Молчаливая исповедь - Кэндис Адамс

Входная дверь открылась, и Джефф посмотрел через плечо:

— Кажется, прибыла кавалерия. Оставайся на месте.

Но какой у нее еще был выбор? Бесцеремонно отбросив ноги Иззи, она присела на краешек матраца: Лоретт не знала, сколько еще сможет выдержать стоя. Тем более, что когда она смотрела на Джеффа, на его теплую соблазнительную улыбку, ноги у нее сразу слабели.

Вновь появился Джефф и отпер дверь.

— Вы свободны, мадам! — бодро сказал он.

Она поднялась с тонкого, как вафля, матраца и направилась к двери. С натренированной улыбкой красотки с Юга она спросила:

— Не одолжишь ли мне свой пистолет, когда я пойду немного поболтать с Уолли?

Джефф фыркнул и, обняв ее за талию, быстро увлек за собой в офис.

— Предполагая, что именно такие чувства ты будешь испытывать к Уолли, я отправил его на задание. А теперь я намерен отвезти тебя в горы, на пикник, чтобы этим помочь тебе избавиться от полученной душевной травмы.

Пикник?! На пикнике она была в последний раз в десятом классе. В такой идее было немало ностальгической привлекательности, поэтому она позволила Джеффу увести себя на улицу. Там он распахнул перед ней дверцу своего серого седана, и она уселась. Возмущение своим заточением в тюремной камере уступило место приятным воспоминаниям о тех летних днях, когда она девчонкой обследовала предгорья вокруг Локэст-Гроува. Странно, что со дня своего приезда сюда она ни разу не поднималась в горы… Теперь Лоретт просто ликовала, что Джефф собирался исправить это упущение!

— Мы купим что-нибудь поесть по дороге, — сказал Джефф.

Он остановился возле небольшой гастрономической лавки на краю города, и они вместе вошли туда. Продавец нарезал ветчину по просьбе Джеффа, а она взяла французский батон и немного сыра.

Минут десять спустя они уже тряслись по дороге, показавшейся ей очень знакомой. Лоретт, правда, не могла вспомнить, куда она вела, но ей качалось, что когда-то очень давно они всей компанией проезжали здесь на велосипедах.

— Куда мы едем?

Джефф повернулся к ней с таинственной улыбкой.

— Пусть это будет для тебя сюрпризом.

Через несколько минут Джефф оставил машину среди зарослей высокой травы возле самой дороги, и они стали подниматься по холму к рощице каких-то деревьев с красными почками на ветках. Когда они вышли на опушку рощицы, Лоретт вдруг почувствовала себя так, словно невидимая рука перелистала назад страницы ее жизни, и она переместилась в прошлое, как будто оно было вчера, а не растаяло в непроницаемом тумане времени…

Впереди возникла старая мельница. Она уже совсем обветшала, ее каменные стены постепенно разваливались, а от водяного колеса осталась только половина. Но целого колеса Лоретт не видела и в детстве… Ручей, который когда-то вращал это колесо, струился по мшистым камням и стекал в долину. Улыбка тронула ее губы. Сколько раз все они в детстве пытались перейти через ручей и поплатились за это холодным купанием!

— Ты помнишь это место?

Слова Джеффа отвлекли ее от воспоминаний.

— Да, здесь было «тайное место» встречи наших. — Она тихо рассмеялась. — Мы хранили его в тайне, как и все, что касалось шумной компании десятилетних подростков.

Он усмехнулся и, перейдя опушку, направился к одинокому дереву возле мельницы и расстелил под ним одеяло. Лоретт последовала за Джеффом и там, под деревом, привстав на цыпочки, сорвала с ветки несколько цветков кремового цвета. Джефф выкладывал еду на одеяло, а она украсила их «стол», положив в центр сорванные цветочки. Потом она нарезала сыр, а он — хлеб.

— В последний раз я был здесь с тобой, когда тебе было тринадцать, и ты упала в этот ручей, а потом чуть не умерла от воспаления легких, — сказал Джефф.

— Меня туда столкнула Мэри Джейн. — Она хитро посмотрела на Джеффа. — Ты не забыл ее, а? Насколько помню, она была твоей зазнобой в школе? Не знаю, что ты в ней нашел. У нее был нос картошкой, и я от нее никогда ничего не слышала, кроме фразы «Какой блеск!»

Джефф, рассмеявшись, потянулся за кусочком сыра.

— Пристрастия в юношеском возрасте трудно объяснить. Ну а если говорить о прежних увлечениях, — он многозначительно взглянул на Лоретт, — то что ты скажешь мне по поводу учителя испанского языка, от которого была без ума? Он ведь был вдвое старше тебя и к тому же женат!

Лоретт бросила хлебную корочку тараторящим без умолку белочкам.

— Да, я в него была немного влюблена, в мистера Ортеса, — призналась она.

— Немного влюблена! — передразнил Джефф и рассмеялся, давая понять, что не верит ни единому ее слову. — Да ты была готова целовать его следы!

Лоретт, улыбаясь, потупила взор, смутившись от нахлынувших воспоминаний.

— Да, в самом деле… Я спала с его фотографией под подушкой, — призналась она. — И плакала три дня, когда его перевели в другую школу. Думала, что никогда больше не приду в себя, но прошло два месяца после отъезда Ортеса — и я забыла о нем. Странно, что все особо значимое в детстве вовсе ничего не значит потом… Ценности действительно меняются.

Они продолжали вести легкую, непринужденную беседу, смеясь и жуя. Еда была приготовлена на скорую руку, но казалась очень вкусной. А может, пребывание на свежем воздухе возбудило их аппетит? Они закончили трапезу вместе, одновременно потянувшись за последним куском хлеба. Ее рука накрыла кусок вместе с его рукой, и никто из них не котел уступать.

— Ты должен быть джентльменом и предложить его мне!

— Ха, это ты должна быть истинной леди и уступить его мне!

Он опрокинул ее на спину.

— Бандит! — воскликнула Лоретт, весело смеясь.

Вначале она хотела только вырвать у него кусок хлеба, но стоило ей заглянуть в глаза Джеффа, как совершенно иные мысли овладели ею. Она почувствовала, что и он испытывает то же самое. Прекратив дурашливую борьбу, оба замолчали.

Лицо Джеффа находилось всего в нескольких дюймах от ее лица. Она чувствовала его теплое дыхание на своей коже и видела, как смешливые искорки гасли в его глазах и на их месте возникали другие — но они уже загорались огоньками желания. Он все еще удерживал ее руки за головой, прижав их к земле, когда его тело навалилось на нее сверху. Его бедра плотно прижались к ее бедрам, а его грудь опустилась на ее грудь. Каждый квадратный дюйм его тела играл тренированными мышцами.

Затем Джефф медленно ослабил хватку. Лоретт могла бы сразу же оттолкнуть его, дав ему таким образом понять, что хочет встать. Но когда она подняла руки, то сделала прямо противоположное: запустила в густую шевелюру Джеффа свои тонкие пальцы. Лоретт не отрывала своего взгляда от его глаз и видела, как они темнеют от охватившей его страсти.