Сборник летописей. Том I - Рашид-ад-дин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Кубачэ из Акар-у Бакара бежал в Мултан. Султан ввиду наступившей жары направился на летовку в горы Джуди. В пределах Пелалэ и Пикалэ, по пути он осадил крепость Пасрам.[2495] В этом бою руку султана поранили стрелой. Крепость взяли и население ее перебили. Оттуда он повернул назад, путь [его] лежал на виду Мултана; он послал посла к Кубачэ и потребовал [с него] отступного[2496] [за мирный проход через его страну]. Кубачэ вышел для боя. Спустя некоторое время султан обратился в бегство и прибыл в Уччэ; тамошнее население вышло на бой [с ним]. Султан поджег город и ушел в сторону Седусана.[2497] Правителем там от имени Кубачэ, был Фахр-ад-дин Салари, а Лачин Хитаи — его командующим войсками. Лачин вышел [из города] для боя навстречу Ур-хану, бывшему в авангарде султана, и был убит. Ур-хан осадил город. Когда подоспел султан, Фахр-ад-дин Салари явился к нему с мечом и саваном. Султан вошел в город и пробыл [там] месяц. Он обласкал Фахр-ад-дина и утвердил за ним управление Седусаном. [Затем] двинулся на Дивал и Дамрилэ.[2498] Чин-сар, бывший правителем [хаким] той области, бежал на один из островов. Султан расположился в тех пределах и послал Хас-хана с войском в набег на Нахрвалэ,[2499] чтобы привести оттуда побольше верблюдов. Султан построил соборную мечеть в Дивале на месте крепости [кал’э]. Тем временем из Ирака пришло известие, что его брат Гияс-ад-дин утвердился в Ираке, большинство же войск той страны [билад] жаждут служить султану Джелал-ад-дину, а Борак-хаджиб[2500] осадил [главный] город Кермана, Гувашир.
Султан оттуда [из Индии] двинулся по дороге на Мекран.[2501] Из-за нездорового климата в пути погибло множество людей. Когда известие о прибытии султана дошло до Борак-хаджиба, он выслал [султану] угощения [нузл] и изъявил радость. Когда тот прибыл, [он] обратился с просьбой о принятии [султаном] имевшейся у него дочери; султан на ней женился. Комендант [кутвал] крепости Гувашир спустился и поднес султану ключи крепости. Султан в 620 г. х. поднялся в |A 90а, S 234| крепость и там устроил [обряд] торжественных проводов невесты к жениху [зафаф].
Спустя дня три он поехал на охоту и осмотр пастбищ. Борак-хаджиб под тем предлогом, что у него болит нога, отстал. Султана в пути известили об его притворной болезни и промедлении; тот понял, что от задержки [Борака] в пути родится неповиновение [его султану]. Он послал к нему одного из [своих] особо приближенных [хавасс] со словами: «Так как поход на Ирак в скором времени будет окончательно решен, пусть Борак-хаджиб также прибудет к месту охоты для того, чтобы ввиду его опытности, а особенно осведомленности о делах Ирака, посоветоваться с ним и предпринять согласно одобренному им [соответствующие меры]».
Борак-хаджиб в ответ сказал [послу]: «Причина [моей] задержки — заболевание ноги, совет же мой [таков]: пусть султан как можно скорее осуществит [задуманный] им поход, так как Гувашир не годится для местопребывания престола государства и эта территория не подойдет его приближенным и подчиненным [хашам ва атба’], этой же крепости и владению не избежать [чьей-либо] комендатуры [кутвали] и [чьего-либо] наместничества [наиби]. Никто не сможет быть более расположенным [к султану], чем я, потому что я — старый раб с волосами, поседевшими на службе двору, а кроме того я завоевал это владение мечом. Если султан [все же] пожелает вернуться в крепость, [это] ему не удастся!». [С этим] он отправил назад посла и, выпроводив из крепости остатки свиты султана, приказал запереть ворота.
Так как султан не имел места для стоянки и приведения в порядок войска, то он отправился по дороге на Шираз[2502] и послал к ата-беку Саду посла с уведомлением о своем прибытии. Атабек отправил навстречу [султану] своего сына Салгур-шаха с пятьюстами всадников, а сам извинился, сказав: «Я потому не могу лично прибыть, что перед этим у меня сорвалась с языка торжественная [клятва], нарушение которой невозможно, в том, что я [впредь] не буду встречать ни одной живой души!». Султан принял его извинение и оказал полный почет и уважение Салгур-шаху. Когда он прибыл в город Песа,[2503] входящий в состав Шираза, атабек, приготовив всевозможного рода угощения [нузл], достойные такого гостя, и подношения, подобающие любому султану, состоящие из золота и драгоценных камней, одежд, верховых животных и тканей, [целую] мастерскую для изготовления кольчуг [заррад-ханэ], царский шатер и всю утварь для буфетной [шараб-ханэ] и кухни [матбих] и определенных на каждое дело рабов [гулам] и слуг для прислуживания из тюрков и тазиков, абиссинцев и индийцев, выказал желание свидеться с ним. Ценная жемчужина, которая была взлелеяна в раковине династии атабеков, включилась в ожерелье султана.
Этим свойством [приобретенным браком] с обеих сторон укрепились нити [взаимной] поддержки. Пробыв в тех пределах ограниченное количество дней, [султан] отправился дорогой на Исфахан. В местности, которую называли Тахт-и Сурх, поблизости от границы Исфахана, к султану прибыл с угощением [нузл] и царственными подношениями атабек Ала-ад-доулэ, сын атабека Сама из Езда, который был внуком по дочери покойного Ала-ад-доулэ Гершасп ибн Али ибн Ферамурза, сына покойного Ала-ад-доулэ из рода Бувейха,[2504] и жил в богохранимом граде Мейбуд.[2505] Вследствие того, что тот был человеком старым, султан назвал его отцом, посадил рядом с собою и дал прозвище [лакаб] «ата-хан» [т.е. «отец-государь»]. Он дал ему тысячу тюркских гулямов, кои были готовыми услужить, ловкими наездниками и бахадурами, затем и сам с пятьюстами всадников большую часть времени пребывал неотлучно при султане. Султан назначил ему в управление округ и город Исфахан. При этом дворе [т.е. Хорезмшахов] он был весьма могущественным и в обращении к нему из султанского дивана писали так: «Палате высокой, отеческой, славнейшей, хаканской, почитаемой...». Атабеки Езда, которыми были брат его отца и брат его
