Новая Жизнь. Сага «Исповедь» Книга вторая - Натали Бизанс

Субботний вечер был по-настоящему долгим. Где-то в дальнем конце коридора работал телевизор, шёл футбольный матч, и слуги закона то и дело эмоционально вскрикивали и обсуждали между собой подробности. На посту оставался только дежурный, время от времени отвечавший на телефонные звонки. Из задержанных, такое чувство, что остался я один, во всяком случае, не наблюдалось каких-то признаков присутствия ещё кого-то поблизости.

«Затишье перед бурей, – подумал я, в СИЗО такого счастья не будет, туда стекаются в ожидании суда со всех городов и весей преступники всех мастей, что уж и говорить о дальнейшем… Одному Богу известно, что ждёт меня впереди!»

Было слышно, как дёргает носом какой-то простуженный полицейский, как гудит бойлер отопления и течёт по трубам вода. Бессмысленное ожидание, пустая трата времени, сводит с ума. Я пытался заполнить вынужденное бездействие воображением, представляя, как там сейчас моя семья, во что играют Эрика с Мишей, как Наташа тихим голосом разговаривает с Таней на кухне, а Виктор с Мариком пытаются общаться, конечно, с бокалом вина в руках, Витя же не может приехать с пустыми руками… И каждый из них, так или иначе, думает обо мне. Так тяжело, хоть волком вой! Чтобы окончательно не впасть в уныние, я молился за каждого поимённо, вспоминая всех, с кем сводила судьба. Времени свободного теперь уйма, только сил не прибавляется. С каждым днём всё больше ощущается мой вынужденный пост, но заставить себя посмотреть на миску с чем-то неописуемо отвратительным я не мог.

Вспомнилось, как готовит моя Наташа, и стало совсем тяжело, от голода живот стянуло. Я попросил воды. Обычно приходилось пить проточную воду с едким запахом хлорки. Дежуривший в эту смену полицейский, к моему удивлению, принёс мне воды не из-под крана, а в бутылке со своего стола. Я налил её в железную кружку и выпил залпом с таким наслаждением, что даже руки задрожали. Он заметил это.

– Ещё можно?!

Парень кивнул.

Я снова налил полную кружку и жадно её осушил до дна.

– Не пейте сразу много, вырвет. Лучше оставьте у себя бутылку.

– А как же Вы?

Он ухмыльнулся,

– Я не пропаду, – глаза у парня живые, не бездушные, как у многих.

От благодарности даже на слезу пробило. Кажется, за такое короткое время я отвык от человеческой доброты.

– Спасибо! Благослови Вас Бог!

– Это правда, что Вы священник? – в его взгляде промелькнула искренняя заинтересованность.

– Да, но в данный момент под запретом.

– Я слышал про ваше дело… уважаю Вас за то, что Вы сделали. Убивать таких зверей надо.

– Не надо никого убивать, я поступил опрометчиво, нужно было попытаться остановить его другим способом.

Я заметил в нём глубокую душевную рану…

– А я сюда пошёл, чтобы убивать этих гадов, но пока не представилось случая.

– Что-то произошло в Вашей жизни?

– Пять лет назад изнасиловали и убили мою родную сестру. Никогда не забуду и никому не прощу. Когда эти твари выйдут из тюрьмы, я их найду и убью одного за другим.

Я не сразу нашёл слова…

– Тогда Вы станете таким же, как они.

– Пусть, гореть мне в аду, но и им жить припеваючи не дам.

– Сочувствую Вашему горю! Только месть и ненависть губят нас самих.

Зазвонил телефон, он вернулся на пост, так ничего мне и не ответив.

У меня в руках осталась бутылка с кристально-чистой минеральной водой… Я поблагодарил Бога и стал молиться за этого парня, за то, чтобы Божье Милосердие отыскало к нему дорогу, залечило раны, исцелило душу…

Матч, видимо, уже подходил к концу. Доносились разочарованные возгласы болельщиков. Мой собеседник вновь подошёл ко мне и протянул свой мобильный телефон.

– Звоните, пока никого нет.

Я не поверил своим глазам. «Это шутка или очередное издевательство?!» Но нет, парень был вполне искренним. Непослушными от волнения пальцами еле набрал домашний номер, зазвучали гудки, и через несколько секунд я услышал родной Наташин голос.

– Любимая!.. – у меня перехватило дыхание.

– Эрик?! – больше чем уверен, она села в этот момент.

– Да, это я, мне дали возможность позвонить. У нас мало времени. Прости меня за всё, родная, я не хотел, чтобы так получилось. Люблю тебя… – слова выскакивали невпопад вместе со слезами, я был совсем не готов к подобному разговору.

– Как ты, Эрик?.. Мне не дают свиданий. Мы сделаем всё, чтобы вытащить тебя, слышишь?! Держись, ради Бога, любимый!

В этот момент из дальнего конца коридора послышались шаги.

– Прости, больше нельзя говорить.

Мой милосердный самаритянин забрал свой телефон.

– Мне очень жаль…

Боль стянула грудь, я испытывал и горе, и счастье одновременно.

– Спасибо! Так неожиданно… Позвольте, я помолюсь за Вас, как Ваше имя?

– Эдмунд.

– Вы крещёный?

– Да, я – католик.

Я тоже… был.

– Как это?

– Женился и перешёл в православие.

У него округлились глаза.

– Интересный Вы человек… Простите, я должен вернуться на пост.

– Как звали Вашу сестру?

– Инесса.

Ему пришлось уйти, чтобы занять своё место до появления коллег. И я снова остался один. В памяти ещё звучал любимый голос, сердце громко билось в груди. Я не ожидал такого сюрприза! Воистину, не знаешь где найдёшь, где потеряешь.

«Как же помочь Эдмунду, проявившему ко мне человеческое участие? Как исцелить душу, отравленную жаждой мести?» Когда не можешь ничего сделать, остаётся только одно – молитва.

Часть 3

Глава 1

Эдмунд пришёл, когда коллеги улеглись, телефон замолчал и наступила полная тишина. Это была на удивление спокойная ночь, без происшествий.

– Вы ещё не спите? – тихо спросил он.

Я сразу же вскочил с кровати, так как спал в одежде, и мне не нужно было одеваться.

Он, стараясь не шуметь, открыл мою камеру, в руках у него была большая керамическая кружка с чаем и какой-то свёрток.

– Знаю, что Вы ничего не ели все эти дни, я принёс Вам то, что приготовила мне мама.

– Эдмунд, Вам самому надо подкрепить свои силы, ночное дежурство не из лёгких…

– Мы разделим еду пополам, я хочу, чтобы Вы тоже поели, Эрик! – он впервые назвал меня по имени.

На том и порешили, разделив бутерброд, Эдмунд отдал большую половину мне, а сам съел совсем немного. Какое же это блаженство: испытать такую доброту и вкус домашней пищи!.. Для меня это был настоящий праздник.

– Я договорился, что подменю завтра сослуживца, выйду за него в ночь. Скорее всего, что в понедельник Вас переведут в СИЗО. Не хочу упустить возможности ещё пообщаться с Вами, – он горько вздохнул, перебирая в руках связку ключей.

– Мне очень дорого то, что Вы сейчас сказали, но не нужно таких жертв.

– Будь моя воля, я бы выпустил Вас прямо сейчас!

– Нет, друг мой, скрываться от закона я не буду, получу то, что заслужил, выпью эту чашу до дна.

– Только не говорите мне, что раскаиваетесь в содеянном!

– Именно. Я почти убил человека, каким бы он ни был, нужно было поступить иначе, у меня есть руки, не нужно было хватать посторонний предмет и бить, не глядя…

– Вы спасли женщину, Вы остановили насилие!

– И всё равно, я виновен.

– Странный Вы человек!..

Мы говорили шёпотом, чтобы не привлекать внимания.

– Вы считаете, что я должен смириться и простить убийц моей сестры?

– Они пойманы и несут наказание, если я правильно понял…

– Да. Эти сволочи за решёткой, им дали по семь лет. Вы считаете, что это достаточное наказание за смерть и мучения, которые перенесла моя бедная Инесса?

– У Вас есть время, чтобы попытаться простить! – я положил ладонь на его руку, и знакомое тепло побежало через пальцы. Он устало закрыл глаза, словно губка, впитывая божественный дар успокоения. Это продолжалось несколько минут. Вряд ли кто-то, увидев эту сцену, понял бы нас правильно. Но Эдмунд не отдёрнул руки, не подумал обо мне превратно. Поддался воздействию, словно погружённый в гипноз. Его можно было с лёгкостью прочитать, как открытую книгу, где всё честно и откровенно описано: чёрное – это чёрное, белое – это белое. Бесхитростно просто и светло.

Он неожиданно вздрогнул и повернулся ко мне, словно очнувшись ото сна.

– Что это было?!

– У меня есть возможность тебе помочь. Нужно только поверить… – я перешёл на «ты» после того, как прочувствовал его душу. Этот контакт всегда сближает, начинаешь видеть человека глазами любви.

Он сидел рядом со мной на «музыкальной» кровати из железных пружин со старым, сбившимся в комья, дурно пахнущим матрацем и смотрел на меня огромными от восхищения глазами.

– Мне показалось, я видел сестру… Она сияла прямо как солнце и улыбалась мне!

– Там, где она сейчас, ей хорошо. Она в Вечной Доме и пришла сказать тебе об этом, чтобы легче было простить и жить дальше. Ты у мамы остался один?