Тайник на Эльбе - Александр Насибов

Аскер и Ланге остановились.

- Мы на поезд, - сказал Аскер. - Мы солдаты и идем на вокзал.

- Пропуск! - упрямо повторил солдат.

- Послушай, - сердито сказал Ланге, - не будь дураком. Ну откуда у нас пропуск? Мы с батареи, что позади, на опушке, идем к поезду, видишь - ранцы. Берегись, - добавил он с угрозой, - я еду домой, и если опоздаю, дождусь, когда сменишься, и так тебя отделаю, что мать родная не узнает.

Неизвестно, что подействовало на солдата - слова Аскера или упоминание Ланге о зенитной батарее, но патрульный вдруг отошел в сторону и махнул рукой.

- Проходите, - устало сказал он. - Проходите, да поторапливайтесь, черт бы вас побрал! До поезда четверть часа, если не меньше.

Путь был свободен. Они медленно двинулись вперед. Аскер был раздосадован. Вот и первая неприятная неожиданность: их увидели выходящими из леса. Первая ниточка, которая может потянуться к контрразведке. Мелькнула мысль - убрать патрульного. Сделать это легко: вот он, почти рядом, в темноте смутно белеет его лицо. Одно движение и... Нет, тело не спрячешь. Да если бы и удалось спрятать солдата все равно хватятся. Начнутся поиски. Нет, нет, это хуже! А так можно надеяться, что болтать не станет. Не в его интересах.

И Аскер с Ланге продолжали путь.

- Эй, - донеслось сзади, - эй ты, длиннорукий!

- Кажется, меня, - шепнул Герберт. - Ну, что надо? - крикнул он, обернувшись.

- Ты эти угрозы прибереги для другого, - сказал солдат. - А я на них плевать хотел. Я бы и сам почесал кулаки о чью-нибудь морду.

Не отвечая, разведчики ускорили шаг.

Спустя несколько минут они были на вокзале. Патрульный сказал правду. Почти тотчас же объявили о подходе поезда с востока. Аскер и Ланге вышли на перрон, оставив ранцы под присмотром старушки, поджидавшей какой-то более поздний состав.

Поезд подкатил к платформе. Ланге остался на перроне, Аскер же взобрался в один из вагонов. Он торопливо прошел по коридору, будто кого-то разыскивая, затем вернулся к отделению проводников.

- Билеты, дружище, - сказал он служителю, занятому чисткой своего кителя. - Верните мне билеты.

- Билеты? - удивился тот. - Но я их давно роздал.

- Ага! - Аскер улыбнулся. - Их, значит, забрал мой спутник, обер-ефрейтор. Отдали ему, не так ли?

Проводник кивнул.

Аскер вытащил сигареты.

- Закурим на прощанье, Гейнц!

- Я Карл, а не Гейнц.

- Кури, Карл. Сигареты отличные.

Проводник взял сигарету. Аскер дружески кивнул ему и вышел. Сходя на перрон, он запомнил номер вагона.

У ранцев поджидал Герберт.

- Все в порядке, - сказал он.

- У меня тоже. - Аскер поднял ранец. - Пошли.

По дороге он пересказал товарищу свою беседу с проводником.

Ланге сообщил:

- Выехали без опозданий. В Берлине сняли с предпоследнего вагона каких-то двух типов. Оба - штатские, один в синем пальто, другой в куртке серого драпа, на голове тирольская шляпа. Учтите: скандал был громкий, сбежался весь состав, потому и описываю так подробно.

В заключение Герберт показал два билета, подобранные им на перроне.

Все это требовалось на случай, если бы Керимову и Ланге пришлось доказывать, что они прибыли в Остбург по железной дороге.

Контрольный пост у выхода с вокзала миновали легко - пожилой солдат в очках полистал документы, мельком оглядел их владельцев и коротким кивком разрешил им идти. Стоявший рядом офицер, казалось, не обратил на них внимания.

Рассвело. Они вышли на площадь: Аскер, высокий, широкоплечий, тонкий в талии; Ланге - ниже ростом, грузнее, с сильными округлыми плечами, чуточку кривоногий; оба в поношенных военных мундирах, Ланге - с погонами обер-ефрейтора, Аскер - капрала, оба с брезентовыми ранцами и шинелями через руку. Узнать Ланге было бы трудно - небольшая бородка, усики с закрученными вверх концами, темные очки совершенно его преобразили.

Привокзальная площадь была невелика. Правое крыло ее занимало большое приземистое здание, расположенное по дуге.

- Пакгауз, - негромко сказал Ланге, перехватив взгляд товарища. Военные грузы.

Аскер кивнул. Он узнал и стены темно-красного кирпича, и забранные массивной решеткой окна, и тяжелые металлические двери на роликах. Ланге был точен в своих описаниях города.

Слева, тоже по кривой, расположились три жилых дома с остатками плюща на стенах. Один из них - узкий, высокий, с узорчатыми окнами и замысловатыми балкончиками - устремлен в небо длинный шпиль, плоский и иззубренный, как таран пилы-рыбы.

Здания охватывали площадь полукольцом. Там, где кольцо обрывалось, начиналась магистраль.

- Марианненштрассе? - спросил Аскер.

Ланге не успел ответить. Подошла женщина с саквояжем.

- Простите, - обратилась она к Аскеру, - как попасть на Гроссаллее?

- Пожалуйста, - поспешил с ответом Ланге. - Вот подходит трамвай. Это тот, что вам нужен. Четвертая остановка, и вы в центре. Там начинается нужная вам улица.

Женщина поблагодарила и направилась к трамваю.

Аскер оценил действия спутника. Да, видимо, он не ошибся в Герберте. Держится хорошо, спокоен, собран.

- И нам на этот трамвай, - сказал Ланге.

Они вошли в вагон. Народу было немного - женщина, что подходила к ним на площади, старик со свернутым пестрым пледом, несколько других пассажиров. Кондуктор, девушка в темных узких брюках, раздала билеты и устроилась у окна, раскрыв газету. Аскер прочитал название: "Остбургер цейтунг". Интересно, что там пишут. Текста он не мог разглядеть. Единственное, что ему было видно, это большая фотография: улыбающаяся физиономия в стальном шлеме, автомат в обнаженных по локоть руках. Фоном служили строения, охваченные языками пламени.

Аскер перевел взгляд на улицу, по которой бежал трамвай. Тротуары были пустынны. Редкие прохожие, надвинув шляпы и капюшоны, торопливо пересекали мостовую: начинался дождь. Старуха в дождевике силилась поднять железным крючком гофрированную штору магазина. Чуть дальше начинались развалины. Они занимали целый квартал. В пустые окна была видна часть бетонного перекрытия, повисшего на прутьях арматуры. Мимо развалин прошагал патруль - унтер и двое рядовых с карабинами.

Аскер вздохнул и отвернулся. Из головы не выходил разговор с патрульным, встреченным ночью у вокзала.

Трамвай доехал до конца Марианненштрассе, свернул и оказался на окраине. Слева, вдали, катила свои волны Эльба. Впереди виднелись металлические кружева большого железнодорожного моста. Справа, на невысоком холме у кладбища, двумя рядами тянулись тополя.

Они были у цели. Где же домик сторожа? Ага, вот он, тотчас за оградой. Стен не видно, но ясно различима кровля волнистого железа.

Разведчики встретились взглядами.

- Он, - сказал Ланге.

Трамвай описал круг и остановился.

- Пошли. - Аскер подхватил ранец.

По неширокому шоссе, выложенному камнем, они поднялись на возвышенность. Вокруг не было ни души. Вдали чуть погромыхивал шедший обратным рейсом трамвай. Сторожка была совсем рядом. Из низкой трубы вился едва заметный дымок.

- Дома, - сказал Ланге.

- Можно идти. - Аскер усмехнулся: - С богом.

Попытался улыбнуться и Ланге. Улыбки не получилось.

- Спокойнее. - Аскер взял его под руку.

Вот и сторожка. Они поднялись по нескольким ступеням крыльца. Ланге коснулся подковки, висевшей на проволоке у двери. Где-то в глубине дома тоненько звякнуло. Послышались шаги. Дверь отворилась. На пороге стояла девушка в комбинезоне и грубых ботинках с квадратными носами.

Старый сторож жил один, родных в городе не имел. Кто же эта девушка?..

- Здравствуйте, - сказал Аскер. - А где дядюшка Лотар?

Девушка всплеснула руками.

- Бог мой, вы его племянник?

- Смотри какая хитрая, - улыбнулся Аскер, - сразу хочет все узнать.

- Племянник! - настаивала девушка.

- Да вы говорите толком: где же дядюшка?

- Я и отвечаю: поехал к вам. То есть к Гансу. Тот выписался из госпиталя, получил месяц отпуска на поправку. Дядюшка Лотар хотел было сразу и отправиться в Гамбург, но тут пришла телеграмма. Ганс написал, что выезжает сюда на денек и заберет его с собой. Вот он и ждал. А вчера заходит к нам, мы живем на хуторе, по ту сторону кладбища. "Эмма, говорит, этот бездельник запаздывает. А меня отпустили только на три недели. Так что еду. А ты посиди у меня, погляди за домом. Если Ганс явится, гони его обратно в Гамбург. Я там его буду ждать".

- Вот так и бывает, - сказал Аскер, адресуясь к Ланге. - Жаль, что не застали. Что же делать? Пошли.

- А что передать дядюшке Лотару?

Аскер усмехнулся, погрозил девушке пальцем.

- А может, мы сделаем ему сюрприз? Возьмем да и заявимся прямо в Гамбург!

- Ну, как знаете. - Девушка стрельнула глазами на стройного капрала. - Зашли бы, отдохнули...

- Спасибо. - Аскер дружески помахал ей рукой.

Девушка долго стояла на крыльце, провожая их взглядом.

Некоторое время они шли молча. Прекратившийся было дождь вновь заморосил, мелкий, холодный. Он будто висел в воздухе, покрывая крохотными капельками лицо, руки, одежду. Остановились, надели шинели. Когда Аскер вновь поднял свой ранец, тот показался гораздо тяжелее...