Легенда о Красном Снеге - Лана Тихомирова

— Валдерас, — зевая, ответил хозяин.

— Мэтр Валдерас. — прошипела Занка, — нам необходимо две комнаты с кроватями или хотя бы комната, но где будут две кровати, — чеканя слова, сказала она, просверлив ни

одну дырку в уважаемом трактирщике.

— В таверне осталась только одна комната с одной двуспальной кроватью, милая госпожа, — обдал холодом Занку трактирщик.

— Сколько она стоит, — сдалась герцогиня.

— Сто пятьдесят су — ночь, — спокойно сказал он.

Занка расширила глаза и раскрыла широко рот.

— На сто пятьдесят су в Лебедь-граде можно купить целое стадо овец! — воскликнула она.

— Милая госпожа, — как больной втолковывал трактирщик Занке, — Мы с вами не в Лебедь-граде, у нас здесь война. Тут на Эолис войска идут. Все с Востока уходят, только вы

на Восток.

— Это имеет какое-то значение, — подозрительно осведомилась Занка.

— Ровно никакого, я вам объясняю, на случай если вы не знаете, — парировал Валдерас.

Понимая, что спорить с хозяином, только время терять, а Занка уже валилась с ног от усталости, она бросила на стойку мешочек с деньгами. Валдерас высыпал монеты на

стойку и скрупулезно несколько раз пересчитал. Окончив подсчеты, он что-то пнул под стойкой.

— Проводи в номер, — сказал он почти ласково, бабе появившейся из-под стойки.

Баба кивнула и знаком дала понять гостям, что она немая. В комнате она показала Занке и Мекелесу кровать, таз с водой и вышла.

— Ложитесь в постель, мадемуазель, я буду спать в кресле, — сказал Мекелес.

Занка ответила ему долгим выразительным взглядом. Молодой человек прекрасно понял этот взгляд и, как маков цвет, вспыхнул, и вышел из комнаты.

— Мальчишка, — фыркнула Занка.

Мекелес спустился вниз и сел у стойки. Хозяин стоял, меланхолично перебирая стаканы.

— Не спится, барин? — спросил он.

— Не спится, — устало ответил Мекелес.

— Жена? — бесцеремонно спросил мэтр Валдерас, но в ответ получил лишь малиновые уши и молчание.

— Моя вон немая, — не стесняясь, продолжал хозяин, — до чего хорошо: не пилит, не кричит. И зачем вы на Восток поехали? — без перехода продолжал он, — Там ведь ничего

кроме старого замка нет. А в замке знамо дело — принц живет, как ему и положено.

— Какой еще принц? — заинтересовался Мекелес.

— Мальчик, — ответил кратко словоохотливый хозяин.

— Какой мальчик, какой принц, толком говори!

— Да дух, — махнул рукой хозяин, лениво рассказал виконту все тоже самое, что некогда рассказал Микаэлос Занке.

— У вас есть перо и бумага, — взволнованно заговорил Мекелес, когда рассказ трактирщика окончился.

— Найдется.

Хозяин покопался все под той же стойкой и выдал Мекелесу кусок третьесортного пергамента и полуиссохшие чернила. Молодой виконт начал торопливо писать:

"Отец! Я нахожусь в городе Болод, я и герцогиня Занка, сестра нашей королевы, движемся на Восток. Туда, где пропадают наши экспедиции. По свидетельствам местных жителей дух мальчика-принца действительно существует. Как мне, кажется, мы движемся именно к нему. Но даже если отбросить этот слух, то поведение герцогини и владыки кажется мне подозрительным. Так как я нахожусь вместе с ними, то являюсь и сам участником З.А.Г.О.В.О.Р.А. Вы всегда говорили мне, что нужно быть верным долгу и выбранному пути, который этот долг диктует, что такова судьба рода Дорес. Я выбрал свой путь, сделав роковую ошибку, и памятуя о ваших словах, останусь, верен выбранному. Я понимаю, что после всего, что написал, я не могу далее оставаться вашим сыном, но из сыновних чувств, которые сильны во мне, пишу вам это письмо, спешу предупредить вас, чтобы вы могли защитить нашего короля. Возможно, вы еще не знаете, но погибла "Грегарина", никто из важных пассажиров ее не погиб, но в большой опасности находился мессир Сорокамос".

Мекелес задумался, не упустил ли чего-нибудь в своем сумбурном письме.

Не сумев сдержать дрожи в руках, Мекелес подписал:

"По вашему усмотрению распорядитесь этим письмом, от вашего недостойного сына Мекелеса".

— У вас есть почтовые голуби? — спросил Мекелес.

— Есть, — лениво бросил хозяин.

— Эту бумагу необходимо срочно доставить в Лебедь-град.

— Любой из наших голубей может долететь только до Сороса или Ревня. Вы надпишите письмо, а они его доставят на центральную почту Ревня.

— Так не пойдет, — подумав, ответил Мекелес, — Военная почта тут есть?

— Конечно, — Валдерас подробно объяснил, как ее найти.

Мекелес сорвался с места и бегом направился по узким улочкам Болода на военную почту. Возле засохшего фонтана дыхание Мекелеса сбилось, он остановился. Фонтан

изображал птицу-деву, молящуюся о благе человечества. Мекелес задумчиво пошел дальше, в детстве ему рассказывали сказку, об этой лебедянке. Некогда, когда только род людской начал приходить в упадок. К людям спустилась с небес птица-дева. Она объяснила людям, в чем их несчастье и подсказала, как справится с ним и снова обрести величие. Но глупые люди, вместо того, чтобы послушать ее, заковали в стальные латы и посадили над собой владычицей. Дева сбежала от них, но они настигли ее и убили. Умирая, птица-дева прокляла людей за их жестокость. С тех пор во все людские земли никогда не заглядывает солнце, а из черных, тяжелых туч идет красный снег, и этот снег будет идти до тех пор, пока не упадет ровно столько снежинок, сколько погибло на земле людей, от жестокости и жадности других.

С тех пор людьми стали править первосвященники, изустно передававшие друг другу разные знания. По их повелению так же в Болоде был возведен этот фонтан.

Мекелес припомнил так же, что для полного освобождения от проклятья людям необходимо истребить все зло в себе, как было сказано в сказке "костяны ножом истребить плоть зла, алмазным — самую душу его пригвоздить к священному дереву — Тондерман".

У сказки не было конца, не было сказано, нашелся ли кто-то, кто смог истребить все зло людское на земле, или род людской так, и остался проклятым. Нянька же из сказки

выводила простую мораль: "На мягких подушках в вечность не въехать".

— Зато я, кажется, уже попал в историю, — заметил про себя Мекелес.

Он ругал себя за свои слабости, за этим занятием он прибыл на Болодскую военную почту. Он предъявил фамильную печатку, с гербом рода, и приказал немедля отправить

письмо отцу.

Выйдя от почтарей, Мекелес с увлечением маньяка начал перечислять все свои слабости и пороки. Чем дальше он шел, тем больше пороков открывал, большинство из них были