Ночной попутчик - Дональд Гамильтон

– А с этим что делать? – спросил он. Женщина покосилась на фонарик в руке Янга. Лицо ее было бледным, глаза – воспаленные от недосыпания.

– Черт возьми, да выброси его! – ответила она. – Нашел о чем спрашивать! Он же теперь ни на что не годится.

– Спасибо. А где можно найти веник?

– Что?

– Веник. Вымести из холла осколки. Или ты думаешь, что они придают дому особое очарование?

– Веник – в кладовке, – не обращая внимания на его издевку, спокойным голосом ответила Элизабет.

Янг открыл дверцу кладовки и, вооружившись веником, направился было в холл, но у двери остановился.

– Что произошло с револьвером? – спросил он. Элизабет помешала деревянной лопаточкой что-то шипящее в кастрюле, убрала тыльной стороной ладони волосы со лба и, прежде чем к нему повернуться, переспросила:

– Что, дорогой?

– Револьвер. Вчера он был у меня в кармане, а сегодня утром я нашел его на подлокотнике кресла.

– Ну, я просто боялась, что он вернется.

– Значит, ты всю ночь караулила? Спасибо.

– Дорогой, я не прошу, чтобы ты в это поверил.

– А я не сказал, что я тебе не верю.

– Ну, о чем ты подумал, догадаться нетрудно. Ты хотел подмести холл? Ну так давай, а то яичница сгорит.

Когда лейтенант вернулся, Элизабет расставляла на столике тарелки. Он убрал веник в кладовку и, подойдя к окну, посмотрел на улицу. Под лучами солнца утренний туман уже рассеивался, и было видно, как по водной глади пролива медленно скользил белый шлюп.

– Ну вот, она уже приступила к дежурству, – произнес Янг.

– Кто? – спросила Элизабет.

– Малышка Декер.

– О-о!

Шлюп прошел вдоль пристани, обогнул стоявший у причала огромный парусник и направился в сторону залива. Янг внимательно наблюдал за ним. На таком большом расстоянии девушка, чья маленькая фигурка в этот момент склонилась за штурвалом шлюпа, казалась ему абсолютно безопасной. Бонита была одета в шорты, светло-зеленую курточку и такого же цвета шляпу, полностью скрывавшую ее ярко-рыжие волосы. Докурив сигарету, она выбросила за борт окурок и скрылась в люке. Пока она отсутствовала, небольшое судно стало медленно отклоняться от первоначального курса. Наконец на палубе с чашкой кофе, во всяком случае, так показалось Янгу, появилась Бонита. Оглядевшись по сторонам, она выправила курс, обхватила коленями румпель и, поднеся чашку к губам, посмотрела вдаль. Янг отвернулся от окна: слишком уверенные в себе люди его раздражали.

– Дорогой, что такое? – спросила подошедшая к нему миссис Уилсон.

– Ничего. Жалко, что я не знаю, какого сигнала она ждет от Ларри, – ответил лейтенант и пожал плечами. – Черт возьми, Элизабет, какими же условными сигналами они могли обмениваться?

– Дэвид, дорогой... Янг отшатнулся от нее.

– Кстати, а что там делает этот огромный парусник? – резко спросил он. – Его что, решили оставить здесь на зимовку? Странно. Он же во льдах погибнет. А если их не будет, то при первом же сильном шторме его просто-напросто перевернет. Подолгу держать судно у пристани опасно даже летом.

– Ну почему? – удивилась миссис Уилсон. – Дело в том, что Ларри... А что, дорогой, это так важно?

– Нет. Я просто спрашиваю.

– Хорошо, – вздохнув, сказала она. – Ларри обычно держал свой парусник далеко от берега, и до него надо было добираться на шлюпке. Но перед своим отъездом он поставил его на рейде. Этой весной я... я получила от него письмо. Он просил меня перегнать его яхту к причалу и присмотреть за ней.

Лейтенант слушал миссис Уилсон, а сам смотрел в сторону. Для того чтобы определить, говорит ли она правду или нет, Янгу вовсе не надо было видеть ее глаза. И все-таки каждый раз, когда Элизабет ему лгала, он никак не мог понять, зачем она это делает.

– Я и не предполагала, что буду нянчиться с его яхтой, как с малым дитем. Я и не думала... В общем, Бобу пришлось показать мне, как откачивать с судна воду, крепить канаты, устанавливать амортизаторы и всякое такое прочее.

Она неожиданно замолчала, а потом быстро произнесла:

– Дорогой, а завтрак уже готов.

Янг, боясь увидеть в ее глазах ложь, в ответ только кивнул. Все его мысли были сосредоточены на оттягивающем его карман тяжелом револьвере. Лгала она ему в сию минуту или нет, для него было не так уж и важно. Эта женщина всю ночь охраняла его, и ему очень хотелось верить каждому ее слову.

За завтраком Янг чувствовал себя неловко. Каждый раз, когда их колени под столом соприкасались, его тотчас охватывало тревожное чувство: а не затевает ли Элизабет с ним новую игру?

Когда молчать стало уже невмоготу, Янг решился заговорить первым.

– Миленькая кухонька, – заметил он.

– По крайней мере, хоть она-то здесь моя, – не отрывая от тарелки глаз, ответила Элизабет.

– Что ты имеешь в виду?

– Остальное в этом доме принадлежало ему или его родственникам, – объяснила миссис Уилсон. – А теперь все, что находится в этой кухне, мое. Пользоваться прежним старьем долго я бы не смогла. Знать, что все здесь чужое, мне было невыносимо. Так что, дорогой, готовлю я на новой плите «Дженерал электрик», а не на той, которая досталась нам от бабки Ларри.

Она облизнула губы и продолжила:

– Морозильник – тоже не его родственников. Не помню, откуда мне его доставили. Но это не так уж и важно. Главное, чтобы он хорошо работал. На прежний морозильник мне приходилось бы смотреть как на жутко ценную вещь и постоянно делать вид, будто я от него в восторге. И все это только потому, что он когда-то принадлежал какому-то старому придурку, которого я и в глаза-то не видела...

Поняв, что слишком далеко зашла, миссис Уилсон замолкла и, тяжело вздохнув, поднялась. Янг, давая ей возможность пройти, тотчас убрал с ее пути ноги. Она вышла из-за стола и подошла к плите. Перед тем как снять с нее кофейник, Элизабет потерла костяшкой пальца глаз и подошла к столу.

– Дорогой, я и не знала, что так все выйдет. Могла ли я предполагать, что встречусь с тобой? – сказала она и быстрым шагом направилась к двери.

Подойдя к ней, миссис Уилсон неожиданно обернулась.

– И я... я не знала, что он здесь появится, – добавила она. – Да еще и вооруженный. Ты, должно быть, думаешь, что... О нет, я этого просто не вынесу. Мне даже страшно подумать, что ты решил, будто я хотела, чтобы он тебя убил. Поверь, я и предположить не могла, что он стоит за дверью!

Янг подошел к Элизабет, а она отвернулась и сильно, словно хотела сделать себе больно, прижалась головой к дверному косяку. Когда она снова подняла на него глаза, на ее лбу лейтенант увидел маленькую розовую отметину. Более того, он заметил на ее щеке узкую полоску запекшейся крови. Судя по всему, вчера ночью острый осколок линзы фонарика зацепил ее.

Остаться равнодушным к ране Элизабет Янг конечно же не мог. Он достал из кармана носовой платок, смочил его слюной и осторожно стер с ее лица кровь. Миссис Уилсон смотрела на него широко раскрытыми глазами. Розовая отметина с ее лба постепенно исчезла, и ее лицо стало почти белым. Даже губы у нее и те побели. Неожиданно она оказалась в объятиях Янга.

– Элизабет, – прошептал лейтенант.

– Что, дорогой? – чуть слышно отозвалась миссис Уилсон.

– Прости, но настало время решить, на чьей ты стороне, – нежно поглаживая ее по волосам, сказал Янг и почувствовал, как она сразу же напряглась. – Я люблю тебя, но так продолжаться больше не может. Думаю, что и ты считаешь точно так же. Решайся. Нельзя же вести двойную игру. Сначала ты защищаешь от меня Ларри, а потом сидишь всю ночь и оберегаешь от него меня. А после этого ты своей ложью пытаешься снова ему помочь. Дорогая, согласись, пора на что-то решиться. Я понимаю, он твой муж и ты, как его законная жена, изменять ему не должна. Хотя супружеская измена законом не запрещена. Да я от тебя этого и не требую. К тому же я склонен думать, что я тебе нравлюсь.

Он замолчал, заметив, что у нее затряслись плечи. Когда Янг отпустил ее, она отступила от него на шаг и удивленно посмотрела ему в глаза. Сжав руки, да так сильно, что костяшки ее пальцев стали белыми, Элизабет запрокинула назад голову и зашлась истерическим хохотом.

Глава 11

– Это – Лоренс Уилсон, – решительно произнес Янг в телефонную трубку. – Да, Уилсон. Я хотел бы поговорить с доктором Хеншо... Док, срочно выезжайте. У Элизабет истерика, и я не знаю, как ей помочь... Да, хорошо, док.

Он положил трубку, перевел дух и, поднявшись на второй этаж, вошел в большую, загроможденную старой мебелью комнату. Такое впечатление, что всю эту мебель, включая широкую кровать, поперек которой на неопрятном постельном белье лежала Элизабет, занесло сюда морским приливом.

Уткнувшись лицом в подушку, женщина едва сдерживала рыдания. Она дрожала, словно туго натянутая струна, и Янг не знал, как ее успокоить. Он уже собирался прибегнуть к весьма распространенному способу – похлопать ее по щекам, но тут же понял, что ударить ее не сможет. Затем ему в голову пришла диковатая мысль положить ее в ванну и включить холодную воду. Однако и от этой идеи ему также пришлось отказаться: он решил, что холодный душ будет для Элизабет слишком жестоким испытанием. А потом, он не был уверен, будет ли толк от такой процедуры или нет.