Котел - Лэрри Бонд

"Урал" притормозил и остановился на расстоянии нескольких метров от баррикады. Второй грузовик встал вплотную за первым. Тут к ним подошел офицер контрразведки, судя по звездочкам – капитан.

– Пожалуйста, документы, – он узнал среди сидящих в кабине Соловьева и удивленно приподнял брови.

– Полковник Соловьев? Что вы здесь делаете? И где ваша штабная машина?

Соловьев пожал плечами.

– Валяется на шоссе километрах в пяти отсюда. Тот кретин, который проверял ее в последний раз, пропустил что-то очень важное. Должно быть, масло подтекало от самой Москвы... – он невесело хохотнул. – Если бы я не сопровождал сюда этих парней, пришлось бы добираться на попутке.

– Вот гребаная техника! – капитан сочувственно покачал головой, затем прищурился и смерил Соловьева испытующим взглядом. – Но для чего вы все-таки вернулись? Неужели вы не знали, что эти важные секретные переговоры закончены? Все, кто там был, вот-вот отправятся обратно в Москву.

Соловьев небрежно махнул рукой.

– Конечно, но ты же знаешь наших отцов-командиров. Маршал сам просил меня сгонять в Москву за "горючим". Там, в кузове, несколько ящиков... – он подмигнул и сделал рукой такое движение, словно подносит ко рту стакан. – Похоже, они собираются спрыснуть свои переговоры.

Банич спрятал улыбку. Маршал Каминов был настоящим русским, человеком, который непременно настоял бы на том, чтобы как следует обмыть рождение российско-французского военного союза. Судя по выражению лица капитана, рассказ Соловьева затронул в его душе самую чувствительную струну.

– "Горючее", говорите? – как бы в раздумье проговорил офицер и потер подбородок. Было заметно, что в душе у него происходит борьба. На сей раз, впрочем, искушение и чувство долга оказались на одной чаше весов, и они быстро перевесили все остальное.

– Мне нужно осмотреть груз, прежде чем пропустить вас, просто на всякий случай.

Соловьев обнажил в улыбке ровные зубы.

– Конечно, Иван Андреевич, как же иначе! Я сам помогу вам, – он покосился на Банича. – А тем временем пусть Юшенко и его ребята разомнутся, может, кому надо отлить. Так я говорю, капитан?

Банич быстро кивнул, пряча испытываемое облегчение. Если бы офицер ФСК не заглотил их водочную наживку, все было бы гораздо сложнее, однако Соловьев был прав, когда предполагал, что все сработает, как надо. Несмотря на многолетние официальные антиалкогольные кампании, алкоголизм по-прежнему оставался главной причиной смертности мужской половины населения России. Немаловажно было и то, что в жестких иерархических структурах подчиненные стремились подражать своим начальникам, а Каминов и его ближайшее окружение – все были очень и очень не прочь выпить.

Банич выбрался из кабины и помахал Майку Хеннеси во втором грузовике.

– Всем выйти! Небольшая остановка. Шевелись!

Краем глаза он наблюдал за тем, как Соловьев повел капитана к тенту задней машины. Пульс немедленно участился: теперь скоро.

Банич медленно пошел к одному из пулеметных гнезд, потягиваясь и разминая ноги, словно пытался избавиться от оцепенения, вызванного долгим сидением в тесной кабине. Вовсе не усталость, а самый настоящий страх заставили его зевнуть, сначала один раз, потом второй – глубже и продолжительней. Усилием воли он подавил зевоту и приблизился к пулеметчикам еще на один шаг.

Двое солдат за пулеметом ПК не обращали на него никакого внимания. Как и их командир, они гораздо больше интересовались содержимым ящиков. Банич увидел, как один из них подтолкнул соседа локтем и ухмыльнулся. Может быть, они даже надеялись, что капитан поделится с ними результатами своей "проверки".

Пуф! Пуф! Приглушенный звук двух выстрелов Соловьева подхлестнул Алекса. Его правая рука метнулась под мундир и вынырнула обратно с пистолетом в руке.

Один из пулеметчиков увидел появившееся в его руке оружие и успел открыть рот, чтобы выкрикнуть слова предупреждения, но Банич уже нажал на спусковой крючок. Он стрелял еще и еще. Пулеметчики, каждый из которых был поражен двумя или тремя пулями, попадали на мешки с песком. Один из них вскрикнул и рухнул вперед с большой дырой в спине. Пару раз дернувшись, он затих. Второму пули попали в живот и в голову, и он опрокинулся назад, глядя в небо немигающим взглядом.

Банич быстро повернулся в поисках новой цели, но больше никого не осталось. Все охранники лежали на земле мертвые или тяжелораненые, и Банич вынул из своего "Макарова" полупустую обойму, чтобы затолкать на ее место новую. Хеннеси, Тепплер и двое русских офицеров проделали ту же самую операцию со своим оружием. На всех пистолетах были надеты глушители, и операция прошла бесшумно.

Из-за грузовика появился Соловьев, волочивший за руки труп капитана ФСК.

– Эй, не стойте тут на виду. Шевелитесь! Убитых спрячьте в лесу. Времени мало.

Он столкнул тело в заросший кустарником кювет и огляделся по сторонам в поисках лейтенанта, который вел их головной грузовик.

– Паша! Быстренько отгони оба грузовика под деревья.

Им потребовалось несколько минут, чтобы привести в порядок контрольно-пропускной пункт. Пока Банич и остальные прятали в лесу тела убитых солдат, Соловьев вскарабкался в кузов грузовика и принялся выгружать оттуда узкие длинные ящики, которые он забрал со склада на Петровке. В ящиках были ручные противотанковые гранатометы РПГ с боеприпасами к ним и автоматы АК-74. По мере того, как остальные, закончив свою грязную работу подходили к нему, он выдавал каждому пару перчаток и оружие.

Все вздрогнули, когда тишину леса разорвала звонкая трель телефона. Телефон звонил в караульной будке, и Соловьев бросился туда, чтобы ответить на вызов. Выслушав сообщение, он хрипло буркнул что-то в ответ и, высунувшись через заднюю дверь, крикнул:

– По местам! Французы сейчас отбывают.

Вскоре после них отправится Каминов.

Буквально через несколько минут три роскошных лимузина показались из-за поворота дороги. На капоте каждой машины трепетал крошечный французский флаг. Кортеж машин притормозил ровно настолько, чтобы Банич и Хеннеси успели убрать с дороги шипованную ленту и отодвинуть деревянные щиты. Затем они прибавили скорость и промчались мимо КПП без остановки. Теперь, когда договор был подписан, посол Сорэ и сопровождавшие его официальные лица очень спешили, по всей вероятности, – в Париж.

Когда последний посольский лимузин скрылся за поворотом лесной дороги, Соловьев, Банич и все остальные с лихорадочной поспешностью бросились занимать боевые позиции. Хеннеси, Тепплер и два русских лейтенанта поставили на место деревянные заграждения и уложили на дорогу ленту. Повесив на плечо по автомату, они прошли вдоль дороги по направлению к даче. Соловьев и Банич подхватили гранатометы, сумки с запасными гранатами и поспешили следом за ними, держась под прикрытием деревьев.

Они успели пройти всего около сотни метров, когда до их слуха донесся рокот нескольких двигателей, однако машины были еще далеко, так что КПП был скрыт от них поворотом дороги.

Соловьев махнул рукой. По этому сигналу автоматчики скрылись в лесу, сбоку от дороги, и спрятались в густой тени. Соловьев с Баничем проделали то же самое.

– Первая машина, помнишь?

Банич нетерпеливо кивнул и положил РПГ на плечо, предварительно убедившись в том, что не забыл снять с головки гранаты предохранительный колпачок и выдернуть чеку.

– Помню.

– Я просто проверил, – Соловьев удивил Банича своей улыбкой. – Если убрать деревья, то все будет как когда-то в Афганистане... только я воюю на другой стороне, – он хлопнул Банича по плечу. – Не промахнись.

И Соловьев, взвалив на плечо гранатомет, быстро побежал вперед, навстречу приближающимся машинам, искусно прячась между деревьями и избегая светлых пятен солнечного света. Гул моторов раздавался где-то совсем рядом.

Банич стоял совершенно неподвижно до тех пор, пока из-за поворота не показались первые машины. Колонна была организована точно таким образом, как предсказывал Соловьев. Впереди ехал небольшой джип с легким пулеметом на вертлюжном станке. И водитель, и пулеметчик, и двое офицеров на сиденьях – все имели на плече синюю нашивку ФСК. За джипом следовали три бронированных лимузина, совершенно одинаковые, черные, с темными тонированными стеклами, скрывающими пассажиров от посторонних взглядов. Алекс напрягся. В этих трех машинах ехали Каминов, высшие офицеры из его окружения и их телохранители.

Замыкал колонну восьмиколесный БТР-80 с тяжелым пулеметом в бронированной башне. Как и американский "Блэйзер" с приводом на все четыре оси, который использовался службой безопасности в качестве "бронепоезда" для перевозки запасных агентов, оборудования связи, экипировки и тяжелого вооружения, БТР был грозной боевой машиной. Из его верхних люков выглядывали головы солдат в касках, а один из них держал на плече переносной зенитно-ракетный комплекс СА-16.