Тугайно-тростниковый скиффл - Борис Денисович Белик
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вскоре мы натаскали целую гору дров, сложив их у очага по ранжиру, чтобы не искать и не ломать сучья в темноте.
Появился Марат.
– Как дела? – поинтересовался я у него.
– Слушайте, там, – Марат указал большим пальцем через правое плечо, – целая цепь озер. Только стал подходить к кромке, – продолжал он свой рассказ, – вылетела одна утка. Я выстрелил, но смазал. А с воды, ближе к центру водоема, поднялась огромная стая… Короче, одну утку снял, а потом целый час просидел в камышах – и ни гу-гу. Надо на вечерку туда сгонять.
– Какую вечерку? – отозвался я. – Мы что, завтра уезжаем? Пораньше поднимемся и сходим. А сейчас надо зайцев освежевать. Берем по одному и алга*.
– Я вижу, вы тут отвязались, – заметив разложенную добычу, удивленно промолвил Марат.
– Я зайцев потрошить не могу, – запротестовал вдруг
Юрий Иванович.
– Что его потрошить – минутное дело, – отреагировал я на реплику Юрика. – Засекай. Я на твоих глазах его разделаю за минуту. Спорим на бутылку коньяка?
Юрий Иванович замялся
– Бери часы, – продолжал я нагнетать обстановку.
– За минуту – это ты лишку хватил, – вмешался в спор Николай. – За пару-тройку минут можно выпотрошить.
– Пошли, – решительно скомандовал я.
Увлеченные предстоящим зрелищем, все двинулись к берегу озерка. Для удобства восприятия захватывающего представления каждый прихватил с собой стульчик.
– Возьми казан и нож, – велел я Юрику.
На берегу ребята расположились вокруг меня в ожидании действа.
_______
алға! (казах.) – вперед.
– Ну что, готов? – обратился я к Юрику.
– Начинай, – махнул рукой Юрий Иванович.
Я принялся за дело, и вскоре заяц был готов к употреблению в качестве полуфабриката.
– Сколько? – спросил я Юрика.
– 51 секунда.
– Вот, видишь?
Молча каждый из бывших зрителей взял в руки по зайцу и попытался превзойти мой результат. Первым расправился с тушкой Николай, но вышел за пределы одной минуты. Последним оказался Юрик. Но, в целом, мы быстро покончили с процедурой разделки животных и попытались запихать их в казан. И хотя посуда по объему значилась пятилитровой, все зайцы в неё входить отказывались.
– Надо порезать их на порции, – многозначительно заявил я.
Но даже поделенное на куски мясо выглядывало из казана наружу.
Никто не сомневался, что завтра набьем дичи не меньше. Впереди было уйма времени. Хранить добычу до отъезда в наши планы не входило, да и негде. Целый день мы ничего не ели, поэтому ни у кого в голове не могло возникнуть мысли, что мяса для варки слишком много.
Установили казан над огнем. Я со значением положил внутрь очищенную головку лука, и оставили блюдо на время в покое.
Пока ужин готовился, поставили палатки, приготовили спальные места, перекурили и сгрудились у казана.
Вода почему-то выкипала с поразительной поспешностью, и приходилось несколько раз добавлять в казан холодной, желтоватой жидкости из озера.
Где-то через час Марат предложил до начала трапезы попить чаю. Поставили на огонь чайник. Попили с сушками напиток, слегка отдающий болотом, и снова уселись у костра. Молча перекурили.
– Может, уже готово? – нетерпеливо проронил Юрий Иванович, которому ожидание еды стоило больших усилий, чем остальным.
Я отрезал от зайчатины кусочек и попробовал на вкус. В меня вперились три пары голодных глаз.
– Ну, как? – снова встрял Юрик.
– Еще не готово.
– Я думаю, следует перевернуть. – посоветовал Николай Константинович. – Нижние куски положить наверх, а верхние вниз и посолить.
Но реализовать на деле этот совет оказалось делом непростым. После неуклюжих попыток проделать предложенную операцию непосредственно в казане несколько кусков мяса угодили в костер, и расплескалась часть драгоценной жидкости.
– Ты так весь навар выльешь наружу, – забеспокоился Николай.
Тогда я взял две миски и поделил в них верхние и нижние части.
– Теперь попробуй те кусочки, что снизу варились, – снова выдал рекомендации дотошный Николай Константинович.
Я долил в казан еще воды, посолил варево, но пробовать не стал из вредности.
– Давай подождем еще полчасика, – осадил я надоедливого советчика.
Юрий Иванович от моих слов пошатнулся, едва не свалившись со стула.
– Сколько можно? – взревел он.
– Сколько нужно – столько будешь ждать, – отвязался я на Юрике.
Через час мы шумно уселись за стол. Я приволок казан. Николай достал бутылку водки и нетвердой рукой налил в кружки себе, мне и Юрику по пятьдесят граммов целебной жидкости. Я приступил к раздаче приготовленной дичи.
– За успех нашего мероприятия, – произнес заздравный тост Николай Константинович.
Мы, кроме Марата, дружно осушили «бокалы» и запустили в чашки свои деревянные ложки.
Бульончик нас не порадовал. Он отдавал болотом с примесью мыла.
Попробовали мясо. Оно оказалось недоваренным и с трудом отделялось от костей. Даже седлышко, наиболее мягкая, без волокон часть тушки, не вселяло оптимизма при употреблении. Вареная зайчатина имела привкус чего-то несъедобного с ярко выраженным запахом, какой обычно источает загнанный зверь. Даже Дуська брезгливо фыркала у своей миски.
Но, несмотря на явное несоответствие данной пищи общепринятым кулинарным стандартам, мы поедали её усердно, и я бы даже сказал, с каким-то хищным остервенением.
В конце ужина я поделился своими соображениями по поводу съеденного деликатеса.
– Все же дичь надобно жарить, а не варить.
– Нам надо двигаться к речке, – поделился своим умозаключением Николай. – Там вода проточная и не воняет болотом.
– Ребята, давайте утром сбегаем на озера, постреляем уток, разведаем, где речка, а уж потом переберемся туда, – внес своё предложение Марат.
Вариант Марата посчитали разумным.
V
На следующий день Марат поднял нас еще затемно. Раздули угли, подложили ветки саксаула, и лагерь ожил. Николай поставил на огонь чайник. Стали молча готовиться к утренней зорьке.
За ночь природа остыла. Повсюду лежал иней.
Как только оделись и подготовили снаряжение, тут же поспешили поближе к костру. Поеживаясь от холода, протянули к полыхающим сучьям окоченевшие пальцы. Потянулись за сигаретами. Каждый выбрал из горящей кучи по тоненькой веточке с синеватым пламенем на конце и со значением прикурил, сладострастно вкушая прелести походной жизни.
Скоро крышка чайника заплясала, а из носика повалил густой пар. Это был сигнал к завтраку. Переминаясь с ноги на ногу, мы столпились у стола, соображая, что поесть. Открывшаяся взору картина не вызывала аппетита. С вечера на нем оставалась немытая посуда и остатки продуктов, покрытые тонким снежным слоем. Хорошо, что кто-то уложил хлеб в целлофановый мешок. Николай достал замершую булку и стал тонко нарезать. Юрик принес две консервные банки без этикеток и вспорол их своим огромным охотничьим ножом. В одной из них оказалась тушенка, а в другой сливочное масло.
– Это Вера со склада НЗ принесла, – пояснил Юрий Иванович. Его жена работала в штабе военного округа и при обновлении неприкосновенных запасов ей, как члену комиссии, периодически кое-что перепадало из заначки.
Никто не видел сливочного масла в такой непривычной глазу упаковке, поэтому сразу потянулись к данному продукту животного происхождения.
– Отличное масло, – заключил Марат, слизывая остатки жирового вещества с кончика ножа.
Тем временем Николай Константинович нанизал отрезанные
