Хлопок одной ладонью - Василий Звягинцев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– То есть ты жив, пока твои услуги востребованы. Минет нужда – шлепнут…
Леонид Андреевич скорчил постную мину.
– Фатум…
– Хреновата ваша вата, сквозь нее проходит дым, – вспомнилась вдруг странная по общему смыслу, но вообще-то уместная почти на любой случай присказка давнего приятеля. – А наши ребята, которые сейчас с твоими помощниками занимаются, что смогут из них выколотить?
– То же самое. С техникой разберутся, с программами – у которых срок не вышел. И точка.
– Да и не очень хотелось. Живы будем, вместе посмотрим. Нет так нет. Нам твоя штука в принципе не нужна. Разве из любопытства. Другое интересно – что за фирма товаром заинтересовалась?
Шульгин умел выстраивать длинные цепочки вроде бы и посторонних рассуждений, а в конце резко возвращаться к исходной точке. Часто это приносило желаемый эффект. И Затевахин, настроившийся на другую волну, словно бы ткнулся лбом во внезапно закрывшуюся дверь.
– Если бы я знал. Очень солидный представитель, а может и сам гендиректор в кабинете сидел, не из ФСБ, не иностранец, не из братков, культурный и образованный человек, нашего круга. Мог бы и за ученого сойти, но скорее менеджер вышесредней руки. С полным пониманием выслушал мои, по сути обстоятельств туманные речи, спросил, в какую сумму я оцениваю свои услуги. В чем, спросил я в ответ.
– В программировании определенного количества людей по предложенной нами установке.
– Тема? – спросил я. – Вы же понимаете, Александр Иванович, на убийство президента или повторение «Норд-Оста» я ни за что не согласился бы. Я хорошо отношусь к деньгам, но…
– Это правильный подход, – одобрил Шульгин. – Причем, что самое смешное, рациональный. Польстишься на десять тысяч – легко пролетишь. Заложишься на миллион – шансы возрастают. Как нас учили на кафедре политэкономии, где и ты сдавал кандидатский минимум[124]? «Деньги – товар – деньги» и «процесс самовозрастания капитала».
– Ну и память у вас, Александр Иванович. Я уж забыл.
– А плодами пользуешься. Итак?
– Господин, представился он Медведевым Юрием Михайловичем, ответил, что мою позицию понимает, но к настоящей жизни его предложение не относится…
– Так и сказал?.. – несколько матерно удивился Шульгин.
– Совершенно так. После чего добавил многое, что я воспринял только потому, что еще в школе читал «Патруль времени» Андерсона. И «Фантастическую сагу» Гаррисона.
– Не удивился, значит?
– Чему удивляться, когда при мне Советская власть рухнула, а я сам изобрел такое…
– Молодец. Здоровая психика. Как он выразился конкретно, постарайся воспроизвести.
– Стараться незачем, прекрасно все помню. Так и сказал: существует рядом с нами, и даже одновременно с нами в том же пространстве параллельное время, в котором история развивается по другому направлению, хотя основные реалии схожи. А поскольку известно, что одно и то же место два объекта занимать не могут, но все-таки занимают, это является причиной многочисленных парадоксов и у нас, и у них.
Привел несколько примеров, достаточно убедительных. Еще он добавил, что процесс не может быть бесконечным, рано или поздно массив парадоксов перейдет критический уровень и разразится вселенская катастрофа.
– Конец света попросту, – вставил Шульгин.
– Да-да, я точно так и подумал, вспомнил адвентистов, иеговистов и прочих проповедников этого толка. Приходилось встречаться. Одна разница – те под эсхатологическим предлогом выманивали у людей деньги и имущество, а господин Медведев – предлагал. Существенная деталь. Далее он сообщил о существовании специальной организации, миссия которой – предотвратить грядущую катастрофу…
– Плагиат, – буркнул себе под нос Шульгин, а вслух спросил, не было ли речи, частная организация, государственная или интернациональная.
– Скорее интернациональная, глубоко законспирированная, что понятно. Страшно вообразить, что началось бы в мире, заяви одна из держав, будто собирается учинить межвременную интервенцию. Куда там иракской или югославской проблемам. А тут нечто вроде «Союза озабоченных гуманистов», имеющих возможность избавить мир от гибели, не привлекая внимания общественности, не требуя ни славы, ни награды…
– Весьма возвышенно. И как?
– Да совершенно так же, как в упомянутых мной произведениях. Направить в тот мир достаточное количество подготовленных людей, которые точечными воздействиями изменят вектор его развития настолько, что он больше не сможет вредно влиять на наш. Обе Вселенные заживут каждая своей, независимой жизнью. Способы перемещаться через межвременной барьер у них есть. Программа необходимых изменений – тоже. Не хватает исполнителей. Невозможно в исторически короткий срок найти сотни людей, способных понять и правильно воспринять суть задачи, с должным интеллектуальным развитием и профессиональными качествами, пригодных к ювелирной работе в чужой реальности…
– Очень мудро сказано, – согласился Шульгин. – А случайно такого сравнения не промелькнуло, с двумя поездами, несущимися навстречу? Что остается последний шанс развести стрелки и сделать это можете только вы? Организация в целом, я хочу сказать…
– Знаете, Александр Иванович, – слегка удивленно сказал Затевахин, – промелькнуло нечто подобное. Не ручаюсь за дословность, но, кажется, было. Не помню даже, сам ли Медведев такой пример привел или директор, время от времени вступавший в разговор. Вы сейчас сказали, и я вспомнил… Но вас ведь там не было…
– Дедукция. Или индукция, вечно путаю. Одним словом, теперь мне ясно почти все. Дальше говорилось, что ваше изобретение – тот самый шанс и есть. Что с вашей помощью они подготовят необходимый контингент количественно и качественно, переправят их сюда. «Волонтеры» создадут плацдарм, на него примут вас с помощниками и оборудованием. И так далее. Правильно?
– Совершенно правильно, Александр Иванович. В самую точку… Но из ваших слов, действий, мимики даже – я делаю вывод, что на самом деле все обстоит иначе, чем излагалось мне?
– Настолько иначе, что совсем наоборот. Налицо акт агрессии из еще более потустороннего мира, чем вы увидели здесь. Сначала вашими руками и руками вам подобных намечено нанести парализующий удар (как оса-наездник втыкает жало в нервный узел жертвы, оставляя ее живой, но беспомощной) по реальности «2005». Затем, «приведя ее к покорности», колонизировав в определенном смысле, сместив вектор развития в нужную сторону, развернуть фронт на сто восемьдесят градусов, обрушиться на нас. Очень похоже, кстати, на гитлеровскую стратегию в тридцать девятом – сорок первом. До последнего пользоваться нашими ресурсами, а потом – «блицкриг».
– Не вижу смысла. Если они уже у нас успешно освоились…
– Разные вещи. Вообще, ликбезом займемся в другой раз. Сейчас вопрос ребром – согласен перейти на нашу сторону, не за страх, а за совесть? Или?..
– Как будто у меня есть выбор…
– Верно замечено. Тогда пойдем.
– Далеко ли?
– В соседнюю комнату. И начинай вспоминать, когда, где, сколько людей обработали, кому какие схемы всаживали. Сможешь?
– Тут мочь нечего, на хардах все записано.
– На тех машинах, что мы взяли?
– И на тех, и на других, в нашей Москве.
– Держи телефон, сейчас я тебя с нашим инженером соединю, объяснишь, как данные скачать.
Глава 18
Отпущенные Олегом Константиновичем после ужина офицеры спустились вниз и присели на скамейке недалеко от главных ворот. Чекменев остался при начальстве.
Как положено, закурили, присматриваясь друг к другу. Вернее, присматривались к Уварову, остальные так или иначе были знакомы. Старшим по чину да и по должности был Миллер, войсковой старшина[125] и с недавнего времени – флигель-адъютант. Еще не удостоенный титула «царский спаситель», вроде пресловутого Комиссарова[126], но это как бы подразумевалось.
– Удачно выступили, капитан, – сказал он. – За кресты и погоны полагалось бы с вас…
– С удовольствием. А погон-то новых нет еще…
По распоряжению князя он звездочки сковырнул немедленно, но дырки выглядели неопрятно.
Миллер тут же достал из кармана пару новеньких капитанских. И где только успел взять?
– Искренне благодарю. За нами тоже не ржавеет. – В полевой сумке Уварова оказалась плоская поллитровая фляжка спирта. Какой смысл занимать половину объема водой?
Брызнули на тканый шелк гвардейских погон, на орденские кресты, отхлебнули, новые товарищи тут же с двух сторон пристегнули ему на плечи переводящие в иной разряд знаки различия.
– Теперь – к делу, – предложил Миллер. – Я – начальник гарнизона. С диспозицией капитана полностью согласен. Предлагаю к передислокации приступать немедленно. С боеприпасами как?
Хуже всех были вооружены казаки. Наганы, шашки, карабины тридцать восьмого года, по сорок патронов на ствол. Два конно-вьючных пулемета Максима-Дегтярева. Воевать не собирались, выезжали на обычные полевые сборы, где больше стипль-чез да вольтижировка.
