Ты избран - Ростислав Кот

«А как должно? – мои пальцы, слегка подрагивая, заторопились, забегали по серебристым граням, на лету отыскивая нужные лунки и бугорки. – Не самому же мне это читать? На нашей планете единственная централизованная информационная сеть. Её основной портал контролирует правительство Кондуктории. А там, как я понял, ожидаются трудности с восприятием информации».

Я набрался дерзости и заговорил с Космодромом, как с человеком! Но белая грань голографического экрана, олицетворяющая единение добра и зла, была непрошибаема, словно белая стена.

«Информация должна быть общедоступна, – вновь сказали мне чёрные буковки, проявившиеся сквозь белое безэмоциональное сияние. – Бери карточку и поступай с посланием как должно».

«Так мне же в Кондуктории башку оторвут, если я туда с этим заявлюсь», – я как-то сумел перевести эту свою мысль на технический итик. Надо же, и соответствующие по смыслу слова умудрился подобрать. Этот язык был родом из прошлых, куда более благополучных времён, и оказался совершенно не адаптирован для сообщения таких примитивных вещей…

В ответ мне пошёл стих на ещё более древнем языке Тдмт – согласно преданиям, на нём говорили строители Космодромов, основатели Малого Кольца. А ещё легенды утверждали, что у начала времён на этом языке сама Вселенная назвала себя по имени.

«Только ты, я и совесть твоя…» – судя по возвышенному стилю, Космодром начал цитировать мне что-то из свитков «Жемчужин Тдмт».

И почему он считает, что я должен этот язык знать? Ах, ну да, ему ведь известен профиль моей подготовки, заразе каменной… Да, я знал этот язык! И от отчаяния у меня хватило наглости перебить сам Космодром, это великое создание древних!

«А почему только трое?» – вколотили в пирамидку кончики моих пальцев, не дожидаясь, пока на голограмме проявятся все затейливые символы очередной строфы. – «Предполагается, что совесть должна быть только у меня?»

«Я не человек», – ответил мне Космодром.

«Но ты разумен, – возразил я, окончательно сорвавшись с тормозов. – Разве совесть связана только с биологической сущностью? Мне всегда казалось, что это – прерогатива разума».

Свою реплику я пустил по зелёной грани, надеясь наконец уйти от выстроившегося у нас мёртвого диалога в чёрно-белых тонах. Я был уверен в своих словах – почему бы и не зелёная грань?

Целую секунду думал Космодром, что на это ответить…

«Удивительное сочетание – дерзость и комплимент…» – отпечатал мне каменный колосс на голограмме всё в той же бесцветной эмоциональной тональности. – «Почему ты считаешь, что я разумен?»

«Слышал от уважаемых людей. Делаю выводы сам», – без колебаний отозвался я, опять сместив лесенку диалога к зелёной грани. Дескать, не отвертишься, разумный ты – так и давай поговорим о том, на что ты меня толкаешь, как разумный с разумным…

Но нет!

«Вопрос о разуме ещё обсудим, если представится возможность. А сейчас иди. Послание у тебя», – прочитал я ответ. И голографический экран погас.

Вот и всё. Коротко вздохнув, я подумал, что мне так и не удалось оторвать нашу беседу от белой грани. Конечно, кто я такой, чтобы рассуждать со мной о добре и зле в понятной мне, человечишке, системе координат. «Поступай как должно», – и всё тут!

Моя профессиональная карточка, выскочившая из прорези в каменной тумбе, была горячей. И казалась потяжелевшей. Я взял её в руку, обжигаясь, и не поверил своим глазам – кристалл на карточке стал зелёным! Когда я вставлял её в тумбу, он был белым и прозрачным как свет холодного осеннего солнца…

Чтобы хоть немного объяснить свои чувства, скажу только, что смена цвета кристалла на зелёный означала для меня повышение статуса. Очень серьёзное повышение. В моей профессии (и для всех, кто хоть как-то связан с Космодромом) цвет кристалла, вплавленного в профессиональную карточку, означает очень многое. Этот глубокий и чистый изумрудный оттенок давал массу дополнительных привилегий, порой очень важных. Например, с зелёным кристаллом я мог в любое время, без вызова и предварительного запроса, сколько угодно раз и когда захочу пересекать Жёлтую Полосу Внешнего контура. А ещё требовать Аудиенции по собственной инициативе. Для тех, кто занимается, к примеру, вопросами таможни и межпланетных перевозок – это просто золотое дно. Да и в моей работе такая свобода могла при определённых условиях решить всё дело. Может, даже жизнь спасти… Ну и, помимо прочего, зелёный кристалл сулил заметную прибавку к жалованию…

Круче зелёного кристалла – только жёлтый кристалл, он под цвет Жёлтой Полосы… С ним можно и Жёлтую Полосу Внутреннего контура пересекать! Но это уж такие запредельные возможности, что их и обсуждать нечего.

Я знал в лицо большую часть тех, кто в нашей колонии был профессионально завязан на Космодром. На всей планете лишь двое имели жёлтый кристалл – оба адвомаршала, руководители оперативного и таможенного крыла нашей адвослужбы. То есть Сержант, мой шеф, и человек по прозвищу Папаша Корн. А зелёный кристалл на профессиональной карточке был только у десятка человек, наверное. Теперь вот и у меня…

Зачем это мне было сейчас? Такой жест со стороны высших сил… Подачка? А к чему тогда все эти слова – ну, вроде «только ты, да я, да совесть твоя»? Шанс на спасение от правительственной охраны? Драпать потом к Космодрому? Легко сказать: от столицы до Космодрома пятьдесят километров… Да и потом, прорвёшься ты за Внешний контур Жёлтой Полосы, а дальше что? Сидеть тут на бетоне и загорать между Внешним и Внутренним контурами? Бродить по пустым залам Главной Резиденции со стороны, предназначенной для косможителей? Здесь же ни еды, ни воды…

У меня было искушение задать этот вопрос – уже встав с кресла, я снова повернулся к тумбе. Но тут заскользила по кругу стена, замыкающая капсулу. Я понял, что никто больше не станет со мной разговаривать. Выметайся по-хорошему – вот что это означало. И разбирайся во всём сам, пигмей несчастный. Пусть и повышенный в статусе, но пигмей…

Я вышел из открывшейся капсулы. Сотник так и стоял на своей Жёлтой Полосе, поджидая меня. Наверное, все после Аудиенции выходят слегка взмыленные, с вытаращенными глазами. Но когда сотник заметил зелёный кристалл, глаза на лоб полезли уже у него…

Шагая по чёрному зеркальному полу на своей стороне зала для Аудиенций, я обошёл сотника по большой дуге. Не нужны мне были его эмоции – своих хватало…

И внезапно я понял, зачем тут сегодня дежурил именно сотник. Полномочий, знаний и опыта старшего офицера народа Песчаных хватило бы для предупреждения и нейтрализации последствий большинства возможных случайностей и недоразумений на моём коротком пути по залам Главной Резиденции. Например, если бы я опоздал, споткнулся и упал без чувств, засомневался или подвергся вдруг нападению неизвестных на планетянской стороне. Под командованием сотника отряд Песчаных, в соответствии с их уставом,