Лживая птица счастья - Светлана Борисова

Несмотря на все усилия Палевского привить демократию, та никак не хотела приживаться в вампирском сообществе, которое упорно стремилось к махровому монархизму. Он не любил, когда ему указывали на это обстоятельство. Закрывая глаза на очевидное, Палевский до сих пор предпочитал считать, что у них государство с выборной центральной властью. Его благоразумные поданные не спорили с ним и поступали просто. Решив, что абсолютно всё равно как называет себя монарх, они во всём неукоснительно следовали его требованиям. И неважно, носили его действия конструктивный характер, или слыли дурацким капризом, ничто не могло поколебать его авторитет в их глазах.

Так уж сложилось в вампирской расе, которая оказалась на редкость консервативной, что шестьдесят лет Палевский был для неё царем и богом, и по большому счёту это право никем не оспаривалось кроме его бывшей жены Эльжбеты. Вампиры желали верно служить одному конкретному человеку, олицетворяющему власть, а не расплывчатому аморфному образованию. Это не значит, что они безропотно терпели его самодурство, впрочем, довольно умеренное. Иногда поднимались страшные бучи, особенно среди сепаратистов по разделу зон влияния, но никому не приходило в голову всерьёз покушаться на его власть, несмотря на жестокость его расправ, когда действия отдельных личностей или групп семей грозили дестабилизировать устоявшийся порядок.

Как выяснил Ник, изначально государственная машина предусматривала защитные механизмы от тирании и выборность Глав СС каждые пятьдесят лет, но никаких перевыборов больше не последовало, несмотря на ярые протесты самого Палевского, ратующего за демократический порядок. Это был единственный раз когда вампиры не послушались его как Главу СС. Десять лет назад, когда закончился срок его правления, они единогласно постановили сделать его правление бессрочным, не желая обсуждать другие кандидатуры на этот пост. Больше того, по ходу дела ему открыто заявили, что было бы неплохо в дальнейшем разработать проект государства с наследственной передачей власти, как наилучше соответствующей вампирскому сообществу, ввиду их физиологических особенностей. Ник насмешливо фыркнул, увидев пространный гневный комментарий Палевского и отказ принять пост Главы СС больше чем на положенный конституцией срок.

«Ну, Ваше Величество Михаил Первый, Вы совсем заигрались в демократию! — иронично хмыкнув, констатировал он. — Что за гордыня, сир? Нужно больше прислушиваться к голосу своего народа!» Но в душе он гордился Палевским, понимая каких успехов тот добился, загнав в жёсткие рамки государственности склонных к анархии вспыльчивых сородичей.

По ходу дела Ник быстро понял, что ему не хватает кадров набранных среди специалистов рекомендованных Советом Старейшин и учёных Академии. Он выдержал целую битву с её ректором Даниэлем Смитом, который ни за что не захотел отдавать своих ведущих преподавателей, несмотря на все его уговоры. Скрепя сердце ему пришлось согласиться с доводами ректора, что подготовка новых кадров не должна останавливаться ни на минуту. «Ведь это только начальный этап строительства и вскоре потребуются ещё специалисты — убеждал его лорд Даниэль. — Где их взять, если некому будет готовить?»

Время поджимало и, имея на руках неограниченные полномочия, Ник без устали начал мотаться по всему вампирскому миру. Он заглядывал повсюду, не гнушаясь полукустарными региональными производствами. Найдя подходящего специалиста, он моментально сдергивал его к себе. В случае сопротивления руководства, не особо раздумывая, Ник давил на собеседников авторитетом отца, а особо упорных для ускорения процесса добивал, открывая собственный статус. Доверие приходило не сразу, но жесткая демонстрация им своих способностей, быстро приводила упрямцев в чувство.

Причем, общаясь с вампирской элитой, Ник был необычайно обаятелен и не стеснялся преподнести себя мучеником за идею создания новой расы, и это принесло свои неожиданные плоды. Слухи о встречах с ним мгновенно расползлись по всему вампирскому миру и многие учёные после бесед с ним настолько пересмотрели свое отношение к Старейшему и его роли в их истории, что потребовали от своих собратьев-историков переписать учебники, убрав из них его образ маньяка-убийцы.

Но и этим дело не кончилось, по нему вдруг стала сходить с ума вампирская молодежь. В их среде ещё не сложился свой фольклор и, живя в подполье, они не могли создать своих идолов, и открыто поклоняться им, как бы им хотелось. Но потребность их иметь, никуда не делась, а тут вдруг ожившая легенда появилась в их среде. В одночасье образ жестокого палача своей расы приобрел черты загадочного байроновского героя с чертами Врублевского красавца-демона. Он нашел такое количество многочисленных восторженных почитателей, что это приняло характер всеобщей мании.

Будоража всеобщее воображение, слухи о Старейшем стали принимать все более сумасшедший характер. Подливали масла в огонь многочисленные очевидцы, встречавшиеся с ним. Некоторые из них обладали богатой фантазией, и раз от раза их рассказы о нём обрастали всё более фантастическими подробностями. Например, на вампирских форумах в интернете его фанаты на полном серьёзе спорили, какого цвета у него крылья и хвост. Вампирки со страшной силой начали гоняться за его изображениями, которые во множестве появились на закрытых вампирских сайтах. Терпение Штейна лопнуло, когда в сети начала гулять фотография Ника с его личного дела в отделе СБ СС. Причем, неведомо как она просочилась в общую сеть, вызывая уже там массовую истерию вокруг неизвестного прекрасного юноши с обликом падшего ангела. Несмотря на дотошное расследование, Штейн так и не смог докопаться до источника утечки. Вампирский народ стоял насмерть, не выдавая своих героев. Образ кумира был превыше всего и требовал сподвижничества.

На первых порах Штейн ещё пытался остановить всеобщее помешательство, но поняв бесполезность этого занятия, плюнул на всё. Приватно переговорив с Ником, он совсем успокоился, убедившись, что его не задевает кутерьма поднятая вокруг него. Замотанный до предела он вообще ни на что не обращал внимания, кроме дел, которые непосредственно касались будущего космического полета

Правда, первое время после огласки, появляясь в штаб-квартире СС, он с удивлением прислушивался к воплям доведенной до ручки охраны, которой частенько приходилось звать на подмогу подразделения СБ, и обе службы с трудом сдерживали напор его фанатичных поклонников. Находясь в центре всеобщего внимания, Ник чувствовал себя неуютно. Слишком необычно вели себя обычно законопослушные вампиры. Привыкшего дома на Арее к сдержанному поклонению подданных, его не покидало ощущение, что происходящее чем-то выходит за рамки здравого смысла. Особенно его озадачивало, когда толпа вслед за ним прорывалась в святая святых — в секретарскую грозного Главы СБ СС, куда его собственные сотрудники боялись-то зайти, или ещё хлеще — в приёмную Палевского.