За гранью - Марк Энтони

Трэвис поднял голову. Небо было чистым и прозрачным. Ни намека на зловещие грозовые тучи, вечно нависающие над остроконечными пиками Железных Клыков.

Рано или поздно они и сюда доберутся, и ты это знаешь, Трэвис Уайлдер! Потому что они покорны его воле — воле Бледного Властелина. Пока они не спешат покидать Имбрифейл — потому мы и не видели их больше, выйдя из Зимней Пущи и направившись в Кельсиор. Но не стоит надеяться, что так будет и впредь.

Вздрогнув, он еще плотнее закутался в плащ и рысью побежал через двор, на ходу размышляя, сколько еще времени отпущено им судьбой до того момента, когда верхушки крепостных башен скроются в низко нависших грозовых облаках и на Кейлавер падет Тьма.

Войдя в отведенные им покои, Трэвис, как всегда, застал Мелию и Фолкена погруженными в оживленную дискуссию по поводу случившегося в день открытия Совета Королей. Насколько ему удалось понять из их разговора, сегодня утром Совет возобновил работу. По словам барда, навязанное им голосование не имело статуса окончательного решения, так как по закону для этого требовалось недвусмысленное выражение своей позиции каждого из участвующих в нем монархов. Поскольку Иволейна воздержалась, было решено провести повторное голосование позже, а сегодняшнее и последующие заседания посвятить слушанию и обсуждению докладов правителей и правительниц доминионов о положении дел в их владениях. На каждый такой доклад отводилось по два заседания. Учитывая всевозможные перерывы и проволочки, эта фаза работы Совета обещала затянуться минимум недели на две, что никак не устраивало Фолкена.

— Мы не можем просто сидеть здесь и ждать, пока каждый советник каждого из монархов в подробностях доложит Совету о количестве голов павшего скота в каждой из провинций каждого из доминионов! — раздраженно заявил бард, проведя пятерней по волосам.

— А я могу, — спокойно возразила Мелия. — Особенно в этом кресле. Исключительно удобное. Набито, кстати, конским волосом. Как ты думаешь, Бореас не откажет, если я попрошу его подарить мне точно такое же?

Фолкен смерил волшебницу яростным взглядом.

— Вдобавок, — продолжала Мелия, — бывают моменты, когда необходимо терпение. И меня, честно признаться, немного удивляет, что именно тебе приходится об этом напоминать.

— Но бывает и так, что ты ждешь и терпишь слишком долго, а потом просыпаешься и видишь, как все, ради чего жил и боролся, рассыпалось в прах и безвозвратно ушло!

Вспышка барда обеспокоила Мелию. Озабоченно посмотрев на него, она вновь заговорила непривычно мягким тоном:

— Не терзай себя, Фолкен. Все не так уж безнадежно. Разбита только одна из трех рунных печатей на Черных Вратах, так что время пока терпит. Да и Совет еще продолжается. Кто знает, чем закончится повторное голосование? Отнюдь не исключено, что разум возобладает и военный союз будет заключен. А мы на досуге займемся тем чем занимались все эти годы: будем наблюдать, анализировать и делать выводы. Уверена, это нам впоследствии пригодится.

Фолкен недоверчиво хмыкнул, но от комментариев воздержался.

Трэвис снял плащ и бросил его на свою койку. Мелия неприязненно покосилась на его заляпанные густой липкой грязью сапоги.

— Как это мило с твоей стороны, Трэвис, зная о том, что я ненавижу выходить на мороз, притащить мне сюда добрую половину крепостного двора. От души тебя благодарю!

— Не за что, — растерянно пробормотал Трэвис, но, заметив, что выражение лица Мелии по мягкости немногим уступает граниту, сообразил наконец, в чем провинился. — Я сейчас за тряпкой сбегаю, хорошо? — предложил он.

Волшебница милостиво улыбнулась и откинулась на спинку кресла.

— Я вижу, ты на верном пути к исправлению, дорогой, — промурлыкала она и закрыла глаза.

— Рановато ты сегодня, — заметил Фолкен, наблюдая за тем, как рьяно отскребает грязь от пола Трэвис.

— Король зачем-то вызвал к себе Джемиса и Рина, — сообщил тот, не поднимая головы.

— Несомненно, для того, чтобы выпытать у них, что говорят руны об исходе Совета, — мрачно проворчал бард. — А как твои успехи?

— Нормально. За исключением того, что мне пока не разрешают произнести ни одной руны. Джемис весь день учил меня правильно обращаться со стилосом и восковой табличкой.

— Тоже полезное дело, — одобрительно кивнул Фолкен.

Трэвис был благодарен барду, ограничившемуся этим кратким замечанием. Воспоминание о том, как он чуть не погубил тогда, на ночном привале в талатрине, всех своих спутников вместе с собой, неверно начертив изображение руны света, до сих пор заставляло его краснеть от стыда.

На коленях Мелии появился котенок. Этот черный пушистый комочек обладал удивительным свойством неожиданно возникать из темных уголков и так же внезапно снова растворяться в тени. А еще он возымел дурную привычку бросаться на Трэвиса из засады и кусать за лодыжки. Трэвис с опаской покосился на котенка, но тот пока вроде бы не проявлял агрессивных намерений.

— Ну что ж, раз он так быстро освободился, я постараюсь подыскать ему какое-нибудь полезное занятие, — нежно улыбнувшись, пообещала волшебница.

— Никто не видел Бельтана? — с надеждой в голосе спросил Трэвис.

Мелия ничего не ответила. Скорее всего то была игра света, но ему на миг показалось, что лицо ее опечалилось.

— Понятия не имею, где он шляется, — сердито буркнул Фолкен.

Трэвиса такая реакция немного удивила и насторожила. Спору нет, после возвращения в Кейлавер Бельтан как-то сразу отдалился от прежних спутников, да и вообще повел себя странно, что и вызвало, наверное, их недовольство. Но Трэвису не было дела до причин, побудивших рыцаря поступать таким образом, — он просто скучал по его обществу. Тяжело вздохнув, он снова взялся за тряпку.

Стук в дверь заставил всех встрепенуться. Трэвис обрадованно вскочил, подумав, что пришел Бельтан, но, когда Фолкен открыл и впустил визитера, им оказался совсем другой человек.

— Леди Грейс?! — не скрывая удивления, поклонился бард. — Заходите, прошу вас.

— Благодарю.

Трэвиса в очередной раз поразила естественность и непринужденность этой удивительной женщины. Он попытался представить ее не в пурпурном кринолине и корсете, а в халате, марлевой маске, резиновых перчатках и со скальпелем в руке. Это ему удалось, но образ врача-хирурга заведомо проигрывал в сравнении с ослепительно красивой и элегантной знатной дамой.

Мелия поднялась из кресла, чтобы приветствовать гостью. Сброшенный с колен котенок возмущенно мяукнул.

— Доброго дня вам, леди Грейс, — поздоровалась она, с любопытством глядя на нее своими янтарными глазищами.