Командир сильных духом - Борис Зюков

Представители отряда Медведева, по инициативе самого "Бульбы", дважды встречались с ним для переговоров. После нескончаемых тирад и заверений о лояльности к партизанам командующего "армией Полесская Сечь", как именовал свою банду Тарас Боровец, было заключено временное перемирие, по которому партизаны дали согласие не выступать против бульбовцев при условии, если они начнут борьбу с гитлеровскими оккупантами. Однако вскоре "хлопцы" из "войска Бульбы" напали на группу наших партизан во главе с Кузнецовым, когда та возвращалась с "маяка". Сотня националистов была молниеносно разгромлена двумя десятками разведчиков. Таким образом, бульбовцы нарушили договор о нейтралитете, и это не явилось случайностью. Вскоре разведчики добыли документы, из которых явствовало, что "Бульба" состоял на службе в СД и отчитывался непосредственно перед шефом политического отдела СД Иоргенсом. С этого момента медведевцам пришлось вести постоянные стычки с бандами националистов. Большого ущерба они не приносили, но досаждали изрядно, часто сковывая действия, мешая работе "маяков".

...Успешно решать сложные и разнохарактерные задачи, стоящие перед отрядом, можно было только при условии высочайшей сознательности каждого партизана, вне зависимости от того, какое положение он занимал, и железной дисциплины. Командир и комиссар сумели этого добиться - постоянно проводились партийные и комсомольские собрания, разборы боевых операций, поощрялись отличившиеся, наказывались провинившиеся. К сожалению, приходилось прибегать и к крайним мерам.

На "маяке", расположенном на хуторе, партизан Косульников чуть ли не ежедневно доставал самогон и напивался пьяным. Кроме того, связался с подозреваемой в сотрудничестве с гитлеровцами женщиной из соседней деревни и выболтал ей, что он партизан. Над "маяком" и семьей хозяина дома, в котором он помещался, нависла смертельная угроза. Медведев срочно снял "маяк". Отряд находился тогда в Рудне-Бобровской. На площади выстроились партизаны, собрались жители. Косульникова поставили перед строем. Медведев сказал краткое слово:

- Однажды этот человек уже изменил своей Родине. Нарушив присягу, он сдался в плен врагу. Теперь, когда ему была предоставлена возможность искупить свою вину, он, этот клятвопреступник, нарушил наши порядки, опозорил звание советского партизана, дошел до предательства. Он совершил поступок во вред нашей борьбе, на пользу гитлеровцам. Командование отряда приняло решение расстрелять Косульникова. Правильно это, товарищи?

- Правильно! - единодушно прозвучало в ответ.

И Косульников был расстрелян.

Нелегкой была партизанская жизнь, полная смертельного риска, изнурительного солдатского труда, постоянного недоедания, свинцовой усталости и тяжелых боев. И Медведев, как мог, старался облегчить тяготы, которые безропотно несли его подчиненные, напоминал им порою, что, помимо суровых воинских дел, есть еще праздники, веселье, простое человеческое счастье... Вот что рассказывает разведчик Валентин Семенов:

"Однажды, ранним студеным утром, когда я, поеживаясь от холода, умывался в ручье, меня вызвали к командиру.

- Послушай, Валя, - обратился ко мне Медведев, - тебе поручается особое задание... Надо достать немного хороших продуктов. Но крестьян не обижать! Вот тебе деньги.

У нас в то время с продуктами было туго.

- Кого возьмешь с собой и сколько необходимо времени? - спросил командир.

- Николая Струтинского, больше никого не нужно. Думаю, что часов за пять управимся, - ответил я.

- Хватит вам и трех часов. Знаю, что ты всегда планируешь с запасом. И имей в виду, чтобы ни одна душа об этом не знала, - строго сказал Дмитрий Николаевич, а глаза его при этом озорно блестели.

Удивительные были у него глаза! Разговаривая, он всегда сохранял строгое выражение лица, говорил ровным голосом, как бы без интонаций. Но глаза! Они отсвечивали сталью, как два клинка, когда речь шла о врагах; темнели, когда осуждали провинившегося; словно вбирали в себя человека, когда он слушал доклад об очередной разведке: все ли приметил, все ли сказал; теплели, когда ему рассказывали об успешном выполнении сложного задания, в котором были проявлены смелость и смекалка; в них зажигались озорные огоньки, когда от него пытались наивно что-то скрыть. Глаза его словно говорили: "Знаю я вас, разбойников, что у вас на уме". Но лицо оставалось неподвижным.

С заданием мы справились за два с половиной часа. Когда я подошел к шалашам разведчиков, радистка Валя Осмолова сообщила мне сенсационную новость: женятся разведчик Наполеон Саргсян и радистка Шура Мороз. Будем играть свадьбу. На штабной кухне уже испекли свадебный пирог из ржаной муки... Но ни Саргсян, ни Мороз пока об этом ничего не знают.

Спустя час к штабному костру были приглашены разведчики и радисты. Там стоял длинный стол, накрытый скатертью из сурового полотна, на нем закуски: картошка, сало, борщ, большой свадебный пирог с горохом.

Поблескивая глазами, Медведев сказал:

- Позовите Мороз и Саргсяна. - А когда те пришли, обратился к ним: Вот что, дорогие! Вы уже стали мужем и женой, но ваш брак не оформлен по закону, а так не полагается. Я, как представитель Советской власти здесь, в тылу врага, спрашиваю вас: согласны ли вы вступить в брак?

- Согласны, - пролепетали новобрачные.

- Тогда поцелуйтесь! Поздравляю вас.

После этого Сергей Трофимович Стехов вручил им свидетельство о браке, художественно оформленное нашим художником, архитектором Володей Ступиным и скрепленное печатью отряда".

Эта первая партизанская свадьба дала всем понять, что в личных делах даже в такое трудное время надо быть честными, не опошлять случайными связями дорогое и высокое человеческое чувство - любовь.

6

Помимо Ровно, Москву интересовал Здолбуновский железнодорожный узел. Город Здолбунов находился в десяти километрах к югу от Ровно. По магистралям Львов - Киев, Минск - Сарны - Киев через Здолбунов шли на запад и на восток немецкие эшелоны. Командование отряда решило "оседлать" Здолбунов. Посланный туда Николай Приходько установил связь с Дмитрием Михайловичем Красноголовцем, бывшим работником железнодорожной милиции, которому было поручено создать падежную подпольную группу. Незадолго до этого Константин Ефимович Довгер порекомендовал привлечь к работе в Сарнах инженера-путейца Мурада Комбалатовича Фидарова, который тоже возглавил группу патриотов. В дальнейшем такие же группы были организованы еще в двух райцентрах и на железнодорожных станциях Костополь и Рокитное.

Однако разведкой всего лишь в одной области Медведев не собирался ограничиваться. Весной 1943 года в Луцк по собственной инициативе для установления контакта с луцкими подпольщиками была направлена Марфа Ильинична Струтинская. Сопровождала ее группа партизан под командованием капитана В. Г. Фролова. В Луцке Струтинской удалось познакомиться с инженером А. Д. Ткаченко, являвшимся членом возникшей там подпольной организации, в рядах которой была девушка редкой смелости и отваги - Паша Савельева.