Тайна пролива «Врата скорби». Том третий - Василий Лягоскин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Это где? – чуть встревожился у стола профессор Романов, – у нас есть такие?
– Нет, конечно, – засмеялся полковник, – но визуально таким выглядит стык между куполом и нашим центром. Вот, глядите.
Танк действительно замер, заехав на какую-то достаточно крутую кочку. Теперь дуло нацелилось прямо в Анатолия, и его товарищей – так показалось трактористу. К «Железному Капуту» неслись на полусогнутых четверка дикарей. В руках они несли какие-то огромные черные куски; нетрудно было догадаться, а потом согласиться с командиром, безапелляционно заявившим: «Угольком топятся ребята!».
– «Топятся», – как правильно понял Никитин, – это означает, что и двигатель у них на угольной тяге, а может быть, и…
Орудие гулко бухнуло; во все щели из танка повалил особо черный дым, а Анатолий каким-то чудом проследил полет снаряда. Тот по пологой дуге шлепнулся где-то посреди купола, и поскакал по его гладкой поверхности, как громадная стальная лягушка.
– Стальная?!!
Болванка все-таки достигла основания командования центра, и, ткнувшись в нерушимую стену, развалилась на черепки, показав свое глиняное нутро. Внутри такого хрупкого снаряда была начинка – не тротил, не какая-нибудь зажигательная смесь типа напалма. Нет! Вокруг башни зажужжали, бешено пытаясь пробить толстое стекло, огромные осы.
– Ага, – отлегло от сердца тракториста, все-таки опасавшегося (совсем чуть-чуть) какого-то подвоха от выстрела, – старые знакомые!
– Действительно, – подскочил к экрану доцент Игнатов, главный по животному миру, – один в один, как те, что мы сожгли в Александрийском маяке. Хорошо бы, конечно, познакомиться поближе…
Поздно! Полковник Кудрявцев, очевидно, уже произвел какие-то манипуляции на пульте; сверкнули десятки коротких молний, и по гладкому куполу вниз, к травяному полю, окружавшему город, поползли тонкие струйки пепла – все, что осталось от грозных насекомых.
– Ну, – расправил плечи полковник, – теперь наш ход.
– Саша! – коснулась его руки Оксана, – ты же не будешь стрелять по ним. Там же наши…
– Насчет «наших» мы еще посмотрим, – командир свел брови в одну непреклонную линию, – но уничтожать их, конечно же, не будем. В крайнем случае, отгоним подальше. А пока…
Его палец глубоко утопил кнопку, и на месте вагончика, оставленного дикарями, вспух огненный цветок.
– Ну вот, – обреченно заметила Бэйла, которая все рассматривала через призму воинской рациональности, – теперь нам придется позаботиться об этих ребятах. Без угля им отсюда не уехать. А без танка далеко не уйдешь.
– Или бараны с коровами «разбомбят», – хмыкнул в поддержку снайпера Анатолий.
Он вдруг заподозрил, что командир специально уничтожил запасы топлива аборигенов – чтобы контакт состоялся в любом случае.
– Только теперь эти ребята сердиты на нас сильнее, чем даже осы, которыми они «угощают» противников.
Полковник услышал; усмехнулся.
– Ничего, – ответил он громко, чтобы слышали все, – что-то подсказывает мне, что ребята окажутся вполне адекватными; мы с ними еще подружимся. И тогда смонтируем им движочек покомпактней и помощнее. И батарею солнечную – на всю поверхность «Железного Капута». Вон они, кстати, и сами готовы к переговорам.
«Виталик Дубов» уже торчал из верхнего люка танка, и размахивал рукой с зажатой в ней белой тряпкой.
– Сразу бы так, – усмехнулся командир, и повернулся к товарищам, явно подбирая команду для первого контакта.
Толик сразу же оказался перед ним, и полковник Кудрявцев весело сверкнул глазами: «Куда же без тебя!».
– Никитин, – принялся перечислять он, – Алексей Александрович, Марио, и… Левины – оба. Итого со мной шесть. Их тоже как раз полдюжины.
Анатолий повернулся к другу, к Виталику, и пожал плечами: «Извини, брат, но не я выбирал!». Впрочем, по лицу Дубова было видно, что он совсем не горит желанием пообщаться с «родственничком». Тракторист опять повернулся к командиру:
– Заводить «Варяга», товарищ полковник?
– Не надо, Анатолий – пешком дойдем. Тут всего-то двести метров. А «Варяг» пусть будет наготове. Понятно, сержант.
Холодов рядом с ним вытянулся, бросив ладонь к шлему с открытым забралом.
– Теперь вам, – улыбнулся полковник сразу трем беременным красавицам, – втроем, надеюсь, справитесь с пультом. А лучше – не трогайте тут ничего. Ничего страшного с нами произойти не может. Попробуй, Оксана, отключи отпугивающее устройство.
Кудрявцева легко справилась с задачей, и командир, поцеловав ее в висок, первым вышел из командного центра…
Незримой линии в двухстах метрах от городской стены больше не было, но аборигены словно по прежнему чувствовали ее; не продвинулись к городу ближе ни на шаг. Они выстроились цепочкой – огромные, накачанные мускулами. Из разведчиков разве что Борька, да Света Левины могли посоперничать с ними мощью. Но напротив самого крупного из них, гигантской копии Виталика Дубова, стоял полковник Кудрявцев, и русский тракторист был уверен – в схватке один на один шансов у аборигена не было ни одного.
Выражение лица аборигена представляло сейчас собой причудливую смесь изумления, заметной почтительности, и некоторой досады.
– Это они из-за шлемов, – поделился Анатолий догадкой с командиром по внутренней рации.
Сейчас шестерка разведчиков была полностью отрезана от внешнего мира; ни один звук не мог вырваться наружу. Командир, помедлив, одним движением откинул шлем на спину. «Дубов» одобрительно хмыкнул – в то время, как один за другим откинутые шлемы являли лица остальных разведчиков. Никитин чуть замешкался; успел подумать, что такое сопровождение командир подобрал себе совсем не случайно.
– Все мы здесь из «бессмертных», – промелькнула мысль, – а значит, солнце нам не страшно. И микробы, которые, может быть, привезли с собой эти ребята.
Он поспешно сорвал с головы шлем, и по инерции поздоровался, совсем не подумав, что выступает поперед «батьки», то есть командира; и что это может аукнуться ему в будущем:
– Ну, здорово, братцы!
– Здоровей видали, – совсем по-русски ответил абориген, протягивая ему руку.
А потом, крепко стиснув ладонь Никитина, – в изумлении воскликнул:
– Ты не из семьи ли колдунов, парень?!
– Каких колдунов? – Анатолий от изумления даже не ощутил боли в крепко прихваченной руке.
– Великих трактористов! – «Дубов» даже поклонился в почтении, – механиков и создателей всех «Железных Капутов»!
Его речь была достаточно своеобразной, но вполне правильной. И ее прекрасно поняли все. А поняв, невольно закашлялись, скрывая смех – со стороны разведчиков. Кроме самого Никитина, конечно. Командир, наконец, взял ход переговоров в свои руки.
– Давайте сначала познакомимся. Я – полковник Кудрявцев, начальник города, в который вы почему-то начали стрелять.
– Я – Виталька Дуб, – гордо вздернул подбородок к небу старший шестерки аборигенов, – я командую походом русов к Железным горам.
– Виталька… Дуб…, – растерянно прошептал тракторист.
Комадир зацепился прежде всего за другое знакомое слово:
– Русы? И много вас? Или здесь все?
– Нас много, – выпятил могучую грудь Дуб, – и малая часть народа руссов вместе со мной сейчас несет великую миссию.
Эта миссия чрезвычайно заинтересовала Анатолия, однако он поостерегся вступить в разговор без разрешения командира еще раз. А вот профессору Романову – знал тракторист – без предварительного запрета разрешалось задавать вопросы. И Алексей Александрович своим правом тут же воспользовался.
– А что, Виталий… здесь есть еще кто-то, кроме русов?
– Есть, – кивнул абориген, – как не быть. И неандерталы, и африканы, и еврогеи…
– Еврогеи! – хохотнул, не выдержав, Никитин, – как у вас все просто, и… точно. Прямо в глаз. За что вы их так?
Дуб только пожал могучими плечами, словно говоря: «Да кто его знает? С древности так…». Профессор снова вскинулся, явно задумав спросить сейчас об этой самой древности, а может – о причинах, заставивших руссов оказаться здесь. Но не успел. В наушниках раздался тревожный возглас Бэйлы:
– Командир, стадо… Большое стадо. Летят прямо на город!
– Понял Бэйла, – ответил командир, – страхуйте… мы скоро заканчиваем. Если будут атаковать – уничтожить.
– Бэйла!? – воскликнул вождь русов, сделав движение, которое Анатолий расценил, как готовность поклониться, или даже рухнуть на колени, – сама королева жидовок-амазонок гостит у тебя, Полковник Кудрявцев?
Память у Дуба была, несомненно, хорошей; слух у супруги Анатолия тоже. В ушах разведчиков тут же зазвенел рассерженный, даже скорее гневный голос Бэйлы:
– Командир, можно я у этого здоровяка что-нибудь отстрелю… из винтовки?
Командир ответить не успел; точнее, выкрикнул, но совсем другое – скомандовал: