Кевларовые парни - Михайлов Александр Георгиевич

Однако Адмирал меняет сценарий, не видя для себя в этом повороте «ни ума, ни сердца».

— Так, — рубит он. — Отвлеченные разговоры на высокоморальные темы давайте прекратим. Из-за всеобщего душевного хаоса мы все равно ни до чего умного не договоримся. Я лично пока не вижу впереди высоких ориентиров, заменивших прежние. Но четко вижу практические задачи, которые мы пока еще в состоянии решать.

Адмирал начал медленно остывать, но по малиновым пятнам на щеках Олег видел, что тот находится в состоянии крайнего возбуждения.

— Пока не доказано, что твоя фирма разворовывает государство или наносит ему иной вред, а наоборот, способствует развитию, я обязан эту фирму защищать, тормозя всех, кто на фирму накатывает. Это аксиома. Если, конечно, в действиях вымогателей обнаружится состав преступления, подпадающего под статьи имеющегося закона. Но если окажется, что от твоей фирмы вреда больше, чем пользы, я все сделаю, что в моих силах, чтобы фирму закрыли.

Итог для Горбунова весьма неутешительный. Может быть, лучше было не обращаться?

— Будем последовательны и начнем работать по первому варианту. — Адмирал прихлебывает кофе. — Итак, в чем проблема советско-американского предприятия? — Американцев он не любит, как не любит и все, что с ними связано. Отрыжка холодной войны. — В чем ему может помочь Комитет государственной безопасности? Для людей, от ведомства далеких, перечисляю услуги: борьба с терроризмом, предотвращение диверсий, обеспечение безопасности транспорта и связи, разоблачение агентов западных спецслужб и их приспешников. — Жест в сторону Горбунова. — Какую из перечисленных услуг оказать?

— Прекратите ерничать. — Теперь заводится Горбунов. «Чтоб ты своей ксивой подавился!» Коньяк делает свое дело. Он снова бодр, самоуверен и жёсток. — Не стройте из себя крутых Пинкертонов. Обращение официальное, и нечего мне здесь «Мурзилку» читать. Отец звонил вашему шефу. Он, кажется, ясно изложил, что произошло и что требуется от вас.

— Кто звонил? Отец?! — Олег ошарашен. — Обкомов уже нет, а он, как и раньше, элементарно дозванивается до заоблачных и говорит директивным языком? И там берут, как вчера, под козырек?

— Как бы ты к этому ни относился… — Первая неловкость прошла, инициатива перехвачена, «сынок» снова «сынок». Снисходительно, даже, кажется, наслаждаясь этой снисходительностью, Горбунов заканчивает некую еще не до конца оформившуюся мысль Олега, и тот, потрясенный, едва сдерживается, чтобы не ущипнуть себя за руку. Ничего не изменилось. Шеф — все тот же шеф, а он, Олег, получает очередную задачу в виде хорошо знакомого ненавязчивого приказа.

— Да. Именно так. Отец служил государству и продолжает служить. Служил партии, теперь служит России. Все мы кому-то служим. Вы служили в КГБ, теперь в МСБ, завтра будете служить еще где-нибудь. А потому, как у большого госслужащего, у него на столе стоят соответствующие аппараты. Там и АТС-1, и АТС-2 имеются. И он, как ты говоришь, элементарно дозванивается кому нужно. А теперь, если не возражаете, все-таки о деле. Некоторое время назад в нашу фирму прибыло несколько весьма агрессивных молодых людей. Требуют полмиллиона, причем для начала. Иначе поджог, расправа и прочее. — Горбунов уже пришел в себя. Держится жестко, начальственно и несколько покровительственно. — Я просил разобраться начальника моей собственной службы безопасности, но у него пока что-то не получается.

— А что у него может получиться? Морду набить или ноги переломать. Ну, в крайнем случае, «крышу» криминальную найти, — бормочет Адмирал.

— Мы-то при чем? Это милицейская клиентура. — Олег прищуривается. Вязаться с Горбуновым радости мало, после случившегося и говорить-то не хочется.

— Я хоть и бывший, как вы тут не без удовольствия отметили, но все-таки… Короче, со своими иметь дело надежнее. Милиции я, между нами, не доверяю. И мне хотелось бы иметь дело с бывшими коллегами. Если нужно, чтобы вам дала поручение прокуратура, то…

— Тысяча и три ночи, — восхищенно говорит Адмирал, и скулы на его узком лице каменеют. — Желательно-с. Потому что без такого поручения следствие по чужой статье вести мы не можем.

Щелкает дверь, бесшумно впуская еще одного упакованного. Легкий пружинный шаг, безупречная координация движений — профессионалам не нужно много времени, чтобы определить боевые качества нового собеседника. Безотчетно повинуясь какому-то еще смутному чувству, Олег мысленно примеряет на незнакомца рэкетирскую кожанку и слышит, как далеко внутри отзывается тревожный звонок.

— Это начальник моей службы безопасности. Егор Сергеевич Панков. А это, Егор, товарищи из Комитета. Скоро, может быть, их переименуют, но пока они — Комитет. В курс дела я их ввел. Остались детали. Они тебя внимательно выслушают.

— Мне все ясно, — скучным голосом суммирует Адмирал. — Думаю, мы можем идти. Это все-таки милицейское дело.

— Минуточку, — с такой растяжкой в голосе произносит Панков, что у Адмирала белеют от бешенства щеки. — Наше официальное заявление уже зарегистрировано в вашем секретариате. Вот копия, специально для вас. С прокуратурой тоже все согласовано, поручение готово. Назвать номер?

— Мне бы позвонить, — говорит Адмирал.

— Пожалуйста. По любому.

— В.И.! Это я… Да, на месте… Да, дело ясное. Что? Не понял… Теперь понимаю.

— Ну, что сказала контора? — вежливо интересуется местная «служба безопасности».

— В данный момент более существенно то, что можете предъявить вы, — отмахивается Адмирал. Он явно растерян.

— Вот заявление. Копия в вашем секретариате. Вот запись телефонных разговоров с угрозами. Фотография, правда, неважная, одного из посетителей. Расшифровка аудиозаписи, заверенная, разумеется. Еще кассета с видеозаписью…

— Разработочку можно почитать? Служба собственной безопасности все-таки. — Адмирал снова начинает медленно свирепеть.

— Разработок мы не ведем. Все, что собрали, не выходит за рамки законодательства. Но мы сами, к сожалению, не можем поставить в этом деле юридическую точку. — Выдержке Панкова можно позавидовать. Уверен, спокоен, словно не замечает откровенной неприязни.

— Последний вопрос на сегодняшний день, — Адмирал справился с собой и выглядит вполне благодушным. — В каком полку служили, если не секрет?

— Какие секреты! На Петровке. Удовлетворяет?

— Более чем. Значит, до следующей встречи.

Во дворе Адмирал позволяет себе разрядиться.

— Жертва папиного культа, мать-перемать! Просто перескочил из поезда в поезд. «Товарищи!» Я бы этому товарищу челюсти поменял местами… «Товарищ!» Слушай, это и есть концепция новой России? Жирующий жирует, а крайний как был, так и остается крайним? — Адмирал явно не в своей тарелке. — Но самое интересное, брат мой Олег, то, что делу действительно дан ход, и нам придется бултыхаться в этом дерьме. В.И. чуть не плакал, но продиктовал однозначно. Что из всего этого следует? Я лично буду счастлив, когда прихвачу тех самых экспроприаторов. Но буду счастлив вдвойне, если сумею взять за горло этого представителя нарождающегося класса. И показать его голеньким восторженным приверженцам перемен.

— Сойди с трибуны, Адмирал. Скажи, сегодня утром ты расписывался на полях известного тебе произведения искусства? Панков никого тебе не напоминает?

7

— Перекурили? Трудности быта и международное положение обсудили? Перейдем к нашим баранам. Что за СП? Кто начнет? Ты, Дед? Давай. — Совещание у В.И. переходит в завершающую фазу.

— Я поинтересовался в службе экономической безопасности. Странная структура. — Дед, один из старейших оперов отдела, докладывает четко и телеграфно. — Оборот ноль, а реклама по всем каналам. Деньги кочуют в огромных количествах со счета на счет. Куча якобы выполняемых услуг, но в итоге рога и копыта. Однако — фирма. С документами полный порядок.

— Кто вымогатель?

— Черт его разберет! Вроде мужик чистый, хотя сейчас любые бумаги сделать — как плюнуть. Я его видел — две ножки да рожки. Не верится, что он такой уж грозный. Да и сумма по нынешним временам…