Тропинки к паучьим гнездам - Артур Х. Рикка
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Старик, ответивший мне на вопрос, поправил старомодную каракулевую шапку на голове и продолжал смотреть на меня выжидающе и чопорно.
— Да, действительно. Обознался… — пробормотал я и отошел от старика. — Спасибо… Извините за беспокойство! — Старик покачал головой и степенно последовал за остальными.
Я ошарашено, как сомнамбула, двинулся вслед за выходящими людьми, лихорадочно размышляя и вставляя недостающие детали в открывшуюся картину. За мной поплелась недоумевающая Ольга.
Я автоматически следил взглядом за Константином Сергеевичем Лебедем, и тот, заметив это, раздраженно подошел к представительскому БМВ. Один из молодцев, мгновенно подметив изменение настроения у хозяина, услужливо распахнул перед ним дверь, и Костя Лебедь, бросив в последний раз на меня недовольно-настороженный взгляд, скрылся в уютном чреве лимузина. Машина, тяжело подминая под себя снег, медленно отъехала от тротуара и влилась в общий поток. Так Костя Лебедь, сам не подозревая об этом, через двадцать шесть лет сделал собой последний «стежок» на истории жизни капитана Степана Карташова.
Я стоял, как оглушенный, и смотрел вслед отъезжающему лимузину. Миллион вопросов роились в моей голове, но задать их было уже некому. Неужели старик сыграл со мной свою последнюю игру? … Неужели и у смертного одра Геннадий Дмитриевич лукавил, выдавая мне заведомо ложную информацию? …
Тогда зачем вообще выдавать ее мне? … Захотелось славы? Да на хрен ему слава посмертно! Не из того теста он был сделан, чтобы так мыслить. Тогда что же выходит? Вопросы! Вопросы! Они роились в голове и словно непослушные дети не давали сосредоточиться.
Мы с Ольгой уже подошли к машине и сели в нее. Я осторожно вырулил на дорогу и нажал на газ, пытаясь ездой отвлечься от досаждающих мыслей.
— Андрюша, а о чем ты в последний раз так долго говорил с Геннадием Дмитриевичем? Пришел весь бледный, долго сидел, курил, читал и перечитывал что-то?
Ольга, по-видимому, уже несколько раз повторяла свой вопрос, так как сейчас он сопровождался легким толчком в бок.
— А … Да так, малыш. Ни о чем особенном. Просто старику захотелось поболтать…
Дворники машины усиленно работали, счищая обильно сыплющийся с неба снег на ветровое стекло…
Прошел месяц после похорон Геннадия Дмитриевича, и я никак не мог решить, что делать с рукописью. То так, то эдак я расписывал сюжет. То думал сделать статью, то рассказ. Временами вспоминал встречу на кладбище, и меня пробирал страх. Я подумывал выбросить рукопись куда-нибудь и забыть о ней.
Наконец я решился. Поменял для интриги местами хронологию в рукописи, подправил кое-что, кое-где навел легкий литературный макияж. И изменил, от греха подальше, все имена и названия. И получился этот рассказ светлой (а может, темной?) памяти Геннадия Дмитриевича.
Андрей Хариг
Москва, 1999 год.
Часть II
Крысиный Король
… этот метод был придуман в Средние века мореплавателями.
Крысы — источник множества бед на корабле. Это угроза заболевания чумой и потеря продуктов питания, и просто негативное психологическое воздействие.
Мореплаватели отлавливали десяток крыс и сажали их в закрытую решетками бочку. Не имея еды, крысы были вынуждены пожирать друг друга. Наконец в бочке оставалась только одна крыса, самая сильная и агрессивная, которая уже не могла питаться ничем другим, как только себе подобными. Это и был «крысиный король». «Крысиного короля» пускали в трюм, где он начинал методически уничтожать себе подобных. Причем уже не только для еды.
В нем вырабатывался инстинкт каннибала…
Лондон, 18.07.02
К вартира была обставлена удобно и со вкусом, что, в принципе, не являлось ничем особенным для респектабельного западного квартала Кенсингтона. Чувствовалось, что здесь живут люди с достатком, получившие хорошее образование. Пол гостиной, обставленной в постмодернистском стиле, с легким налетом hi-tech минимализма, устилал светло-бежевый ковер с коротким ворсом, и если бы не туфли на каучуковой подошве, он должен был бы, приятно согревать босые ноги. На стенах висели картины художников английской школы: два Констебля, один Морленд, один Гейнсборо и на редкость хороший Капли Филдинг — без сомнения подлинники. Большое витражное окно смотрело на сонную мощенную Кенсигтон-Хай-стрит, которую обрамляли с двух сторон типично лондонские вязы. Стоящий рядом с окном большой дубовый письменный стол, хоть и не вписывался в стиль комнаты, но и странным образом не портил общий вид.
Мужчина внимательно осмотрел стол, аккуратно убрал руку, свисающую со столешницы и мешающую открыть ящик стола, выдвинул его, достал оттуда все документы, потом скопировал жесткий диск компьютера на свой, переносной. После этого достал флакончик с жидкостью и аккуратно залил все платы процессора в компьютере. Едкая жидкость, пузырясь с шипением, начала растворять содержимое процессора. Мужчина поморщился от вони, которая распространилась по комнате. Капля жидкости попала на босую ногу человека, сидящего в кресле перед столом, и начала разъедать кожу, но тот не шелохнулся: ему было уже все равно…
Последний раз оглядев комнату, мужчина сложил документы с жестким диском в кейс, вышел из квартиры, бесшумно прикрыл за собой дверь и, выйдя во двор, не спеша, пересек его; потом прошел по мощеной улице в сторону кафе напротив, сел за свободный столик, заказал «кофе по-восточному» с ледяной водой, развернул «Индепендент» и начал читать. Через большое витражное стекло уютного кафе прекрасно просматривался вход в здание. Ночью он вывел из строя камеры наблюдения всего дома, и по всем расчетам, техническая служба, обслуживающая здание, должна была скоро прийти, чтобы исправить поломку. Он привык во всем быть убежденным на все сто, поэтому решил дождаться прихода специалистов по видеонаблюдению. Минут через тридцать подъехала служебная машина с опознавательными знаками технической службы. Водитель вышел, достал чемоданчик и неспешно направился к подъезду…
Теперь можно было уходить. Допив кофе и расплатившись с официантом, мужчина направился к выходу. Выйдя на улицу, прошел пешком один квартал, до Холланд-парка, сел в припаркованный серый «мини-купер» и аккуратно выехал на дорогу. На Кенсигтон-Хай-стрит машин заметно прибавилось, и движение замедлилось до катастрофических масштабов. Доехав до Кенсингтонского вокзала, он нанял камеру хранения, опустил туда кейс, набрал код, не спеша, вышел из здания и сел в автомобиль. Затем достал сотовый телефон и набрал единственный сохраненный в нем номер. После второго зуммера на том конце ответили. Мужчина произнес:
— Все готово, — и отключил телефон.
Потом достал «айпод», связался по Интернету с банком, проверил свой лицевой счет, удостоверившись, что на него только что осела шестизначная сумма, снова включил сотовый телефон и отправил по нему сообщение на тот же
