История пиратства. От викингов до наших дней - Питер Лер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Как видите, в пиратстве не так уж много романтики и приключений, им движут, скорее, жажда наживы, обида и до некоторой степени убеждения и религия. В сущности, стать пиратом человек решал в результате рационального выбора с учетом таких факторов, как жизненные условия, ожидаемая выгода и вероятность выйти сухим из воды. Разумеется, свою роль играли и социальное одобрение или благоприятная среда в виде коррумпированных чиновников, лояльных портов и потворствующих им правительств. Религия тоже была убедительным оправданием такого выбора для человека или целой группы: если того желает сам Бог (или Аллах), то выйти в море в качестве крестоносца или гази не преступление, а священный долг. Соответственно, предполагаемая нажива расценивалась как вознаграждение Господне за демонстрацию благочестия с оружием в руках, хороший пример тому — непримиримые враги с исламом, рыцари-госпитальеры. Такие рассуждения поддерживали корсарство на плаву на протяжении веков, хотя истинное религиозное рвение — в отличие от показного — в тот период, по-видимому, то возрастало, то убывало.
К тому же мы видим, что пиратство — это не просто боевое столкновение двух кораблей, как это часто преподносится в романах и фильмах. Примеры викингов и вокоу показывают, что в крупномасштабных набегах могли участвовать десятки кораблей и сотни или тысячи пиратов, которые обрушивались на прибрежные деревни и города. Это были самые жестокие и безжалостные атаки, настоящие оргии грабежа и насилия, «разгул убийств и мародерства»{132}: селения разграбляли и предавали огню, многих жителей хладнокровно убивали, а выживших уводили в рабство. Прекращение подобных рейдов зависело от ресурсов и решительности атакуемого государства, а и того и другого очень часто не хватало по самым разным причинам. Одной из них были гражданские войны; другой — раздробленность на ряд мелких княжеств, которые могли бы оказать серьезное сопротивление, если бы действовали сообща. В силу отсутствия флота оборонительные меры по большей части носили скорее пассивный, нежели активный характер. Когда государство могло собрать необходимые военно-морские силы и вдобавок обладало политической волей, чтобы уничтожить пиратские базы, такие операции обычно заканчивались бомбардировкой берегов и высадкой десанта для захвата крепостей. Зачастую это приводило к полному разрушению прибрежных деревень, независимо от того, содействовали их жители разбойникам или нет, — и сопровождалось все это точно таким же «разгулом убийств и мародерства», олицетворением которого были сами пираты.
Наконец, интересно, что в силу общих коренных причин, таких как тяжелые условия жизни, крайняя нищета и междоусобицы, пиратство проявлялось очень похоже в трех морских регионах, рассмотренных выше, — Средиземном, северных и восточных морях, несмотря на то что в тот период эти три горячие точки пиратства были достаточно изолированы друг от друга. Тут следует сделать оговорку: некоторые корсары, к примеру дон Перо Ниньо, время от времени совершали набеги в Северном море, приплыв из основного района боевых действий в Средиземноморье, в то время как флоты викингов иногда спускались в Средиземноморье с Севера. Тем не менее все возможные формы пиратства возникали в этих водах независимо друг от друга, будь то пираты «по совместительству», которые обычно занимались рыбной ловлей, но время от времени нападали на менее мощные суда, или организованные флоты сарацинов в Средиземноморье, викингов на севере и вокоу на востоке. Таким образом, хотя о пиратстве того времени можно говорить как о глобальном явлении, истоки его были локальные. Это следует иметь в виду при анализе следующего периода, с 1500 по 1914 год. Как мы увидим, именно в эти столетия пиратство, особенно западное, стало глобальным.
Часть II
Расцвет европейских морских держав, 1500–1914 годы
В поисках веселой и недолгой жизни
Напомним, что пиратство или каперство было опасным занятием и вероятность погибнуть была для пирата намного выше, чем шансы разбогатеть. Какую-то роль играли, наверное, и романтика, и любовь к приключениям, но обычно на решение человека влияли гораздо более будничные факторы — толкающие и притягивающие. Так происходило в 700–1500 годах, и то же самое можно сказать о четырех последующих столетиях, о которых пойдет речь в этой части книги.
Фактор притяжения объяснить легко: это надежда разбогатеть, невзирая на риск безвременно погибнуть. Большинство тех, кто выбирал этот путь, вероятно, согласилось бы с пиратским капитаном Черным Бартом (Бартоломью Робертсом). Он родился 17 мая 1682 года в Касневид-Бах[19], что в Уэльсе, а погиб, не дожив до сорока, в кораблекрушении близ мыса Лопес в Габоне 10 февраля 1722 года и говорил, что его девиз: «Жить весело и недолго»{133}. Факторы «толкающие» более разнообразны, но обычно их можно свести к «суровым условиям жизни», когда убожество отдельных граждан, порожденное крайней бедностью, эксплуатацией, унижением и безработицей, а также повсеместными войнами, приводит к страданиям целых обществ. Например, в Средиземноморье в конце XV и первой половине XVI века наблюдался бурный рост торговли. Этот период расцвета привел к стремительному развитию различных кустарных промыслов, что, в свою очередь, стало причиной появления высоко мобильной рабочей силы — бродячих ремесленников, которые странствовали по всей Европе в поисках прибыльных занятий. Однако во второй половине XVI века казавшийся неиссякаемым поток золота и серебра из испанских владений в Новом Свете («открытом» Христофором Колумбом в 1492 году) привел к инфляции и постепенному, но катастрофическому ослаблению экономики, сопровождавшемуся непомерным ростом цен. Результатом стало резкое обнищание населения{134}. Отчаянные времена требуют отчаянных решений — и по мере ухудшения экономических условий в Средиземноморье опять стали развиваться бандитизм на суше и пиратство на море.
В XVII веке английский крестьянин жил не лучше средиземноморского, пусть и по несколько другим причинам: при феодальной системе с