Противостояние - Валерий Атамашкин

    Тут Тамалий был уже не совсем согласен с самым старым членом Круга почтенных. Можно было действительно оставить Авлан, что называется, на закуску, не опасаясь, что люди атакуют с тыла, так у них попросту не хватит для этого сил, если верить данным разведки. Однако форсировать события тоже не стоило. Атаковать Акран сейчас, значило идти на штурм столицы всего с двух направлений, так как союзники не успеют подойти к этому моменту к его стенам. Темные братья все еще будут делать крюк на юге. Гномы не успеют подвести войска с востока. Только низшие расы: гоблины, орки и тролли успеют подвести свое войско к северным стенам.

    Милиний видя, что его слова вызвали замешательство, добавил.

 - Или кто-то из вас, взрощенных в священном лесу Местальэ, сомневается в моще Тиаро Ментору, подарка неведомых первородной расе?

    Тамалий покосился на старика. Обычно осторожный Милиний, сегодня явно призывал к резким и опрометчивым действиям. Среди совета послышались «нет». Никто из светлых эльфов, сидящих в этом шатре и шедших в армии Тамалия, ни на один миг не сомневался в силе Короны Мрака. Тем более сам король ощутивший прикосновение древней мощи в своих руках… Но прекрасно помнил Тамалий и слова Альфии, лицо той, кто принесла Тиаро Менториум в обитель эльфов. Нужно было проявлять осторожность в этой войне. И быть последовательным в своих действиях.

    Король поднял руку, прося внимания.

 - Я считаю, что будет правильным не форсировать события. Если отталки-ваться от этой логики, то магов не было уже в Сертаге, первом городе, по-встречавшемся на нашем пути. Все мы знаем, что собраться в едином месте магам не составит большого труда. Поэтому с этим придется считаться лишь как со свершившимся фактом. Однако в словах Милиния есть большая доля логики. Возможно, нам действительно стоит отойти от первоначального плана и свернуть к Курнему, где мы собираемся разбить лагерь для атак на Акран. Тогда, захватив Курнем, у нас появится возможность получить в свое распоряжение больше времени для подготовки к штурму перед тем, как ряды армии Местальэ пополнит мой сын Бордерик, и к стенам столицы Империи подойдут союзники, что позволит нанести наш удар наверняка и всем вместе, – сказал он.

    В шатре послышались одобрительные голоса. Милиний взвесил слова Тамалия и закивал, показывая всем своим видом, что король прав.

 - У кого-нибудь еще есть идеи?

    Никто не ответил.

 - Тогда сейчас же сворачиваем и выступаем на Курнем. Мы должны взять город уже завтра к вечеру.

    Тамалий смотрел из окна Капитолия, как его воины воодушевленные жаждой крови и легкой расправы превращали Курнем в руины. Армия светлых эльфов стояла в городе почти сутки. Город сдался без боя, рассчитывая, что лесные жители сжалятся над горожанами и предоставят перемирие, которого те так жаждали. Но нет. Местальэ не знал пощады в этой войне. По всему городу горели костры, в которых сжигали слуг Спасителя и тех немногих магов, что остались в городе, делая с ними все то же самое, что делали люди с эльфами, когда шла та, поработительная война много лет назад. Улицы были заставлены виселицами, на которых каченели трупы, утыканные стрелами. Эльфы, развлекаясь, обстреливали повешенных курнемианцев, соревнуясь в меткости стрельбы из лука и в бросках копий. Этот город в отличие от Сертага и Ломена успел узнать, что такое Черная смерть. Когда светлые вошли на его улицы, они столкнулись с вонью и гниением разлагающихся тел. Многие жители проявляли безразличие к происходившему, принимая смерть от копья или стрелы, как благо и избавление. Но больше всего ненависть жителей священного леса вызывали те, кто при виде отрядов лесных воинов начинал петь молитвы какому-то Спасителю, славя его и утверждая, что Чума и атаки нелюди - это есть расплата за их грехи. Их ждала самая жестокая расправа, уготовленная людям жителями вечнозеленого Местальэ. Они верили в какой-то последний день, верили, что каждому воздастся за грехи свои. Тамалий был наслышен про распространившуюся среди хумансов сказку о неком Спасителе-чудотворце и относился к ней не более чем с презрением, как к никчемной попытке людей замолить свои злодеяния. Нет, свои грехи можно было смыть только кровью. Король одернул занавеску и отошел от окна.

    Альфия сидела в углу комнаты на кровати, прижав коленки к груди и по-ложив на них подбородок. Она была бледна как никогда, под глазами девушки образовались темные круги. Практически всю ночь Альфия не спала. Ей снова приснился кошмар, и впервые девушка рассказала отцу о том, что видела в своем сне. Альфие снилось то, трактовки чему не знали даже жрецы священного Местальэ. Тамалий оказасля рядом в тот миг, когда девушка проснулась ночью вся в поту. Из ее носа стекали две струйки алой крови, а глаза смотрели куда-то вдаль. У Альфии был шок, и Тамалию пришлось долго успокаивать приемную дочь, прижав беднягу к себе и шепчя на ухо какие-то слова. Только потом, гораздо позже, когда девушка пришла в себя, выпив зеленого чая, она сумела рассказать о том, что ей снилось. Тамалий помнил слово в слово ее рассказ. И до сих пор королю священного Местальэ было не по себе от услышанного. Альфия говорила, что во сне она была на востоке и видела Тьму. Какие-то красные блики, огромные тянущиеся вдаль проходы, она гуляла среди них, трогала руками стены. На стенах были выгравированы надписи, которые девушка пыталась прочесть, но тщетно. Иероглифы писались на незнакомом языке. Один из проходов вывел девушку в огромный зал с величественными уходящими высоко в неразличимую бездну колоннами. Альфия шла вперед, пока не наткнулась на пустоту. Да, она назвала то, что видела во сне именно этим словом – пустота, какая-то поглощающая окружающее пространство аура, медленно растекающаяся из ничего в никуда, накрывая зал и колонны будто одеялом. Все будто бы обрывалось там, мир как будто кончался на этом пороге, уносясь в бесконечную пустоту. Она сказала, что во сне она попыталась заглянуть туда… На этом рассказ Альфии обрывался. Каждый раз, вспоминая о том, что она увидела внутри пустоты, Альфия начинала плакать и уходила в себя. И как Тамалий не пытался узнать у девушки, что же случилось там во сне, что так расстроило его приемную дочь, сделать это у старого короля так и не получилось.

    Разведички доложили, что Бордерик по-прежнему идет восточнее Курне-ма, в нескольких десятках миль. Записку, которую он отправил сыну вчера вместе со своим шпионом, не удалось доставить по месту. Шпион был перехвачен людьми и убит. Хорошо еще, что этот бедняга не знал ничего о планах Местальэ… Но такой поворот менял планы. Теперь приходилось оставлять Курнем и двигаться по направлению к Акрану, в нескольких десятках миль поодаль которого его войска встретятся с Бордериком и низшими расами. И только там войска Местальэ разойдутся с гоблинами, троллями и орками по разным участкам фронта. По сути, рванув в Курнем, оставив в целостности Авлан, они обманули сами себя не выиграв ни времени, ничего другого. Сейчас Авлан мог быть разрушен. И кто знает, может быть, поступив так Тамалий повелся на поводу у людей? Может быть, император Нравон просто оказался хитрее в этой игре? Рассуждать и думать на этот счет не хотелось.