Тайна двойного удара - Генрих Саулович Альтшуллер

Генрих Саулович Альтшуллер, Вячеслав Петрович Фелицын

Тайна двойного удара

Фантастическая повесть

Странные события начали происходить в советском конструкторском бюро по созданию новейшего стратоплана с атомным двигателем. Сначала покончил жизнь самоубийством главный конструктор И. П. Карпенко, а через шесть месяцев умер и вновь назначенный руководитель Ионесян. Но, когда на испытаниях стратоплана погиб испытатель, стало ясно, что в бюро проник враг…

Рисунки А. Берковского

«Тайна двойного удара»: Газета «На страже», февраль-март; Баку; 1957

Глава 1

Стрелка спидометра указывала на цифру «30». У опытного мотоциклиста, — а Георгий Владимирович Строев считался одним из лучших гонщиков столицы, — такая скорость на хорошем шоссе вызывает лишь чувство досады. Постовой милиционер на шестом километре удивленно поглядел вслед проехавшему Строеву: «Не поздоровался… Не нарушает дозволенную скорость… Странно».

Впрочем, все объяснялось просто. Если для постового милиционера скорость машин делилась на дозволенную и недозволенную, то у Строева существовала несколько более сложная и отнюдь не предусмотренная правилами движения взаимосвязь между скоростью езды и настроением. В настроении мечтательном он предпочитал скорость от тридцати до сорока километров. Когда Строев обдумывал нерешенные за неделю конструкторские задачи, стрелка указателя подходила к пятидесяти. Если скорость еще возрастала, это значило, что произошел неприятный разговор с начальством, которое далеко не всегда приходило в восторг от смелых технических идей Строева. Между цифрами «60» и «90» лежала скорость, на которой Строев просто отдыхал.

Обычно чередование скоростей было довольно закономерным. Каждый субботний вечер, выбравшись из сутолоки городских улиц на просторное шоссе Москва — Ярославль, Строев прибавлял ход. Но на этот раз стрелка спидометра долго задержалась на цифре «50».

Под мягкий рокот отлично работающего мотора Строев невольно припомнил события прошедшего дня.

Утром его вызвали к министру. Надо сказать, что этого разговора Строев ожидал и все-таки, входя в кабинет, изрядно волновался. Министр был не один — у окна, на диване, сидела молодая красивая девушка. Еще с фронта, где Строев все четыре года прослужил в армейской контрразведке, у него сохранилась привычка с одного взгляда, как бы фотографируя, надолго удерживать в памяти лица. Но девушка была настолько хороша, что Строев невольно подумал: «На этот раз особых усилий памяти не потребуется». Первое впечатление оказалось таким сильным, что заранее продуманный рассказ о сделанных им изобретениях утратил первоначальную стройность. Министр, однако, слушал с интересом, улыбался, расспрашивал о деталях. Когда Строев умолк, министр придвинул к нему раскрытый портсигар, улыбнулся:

— Итак, товарищ Строев, если я правильно понял, вами недовольны потому, что вы не столько конструируете, сколько изобретаете?

Строев молча развел руками.

— Я могу предложить вам работу, где вас будут ругать в том случае, если вы не будете изобретать. Хотите поехать к Ионесяну?

Строев недоверчиво посмотрел на министра. Глаза его загорелись радостными огоньками.

— Это серьезно?

Министр не ответил, молча встал, прошелся по кабинету, повернулся к окну.

— Познакомьтесь, товарищи. У вас одно назначение — к Ионесяну. Людмила Александровна Бурцева, инженер по радионавигационному оборудованию, — министр перевел взгляд на инженера. — Георгий Владимирович Строев, изобретатель, автор многих новшеств. — Министр достал папиросу, пошутил: — К сожалению, многие из них еще консерваторами из руководимого мною министерства не признаны.

Бурцева улыбнулась и протянула руку.

Строев тряхнул головой, видимо, для того, чтобы избавиться от воспоминаний. У железнодорожного переезда он повернул мотоцикл назад, в город. Министр просил его зайти в девять часов вечера, взять несколько писем. До назначенного времени оставалось около сорока минут, нужно было спешить. Строев прибавил газ, и мотоцикл рванулся вперед, обгоняя попутные машины.

Постовой милиционер на шестом километре увидел привычную картину: словно слившись с машиной, Строев мчался на скорости, которую никак нельзя было назвать дозволенной…

Глава 2

В приемной министра Строева встретил незнакомый молодой человек и, спросив фамилию, пригласил пройти в кабинет. Строев открыл дверь, шагнул и вздрогнул от удивления: за письменным столом министра сидел генерал Славинский, бывший его начальник по армейской контрразведке!

— Аркадий Степанович! Вот уж не ожидал…

— А я ожидал, — вставая из-за стола, ответил генерал. — Садитесь, Георгий Владимирович. Разговор предстоит основательный.

Строев знал эту привычку генерала: сперва — без всяких предисловий — дело, а потом все остальное. За десять лет, что они не виделись, Славинский заметно постарел, хотя держался он по-прежнему прямо, а в глазах, как и раньше, поблескивал теплый, живой огонек.

Строев присел на краешек кресла. Мгновением в его памяти пролетели годы войны. В тысяча девятьсот сорок первом студент авиационного института Георгий Строев добровольцем ушел в армию. Военком подчеркнул в его анкете один пункт — хорошее знание немецкого языка. Это и определило военную судьбу Строева — его направили в контрразведку. Здесь они встретились: подполковник Славинский, начинавший работу еще при Дзержинском, и Строев, знавший о профессии чекиста только из книг. За четыре года Строев многому научился у Славинского. После окончания войны, когда капитан Строев подал рапорт о демобилизации, Славинский был немало огорчен: ему не хотелось отпускать способного сотрудника. И все же Строев настоял на своем…

После окончания войны Строев ничего не слышал о своем бывшем начальнике. Только однажды промелькнуло в газете сообщение о награждении генерала Славинского четвертым орденом Красного Знамени.

Откинувшись на спинку кресла, Строев смотрел, как генерал крупными шагами ходит из угла в угол. Старая привычка — вот так ходил Аркадий Степанович и в сорок первом, в землянке под Волховом.

Неожиданно генерал остановился напротив Строева и спросил:

— Что вы знаете, капитан, о конструкторском бюро Ионесяна?

Забытое уже воинское звание как бы вернуло Строева в прошлое, и он ответил коротко, по-военному:

— Бюро создает стратоплан с атомным двигателем. Находится на Урале, в Красногорске, — Строев на минуту задумался, потом добавил: — До Ионесяна работой руководил член-корреспондент Академии наук Илья Павлович Карпенко. Примерно через месяц после его смерти назначили Ионесяна.

— Что вы знаете о смерти Карпенко?

— Я слышал только, что это самоубийство.

— Все? Тогда посмотрите, капитан, это, — Славинский пододвинул к Строеву лежавшую на столе папку. — Читайте внимательно, не спешите.

Строев открыл папку. Первое, что он увидел, была фотография Карпенко. Строев слушал его лекции еще до войны и именно таким запомнил Карпенко: смелый, решительный взгляд из-под пушистых бровей, лукавая улыбка. Илья Павлович любил пошутить и даже на лекциях часто рассказывал