Лживая птица счастья - Светлана Борисова

Не сотвори себе кумира

Согласование документации с остальными ведущими учеными и создание производств по постройке звездолёта, заняли у Ника значительно больше времени, чем он планировал. Работать в одиночку всегда проще, чем отладить тот же рабочий процесс в огромном коллективе. Это особое управленческое искусство и Нику пришлось немало повозиться с сородичами-вампирами. Как все творческие личности они имели собственное представление, чем они должны заниматься и, получив неожиданное назначение после собеседования с ним, нередко вставали в позу, отстаивая свою точку зрения. Убеждать упрямцев оказалось нелегко и поначалу страшно его выматывало. Ведь он слишком долго жил один и привык оказывать на сородичей только грубое давление.

Вот и сейчас Ник страшно злился, глядя на холодно улыбающегося Сумио Идзиме — главу Гильдии инновационных нанотехнологий и функциональной электроники. Битый час он не знал, как подступиться к именитому учёному, чтобы заставить его перевести производство на нужные ему рельсы. Несмотря на высокие полномочия Ника, все его доводы и даже грубое давление разбивались о вежливые пространные отказы Идзиме. Наконец, желая закончить бесполезные переговоры, тот предложил перейти к традиционному японскому чаепитию. Раздраженный Ник резко отказался, и в глазах учёного вспыхнуло недовольство, замаскированное вежливостью и он вздохнул, поняв, что опять допустил промашку.

Внутри всё разрастающейся расы вампиров сложились свои особые традиции, с которыми следовало считаться, поэтому одних силовых методов для управления оказалось недостаточно. Ник всё больше убеждался, что для ускорения процесса, ему требуются изощрённые методы высокой политики. Где-то сбалансированное сочетание завуалированной реальной угрозы и иллюзорной выгоды. Где-то вызов честолюбию и стремлению быть первым в своём деле, которым он не преминул сейчас воспользоваться.

— Господин Идзиме, я понимаю Ваши затруднения, только учтите, если вы не пойдёте мне навстречу, то вот эти разработки я передам вашему коллеге Льюису Брюсу. Думаю, ради них он будет не столь упрям как Вы, — процедил Ник сквозь зубы и толкнул в направлении Идзиме свой планшет.

Напряжённо выпрямившись в кресле, тот неохотно открыл его и стал просматривать. Спустя некоторое время, его глаза лихорадочно заблестели и, позабыв обо всём, учёный с головой ушёл в просмотр предоставленных ему материалов. Периодически он удивлённо вскрикивал и бормотал, что этого не может быть. Закончив читать, он замер и вцепился в свои растрепавшиеся длинные волосы, до того убранные в аккуратную прическу. Наконец, Идзиме вскочил на ноги и забегал по кабинету, а затем рухнул в кресло и, ошарашено воззрился на своего посетителя.

— Скажите, Вы тот о ком я думаю? — почему-то шёпотом спросил он.

— Думаю, да. Хотя сквозь щит я не могу прочитать Ваши мысли, — усмехнулся Ник. — Ну, так как, господин Идзиме? Мы с вами договоримся?

Вскочив на ноги, учёный склонился в низком поклоне.

— Господин Реази Вистанио, я и мои сотрудники почтём за великую честь работать с Вами. Приказывайте, мы в полном Вашем распоряжении!

— Большое спасибо, господин Идзиме, я рад, что нам удалось найти общий язык. Кстати, вы предлагали чай…

Донельзя довольные друг другом через час они расстались. Идзиме уговорил Ника придти к нему в гости и тот принял его приглашение. Ему было любопытно посмотреть на семейные традиции клана Драконов и завести полезные знакомства. Он не пожалел о своём решении. Слухи о нём распространились как пожар, и больше ему не пришлось сталкиваться с затруднениями в обширном азиатском регионе.

Ник по уши увяз в организации обширного производства: в организации ОКБ по постройке космолета и сопутствующей техники, в создании новых технологических линий по производству необходимого оборудования, в подготовке нужного персонала. Он еле успевал сортировать кадры. По ходу дела ему приходилось выяснять, кто из рекомендованных специалистов чем дышит, кто из них не особо блещет умом, а кто истинный талант. Первым он с легким сердцем поручал не очень сложные дела, требующие больше аккуратности и добросовестности, чем ума, а вот со вторыми ему пришлось намучиться. Оказалось, что гении — находка только при наличии творческой работы. В противном случае, их нужно гнать взашей, поскольку толку от них мало, несмотря на всё обаяние их ума. Даже больше, когда им скучно и нечего делать, то такой тип специалистов полностью дестабилизирует рабочий коллектив.

Самое главное, что нужно для успеха, как выяснил Ник — это правильные пропорции коктейля из «чугунных задниц» и гениев, чтобы единый коллектив не коллапсировал из-за взаимных обид, при этом внешне имитируя трудовой процесс. Он быстро вошел во вкус власти, ворочая огромными средствами и массой людей, и его дело немедленно стронулось с мёртвой точки. Впрочем, так всегда бывает, когда есть тот, кто является локомотивом для остальных — личность, которая ясно представляет все этапы предстоящей работы и обладает умением грамотно распределить обязанности между ведущими специалистами в соответствии с их талантами.

Оказалось, что Ник зря жаловался Палевскому на трудности общения со своими сородичами, это были ещё цветочки по сравнению с теми же людьми, с которыми ему тоже приходилось контактировать. Среди вампиров не так сильно процветал индивидуализм, поскольку их основная масса была интегрирована в крупные семьи, и ему оставалось только договориться с их главами. Он сразу же подумал, что это очень удобно для манипуляций со стороны государства.

Причём, чем больше Ник вникал в устройство вампирского общества, тем больше удивлялся его эффективной функциональности. Оно во многом оказалось не похоже на известные ему государственные структуры, хотя не отличалось особой сложностью. Как и ожидалось, столпом всего оказалась вампирская семья, и самые большие хитросплетения в вампирской политике приходились на отношения между ними. Дальше шли кланы, а затем шёл Совет Старейшин, во главе которого стоял Палевский. Не Глава Совета Старейшин, как можно было бы предположить, а именно он. Ник быстро выяснил, что его генетический отец лишь номинально числится выборным Главой, а на деле является единоличным монархом.

Несмотря на все усилия Палевского привить демократию, та никак не хотела приживаться в вампирском сообществе, которое упорно стремилось к махровому монархизму. Он не любил, когда ему указывали на это обстоятельство. Закрывая глаза на очевидное, Палевский до сих пор предпочитал считать, что у них государство с выборной центральной властью. Его благоразумные поданные не спорили с ним и поступали просто. Решив, что абсолютно всё равно как называет себя монарх, они во всём неукоснительно следовали его требованиям. И неважно, носили его действия конструктивный характер, или слыли дурацким капризом, ничто не могло поколебать его авторитет в их глазах.