Русские судебные ораторы в известных уголовных процессах XIX века - И. Потапчук

Дети Занфтлебена воспитаны уже при иных условиях. Им не пришлось испытывать нужды и лишений, и они выработали себе взгляды на жизнь, различные от взглядов отца. Там, где отец их чувствовал излишество, они представляли нужду, где отец видел роскошь, они видели необходимость. Различие условий воспитания, различие взглядов породили первые столкновения между отцом и детьми. Все показания наследников в настоящее время сводятся к тому, что отец их был человек скупой, властолюбивый, что он не давал им средств даже на образование, и между тем, наряду с этими показаниями, вы видите значительное количество документов на каждого из сыновей, указывающих, что отец давал им деньги и довольно много, а духовное завещание указывает, что документы брались не для взыскания по ним, а для справедливого раздела наследства. Свидетели, в свою очередь, показывают, что из-за денег были довольно частые столкновения между отцом и детьми. Сыновья просят денег столько, сколько им кажется нужным, отец дает столько, сколько он считает необходимым, отказ отца порождает в детях недовольство против него, а отец видит в этом непочтение. Судебное следствие дает нам возможность вывести заключение, что еще при жизни матери между отцом и детьми Занфтлебен происходили недоразумения, доходившие до того, что отец жаловался на своих детей близким знакомым, и мы знаем от Матюниной даже случай болезни матери, причина которой приписывалась детям. Со смерти матери поводов для столкновений является больше. Больной и раздражительный старик не может примириться с той жизнью, которую ведут его дети, шум ему надоедает, он начинает искать уединения и вместе с тем нуждается в уходе; он сталкивается с Ольгой Петровной, которая впоследствии становится его женой. Ольга Петровна была девушка бедная, не имевшая ни средств, ни близких людей, поставленная в необходимость зарабатывать свой хлеб на первых порах, по выходе из Николаевского института; не трудно, разумеется, завлечь старика, и почин к их сближению должен принадлежать самому Занфтлебену. Как бы там ни было, для помощи ли бедной девице, или с другими целями, но Занфтлебен приехал в квартиру Онуфриевой и предложил ей у себя место за 100 рублей в месяц. С этого времени начинается отдаление детей от отца и сближение покойного с Ольгой Петровной. Независимо от ее интриг и не по ее вине отдаление детей перешло впоследствии в окончательный разрыв. Я говорю «независимо от Ольги Петровны», потому что и показания свидетелей характеризуют ее как женщину скромную, к которой покойный относился с любовью, и, главным образом, духовное завещание, при ней составленное и хранившееся у так называемого сообщника ее, положительно доказывает справедливость этой мысли. Если допустить, что характер Ольги Петровны от одного знакомства с Занфтлебеном быстро, моментально изменился, как думает обвинение; если допустить, что она из неопытной институтки быстро превратилась в опытную женщину, руководимую в своих поступках лишь корыстными целями, тогда невозможно понять, как такая женщина допустила завещание не исключительно в свою пользу. Составление завещания сводится всецело к выражению расположения покойного к детям или жене, кого больше он любит, тому и откажет. Вы замечаете, что раздор между отцом и детьми был явный, дети не бывали у своего отца, стало быть, почва для того, чтобы уговорить старика лишить детей наследства, готова, и нельзя допустить, чтобы женщина, имевшая влияние на разрыв, как думает обвинение, стремившаяся завладеть всем состоянием, присутствовавшая при составлении завещания, не достигла своей цели. Если духовное завещание оставляет большую часть, громадную часть в пользу детей, и если это духовное завещание писано при Ольге Петровне, очевидно, что она не употребляла и не желала употреблять никакого влияния на старика во вред детям. Обвинитель, разумеется, такого объяснения допустить не желает, потому что оно уничтожило бы самые основные обвинения, и потому он дает иное объяснение, впадая в весьма яркие противоречия. Характеризуя покойного Занфтлебена как отца семейства, обвинитель говорил, что он был человек скупой, властолюбивый, жестокий, он приписывает ему такие качества, которые лишают возможности предполагать о сильном влиянии на него неопытной девушки, и вот, чтобы доказать это влияние, обвинитель изменяет характеристику Занфтлебена. Он говорит, что в характере старика ко времени сближения его с Ольгой Петровной стало заметно некоторое раздвоение — он стал слабее, мягче, слезливее, нуждался в уходе и вместе с тем увеличилась его болезненная подозрительность. Но и при таком, разумеется, возможном изменении характера нужно, однако, указать в другой стороне способность воспользоваться размягченностью старика, и обвинение делает быстрый переход к характеристике Ольги Петровны, превратив ее из неопытной в злую, коварную и опытную женщину. Однако, оказывается, есть факты, противоречащие такому выводу, а именно духовное завещание, в котором влияние незаметно, и обвинитель говорит: «Как ни был слаб старик, однако воля его была достаточно сильна», и там, где вопрос коснулся денег, эту волю побороть не могли, а затем, тотчас же переходя к объяснению о несостоявшемся примирении с детьми, обвинитель говорит, что покойный не желал мириться с ними у себя, «потому что там была хозяйка, против которой не стоек был старик». Вы видите, что для того, чтобы обойти эти факты, обвинение прибегает к таким различным характеристикам и Занфтлебена, и Ольги Петровны, что в деле фигурируют не два лица, а пять.

Таким образом, не желание и интриги Ольги Петровны привели к разрыву между отцом и детьми, а единственно факт ее сближения сам по себе. Дети узнали, что их старый отец познакомился и сблизился с женщиною — и этого было достаточно, чтобы возбудить в них недовольство, проявившееся в весьма энергичных действиях, направленных и против этой женщины, и против отца. Ни друзья покойного — Данцигер и Легейде, ни наследники, старавшиеся очернить Ольгу Петровну, не могли указать фактов, компрометирующих ее. Первые говорили, что ее не знают совсем, а вторые удостоверили, что Ольга Петровна жила прежде при очень бедной обстановке, однако и те, и другие высказали много негодования, много предубеждений. Самый факт сближения Занфтлебена с Ольгой Петровной заставил друзей покойного оставить его, а наследников прибегать к такого рода действиям, которые, разумеется, восстановляли против них старика. В самом деле, мог ли властолюбивый, подозрительный старик сносить вмешательство детей в его внутреннюю жизнь? И, разумеется, в действиях, подобным тем, какие были при его венчании, должен был усмотреть полнейшее неуважение к себе детей. Поступки детей отталкивали его от них и привязывали к той, которая посвятила ему и свою молодость, и время, и труд. Повторяю, почва была слишком приготовлена для того, чтобы в тот момент, когда решался вопрос, кому отдать состояние, жене любезной или детям непочтительным, корыстолюбивая женщина могла бы с успехом воспользоваться таким положением. Само собой разумеется, что Ольга Петровна не могла страстно любить старика, она могла уважать его, могла чувствовать привязанность, но, с другой стороны, раз связав свою судьбу со стариком, ей не представлялось иного выхода, как согласиться быть его женой, хотя положение ее в этом звании было крайне затруднительно. Пока жив старик, она имеет в нем защитника от несправедливых нападений наследников, умер он, и она очутится лицом к лицу с теми, которые видят в ней причину всякого зла; и старик Занфтлебен ясно сознавал это. Наступают последние дни его, Занфтлебен чувствует, что силы его оставляют, пред ним ясно рисуется положение его вдовы среди наследников, и старик желает отыскать среди своих знакомых лицо, которое в качестве душеприказчика могло бы защитить ее; друзья и близкие люди отказались, и выбор пал на Гартунга. Вы знаете, что отношения Занфтлебена к Гартунгу никогда не были дружескими, близкими. В письмах к Гартунгу Занфтлебен называет его «Ваше превосходительство», тон его письма несколько заискивающий. Занфтлебен знает Гартунга за честного человека, верит ему и без стеснения может поручить все свое имущество. С другой стороны, положение Гартунга дает ему право рассчитывать на беспристрастное отношение к жене и детям Занфтлебена, а некоторая влиятельность Гартунга давала возможность рассчитывать на устранение различных столкновений. В этих видах покойный просил Гартунга взять все его имущество тотчас после его смерти и вручил ему завещание. Наступает, наконец, и день смерти, и Ольга Петровна, впервые почувствовав себя одинокой, прямо обращается к тому, кого указал покойный муж. Напуганная враждою, она упрашивает его немедленно взять все, и это неосторожное движение в глазах раздраженных наследников послужило поводом к тому, что и тот, под чье покровительство хотел покойный поставить свою вдову, попадает вместе с нею на скамью подсудимых, где гибнет все: честь, положение, связи, средства, все прилипает к этой скамье. Теперь и я могу сказать, что настоящий процесс представляет печальное явление. Печальное потому, что месть и злоба, облекшись в рубище несчастья, находят убежище под охраною суда и закона. Вы хладнокровно обсудите все факты, отбросив мрачные картины обвинения, и вынесете ваш справедливый приговор.