроватью и белой простыней, трехразовое питание, баня и прочие прелести цивилизации. Но самое главное, как только ты покинешь Чечню, у тебя появится надежда, что ты будешь жить, и, возможно, еще очень долго. Через пять лет освободишься, получишь паспорт и уедешь на все четыре стороны хоть в Америку, хоть в Китай.

Женька подавленно слушал.

— В противном случае, если ты начнешь передо мной изображать героя-подпольщика и будешь молчать или попытаешься рассказать какую-нибудь страшную сказку о своей жизни, то шансы выжить у тебя автоматически падают до ноля. В этом случае ты можешь рассчитывать только на то, что в лучшем случае твой труп прикопают где-нибудь у дороги. В худшем тебя сожрут бродячие собаки или крысы. Минута на размышление. Согласен?

Женька утвердительно кивнул головой. Капитан положил перед собой стопку желтоватой грубой бумаги, пододвинул шариковую ручку.

— Итак, начнем. Кто ты такой? Фамилия, имя?

— Рядовой Евгений Найденов, 205-я мотострелковая бригада, воинская часть № 74980, призван в мае 1999 года.

— Звание и фамилия командиров?

— Комбриг полковник Назаров, командир роты капитан Муратов.

— Как оказался вне расположения части? Дезертировал?

— Никак нет. Меня с группой солдат отправили в лес за дровами. Напали вооруженные чехи. Во время боя меня ударили по голове прикладом, потерял сознание. Очнулся уже в багажнике машины, без оружия и связанный.

— Кто из военнослужащих был с тобой в составе группы?

— Прапорщик Морозов, сержант Зыков и четверо рядовых. Они не из нашего взвода. Я две недели как прибыл в часть из учебки и мало кого в роте знал по фамилиям.

— Когда это произошло?

— В начале декабря прошлого года, точный день не помню.

— Что делал у чеченцев? Почему не бежал?

— Жил в семье Усмановых, работал по дому, помогал по хозяйству. Бежать было некуда, горы кругом. Все равно бы с собаками поймали. Тогда бы точно головы лишился. Выждал момент, бежал. Вот теперь у вас в яме сижу.

— Какова судьба остальной группы?

— Не знаю, я же говорю, без сознания был. Кроме меня, больше никого не привезли. Может быть, кто-то раненый в лесу и остался. Чехи об этом ничего не говорили. Но оружие они все собрали и с собой забрали.

— Кто совершил нападение?

— Братья Усмановы — Шамиль, Идрис, Аслан, Ризван. Старшего, Мусу, убили раньше. Я жил у их отца Ахмеда Усманова, он называет себя Ахмед-Хаджи.

— Где сейчас находятся Усмановы?

— Старик в селе живет безвылазно, с невесткой и внуком. Младшего, Идриса, убили месяца два назад, Шамиля на прошлой неделе. Живы еще Аслан и Ризван, но они сейчас в лесу, у отца почти не появляются. Зимой, как зеленки не станет и в горах похолодает, тогда они на отдых спустятся.

— Ты лично принимал участие в операциях против российских войск?

— Нет, никогда. Я же вроде как батрак был, за харчи работал. Шамиль, правда, хотел в свой отряд забрать, но думаю, что он больше для смеха предлагал. Шутник был большой, пока не убили. Да и я желания не изъявлял.

— Почему у тебя на руках оружейная смазка?

— Это не оружейное масло, а автомобильное. Я Ахмеду технику ремонтировал, ну, там генератор дизельный, трактор, движок у машины. Вот руки и были вечно в солидоле да в автоле.

— Кроме Усмановых, кто еще против нас воюет? С кем из боевиков знаком, имена, фамилии, позывные?

— Мы как-то с Шамилем в Яраш-Марды заезжали. Там у хозяина, его Умар зовут, забирали лекарства и продовольствие для боевиков.

— Адрес Умара?

— Не помню, да и ночью это было. Если в селе окажусь, то, наверное, найду. У него вокруг дома забор интересный, из белого силикатного кирпича.