На скосе века - Наум Коржавин

ПРИОБЩЕНИЕ

* * *

И с миром утвердилась связь.

Всё будет, а меня не будет, —Через неделю, через год…Меня не берегите, люди,Как вас никто не бережёт.

Как вы, и я не выше тлена.Я не давать тепла не мог,Как то сожжённое полено.Угля сожжённого комок.

И счёты мы сведём едва ли.Я добывал из жизни свет,Но эту жизнь мне вы давали,А ничего дороже нет.

И пусть меня вы задушилиЗа счастье быть живым всегда,Но вы и сами ведь не жили,Не знали счастья никогда.

Осень

Вода в колеях среди тощей травы,За тучею туча плывёт дождевая.В зелёном предместье предместья МосквыС утра моросит. И с утра задувает.А рядом дорога. И грохот колёс.Большие заводы. Гудки электрички.Я здесь задержался.          Живу.            Но не врос.

Ни дача, ни город, —          тоска без привычки.Быть может, во мне не хватает огня,Я, может, уже недостаточно молод…Но осень не манит в дороги меня —В ней нынче одни только сырость и холод.

И ноги ступают по тусклой траве.Все краски пропали. Погода такая.Но изредка солнце скользнёт по листве —И жёлтым и красным листва засверкает.Как знамя она запылает в огнеПодспудного боя.        И станет мне ясно,Что жизнь продолжается где-то вовне,Всё так же огромна, остра и опасна.

Да! Осени я забываю язык.Но всё ж временами          сквозь груз настроенья,Сливаюсь,      как прежде сливаться привык,С её напряженным и грустным гореньем.И может быть, будет ещё один год.Год жизни —      борьбы с умираньем и скверной.

Пусть будет тоска. Но усталость пройдёт.Пусть всё будет больно, но всё — достоверно.Порывы свирепы. Не бойся. Держись.Здесь всё на учёте: и силы, и годы.Ведь осень всегда беспощадна, как жизнь, —Контрольный налёт первозданной природы.И в кронах горят желтизна и багрец.Как отсвет трагедий,           доступных не очень…Для дерева — веха.         Для листьев — конец.А чем для меня ты окажешься, осень?

* * *

Над нашей любовью не шелестов звуки —Тюремных ключей бесконечные стуки.И взлёты открытий, и горечь падений,Надежда и ненависть трёх поколений.

Нам близко и дорого каждое имя.Они теперь мёртвы, а были — живыми.И гибли от нашего — этого — ада.Дожить нам за них — обязательно надо.

За наше грядущее им соучастьеОни завещали нам редкое счастье:Уют и простор чтобы вечно дружили,Чтоб люди за воздухом к нам приходили.

* * *

Смирюсь. Обижусь. Разрублю,Не в силах жить в аду…И разлюбить — не разлюблю,А в колею войду.И всё затопчет колея —Надежды и мечты,И будешь ты не там, где я,И я — не там, где ты.И станет просто вдруг сойтисьИ разойтись пустяк…Но если жизнь имеет смысл,Вовек не будет так.

Восточные стихи

Кайсыну Кулиеву

Та женщина явилась предо мной —Вся деловитость, вся — как нынче надо.А ты сказал:       — Её бы видеть в знойВ саду, в горах, с корзиной винограда…Там глушь? К лицу ей только будет глушь,Где всё понятно, всё — давно известно,Всё — просто жизнь: дом, дети, сад и муж —Её призванье, облик, дом и место.А чем она живёт, живя другим?К чему ей фильмы, где тоска по страсти,И важный муж с занятьем немужским?Жизнь!.. Что за жизнь… Ни красоты, ни счастья…

…Ты говорил… И речь была стройна,А я молчал — хоть спорщик я завзятый.Та женщина — мне нравилась она —Была нежна… Пускай тяжеловатойКазалась поступь… Спорить я не стал.Хоть с детских дней в другое верю прочно,Хоть всё, о чём я детских дней мечтал,Несовместимо с лирикой восточной.Не запирать, а выводить я рад…Да. Но теперь — бог весть с какой причины,Закрыв глаза, я видел этот сад,Её, на голове её корзину…              И всё забыл…Средь плотной тишиныШла вверх она, шла ровно, не горбатясь,И стали ноги сильные стройны,И вдруг исчезла вся тяжеловатость.Вся к месту здесь. Всё та же и не та,Она прошла по склону вверх куда-то,И понял я, какая красота,Здесь в ней таится, в чуждый облик вжата.И понял я, что в чём-то ты был прав.Прав если не совсем, то хоть отчасти.И грустен стал, печально осознав,Что я отнюдь не обладатель счастья.

Та женщина явилась предо мной —Вся деловитость, вся — как нынче надо.Но всё равно — в горах, босая, в знойОна несёт корзину винограда.

* * *

Сдаёшься. Только молишь взглядом.И не задушить, и не душить.И задавать вопрос не надо —А как ты дальше будешь жить?

Наверно так, как и доселе.И так же в следующий разВ глазах бледнее будет зеленьИ глубже впадины у глаз.

И я — всё сдержанней и злее —Не признавать ни слов, ни слёз…Но будет каждый раз милееВсё это… Всё, что не сбылось.

* * *

Шла вновь назад в свою судьбу плохую.Решительно. Свирепо. Чуть дыша…Борясь с тоской и жалобно тоскуя,Всем, что в ней было, мне принадлежа.Шла с праздника судьбы в свой дом убогий.Шла противозаконно в дом не мой.Хотя моими были даже ноги,Которые несли её домой.

Шофёрская дружба

Целиноградскому шофёру

На дорогах любых — и вблизи, и вдали —Славься, дружба шофёров российской земли!

Пусть от дома далёко попал ты в беду,В яму,    в глину,      в овраг,           на дорогу не ту.Пусть мотор непонятно себя поведётИли попросту выйдет с горючим просчёт.А вокруг только степь, и вся ночь впереди.Всё равно! Ты не думай про это, а жди!Жди, пока не увидишь навстречу огни,И тогда свои фары включи             и мигни!..Где б ты ни был — пусть холод, пусть снег,                    пусть гроза,Свет мигнёт — и в ответ заскрипят тормоза.И к тебе подойдёт незнакомый шофёрИ начнёт не спеша деловой разговор.Вы друзья, хоть и в первый встречаетесь раз.Далеки от обоих огни автобаз.Оба с ночью и сном вы ведёте борьбу,Оба сами избрали вы эту судьбу —Эту дальность дорог, где маячит причал,Эту тряскую жизнь из концов и начал.Первый встречный.         Совсем незнакомый.Любой —Будет час,      будет два он возиться с тобой…И мелькнёт в твоей жизни чужой человек,Станет близким на миг           и исчезнет навек.

И опять на дорогах машины одни:В полдень облака пыли, а ночью — огни.И опять мы летим. В свете дня и во мгле.По своей,     по родной,         населённой земле.

На высоте

Рейхстаг не брал я в штыковом бою.Но я всю жизнь под пулями стою.На высоте… Вокруг свинцовый дождь,И ты сюда ко мне не приползёшь.

Последний пост. Нельзя уйти с постаНельзя, чтоб пала эта высота.Пока она стоит, пока я тут, —В трёх измереньях всё ещё живут,

Всё длится… А падёт она едва,Поверят все, что их всего лишь два.И станут ниже скошенной травы,И не поднимут больше головы.

И ты пойми, поверь в судьбу мою.Я для тебя под пулями стою.Ползи сюда. Ко мне. И здесь живи.…А там, в низинах, больше нет любви.

Ленин в горках