Повести. Рассказы - Гавриил Николаевич Троепольский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Тот согласился кивком головы.
С этого дня поиски прекратились. Осталась только память, и осталась она у мальчиков на всю жизнь, до конца дней. Может быть, через много-много лет они, наши мальчишки, расскажут своим детям про Бима. Ведь любой отец или дедушка, если у него был друг-собака, не преминет рассказать детям и внучатам о забавных или печальных историях, происшедших с нею. И тогда подростку захочется иметь свою собаку.
Уходя, Хрисан Андреевич положил за пазуху месячного щенка овчарки — подарок Ивана Иваныча. Алеша был в восторге.
…В комнате забавляется со старым ботинком новый щенок, тоже — Бим, породистый, типичного окраса английский сеттер. Этого Иван Иваныч приобрел «на двоих» — себе и Толику.
Но старого друга он уже никогда не забудет. Не забыть ему охотничьих зорь, подаренных Бимом, не забыть его доброты и всепрощающей дружбы. Память о верном друге, о его печальной судьбе тревожила старого человека. Именно поэтому он и оказался на той самой полянке и сел на тот же пенечек. Осмотрелся. Он пришел послушать лес.
Был неимоверно тихий весенний день.
Небо густо забрызгало поляну подснежниками (капельки неба на земле!). Много раз в жизни Ивана Иваныча повторялось такое чудо. И вот оно пришло вновь, тихое, но могучее в своей истинной простоте и каждый раз удивительное в неповторимой новизне рождения жизни — весна.
Лес молчал, только-только пробуждаясь ото сна, окропленный небом и уже тревожимый теплыми солнечными зайчиками на блестящих и таких томительно-нежных язычках еще не развернувшихся листочков. Ивану Иванычу показалось, что сидит он в величественном храме с голубым полом, голубым куполом, с колоннами из живых дубов. Это было похоже на сон.
Но вдруг… Что бы это значило? По лесу прокатился короткий шум — глубокий вздох. Было очень похоже на вздох облегчения от того, что после длительного ожидания жизнь деревьев пробуждается вновь, уже обозначившись язычками распустившихся почек. Иначе почему же ветви шевельнулись, и вслед за этим засвиркала синица, а дятел бодро застрочил барабанной музыкальной дробью, призывая подругу, оповещая лес о начале любви? Он ведь одним из первых, как и вальдшнеп, подает сигнал к торжественной симфонии весны; но только вальдшнеп зовет тихо, в сумерках, осторожно, зовет сверху: «Хор-хор! Хор-хор!» — то есть хорошо-хорошо! А дятел, найдя свое сухое дуплецо на заветном суку, неистово, смело, решительно возвещает на первозданном инструменте радости: «Кр-р-р-р-р-р-р-р-р-расота!»
Ясно: потому и вздохнул лес облегченно, что чудо началось и наступило время исполнения надежды. И птицы откликнулись ему, могучему богатырю и спасителю. Иван Иваныч слышал это отчетливо. Ведь он и пришел сюда затем, чтобы послушать лес и его обитателей.
И он был бы счастлив, как и каждый год в такие часы, если бы на краю полянки не выделялось пятно — пустое, не заполненное голубым, обозначенное лишь свежей землей, смешанной с палыми прошлогодними листьями. Грустно смотреть на такое пятно весной, да еще в самом начале всеобщего ликования в природе.
Но зато снизу вверх добрыми, наивными, ласковыми и невинными глазенками смотрел на Ивана Иваныча новый Бим. Он уже успел покорить Толика, он так и начал жить — с доброты, маленький Бимка.
«Какова-то будет его судьба? — подумал Иван Иваныч. — Не надо, нет, не надо, чтобы у нового Бима, начинающего жизнь, повторилась судьба моего друга. Не хочу я этого. Не надо».
Иван Иваныч встал, выпрямился и почти вскрикнул:
— Не надо!
Лес коротким эхом повторил несколько раз: «Не надо… не надо… не надо…» И замолк.
А была весна.
И капли неба на земле.
И было тихо-тихо.
Так тихо, будто и нет нигде никакого зла.
Но… все-таки в лесу кто-то… выстрелил! Трижды выстрелил.
Кто? Зачем? В кого?
Может быть, злой человек ранил того красавца дятла и добивал его двумя зарядами… А может быть, кто-то из охотников зарыл собаку, и ей было три года…
«Нет, неспокойно и в этом голубом храме с колоннами из живых дубов» — так подумал Иван Иваныч, стоя с обнаженной белой головой и подняв взор к небу. И это было похоже на весеннюю молитву.
Лес молчал.
1971
В 1982 году издается 16 книг библиотеки
«ДРУЖБЫ НАРОДОВ»
А. Ананьев. Годы без войны. Роман. Книги 1-я, 2-я.
A. Ананьев. Годы без войны. Роман. Книги 2-я, 3-я.
B. Астафьев. Последний поклон. Повесть.
Г. Ахунов. Ядро ореха. Романы. Повесть. Перевод с татарского.
B. Бээкман. И сто смертей. Роман. Повесть. Перевод с эстонского.
Д. Гранин. Место для памятника. Повести.
C. Капутикян. Меридианы карты и души. Перевод с армянского.
В. Козько. Судный день. Повести. Перевод с белорусского.
Проза молодых. Сборник. К 60-летию образования СССР.
Т. Пулатов. Завсегдатай. Повести. Рассказы.
П. Сажин. Севастопольская хроника. Повесть.
3. Скуинь. Нагота. Романы. Перевод с латышского.
М. Слуцкие. На исходе дня. Роман. Перевод с литовского.
Г. Троепольский. Повести. Рассказы.
О. Чиладзе. И всякий, кто встретится со мной… Роман. Перевод с грузинского.
А. Якубов. Совесть. Романы. Перевод с узбекского.
В 1982 ГОДУ
В РОЗНИЧНОЙ СЕРИИ
ПРИЛОЖЕНИЯ К ЖУРНАЛУ «ДРУЖБА НАРОДОВ»
«БИБЛИОТЕКА СОВЕТСКОЙ ПРОЗЫ»
выйдут:
Л. И. Брежнев. Малая земля. Возрождение. Целина. Воспоминания.
М. Горький. Дело Артамоновых. Фома Гордеев. Романы.
Б. Кербабаев. Небит-Даг. Роман.
Л. Леонов. Барсуки. Соть. Романы.
Ю. Смуул. Ледовая книга. Японское море, декабрь. Монологи.
INFO
Р2
Т70
Т 4702010000-033/074(02)-82*572-82 (подписное)
Гавриил Николаевич ТРОЕПОЛЬСКИЙ
ПОВЕСТИ. РАССКАЗЫ
Приложение к журналу «Дружба народов»
М., «Известия», 1982, 592 стр. с и л л.
Оформление «Библиотеки» Ю. Алексеевой
Редактор Е. Бережная
Художественный редактор И. Смирнов
Технический редактор В. Новикова
Корректор Н. Милосердова
Сдано в набор 14.04.82. Подписано в печать 16/VI 1-82 г. А 06161.
Формат 84×108 1/32. Бумага тип. № 1. Гарнитура «Латинская».
Печать высокая. Печ. л. 18,5. Усл. печ. л. 31,08. Уч-изд. л. 32,305.
Заказ 2-140. Тираж 240.000 экз.
Цена 2 руб. 30 коп.
Издательство «Известия Советов народных депутатов СССР».
Москва, Пушкинская пл., 5.
Книжная фабрика им. М. В. Фрунзе.
310057,
