Сердце волка - Вольфганг Хольбайн

Едва до Штефана дошло, что это такое, как внутри трубы сверкнула яркая вспышка. Дорн успел отчаянно крикнуть: «Ложись!» — и повалиться на пол.

Штефан тоже бросился на пол, перевернулся и увидел, как над ним мелькнуло что-то яркое.

Ракета пронеслась через комнату, пробила тонкую перегородку и разорвалась в соседнем помещении.

Эффект от взрыва был просто умопомрачительным.

Похожий на раскат грома жуткий грохот потряс дом до самого основания. Перегородка полностью развалилась и осыпала комнату градом обломков, кусками загоревшихся обоев и просто горячей пылью. Стекла в комнате, которые еще были целы, разлетелись на кусочки. Ударная волна опрокинула мебель и разбросала лежавших на полу людей в разные стороны. Грохот и жар были просто неописуемыми. Штефан, которого ударной волной с силой отшвырнуло под окно, заорал от боли, закрыл лицо руками и едва не потерял сознание. Несколько раскаленных мелких осколков кирпичей угодили ему в голову и в грудь. Тем не менее он успел заметить, что Роберт закричал: он шевелил губами, однако звук его крика потонул в грохоте падающих обломков.

Из облака пыли вынырнула фигура в горящем плаще — это был Уайт. Он пронзительно вопил, но у него все-таки хватало самообладания хотя бы попытаться стащить с себя горящую одежду. Однако ему очень мешала его раненая рука. Языки пламени, которые поначалу охватили его плащ лишь на спине, теперь распространились уже и на левый рукав и плечо и даже пытались укусить его за лицо.

Штефан поднялся на ноги, подскочил к Уайту и ухватился обеими руками за его плащ. Ткань начала рваться, словно это была бумага. Не чувствуя особого сопротивления, Штефан разорвал плащ на части, отшвырнул горящие куски материи в сторону и поспешно утащил Уайта под прикрытие стены.

— Что произошло? Вы сильно ранены? Где Матт? — выпалил Штефан на одном дыхании.

Уайт покачал головой, что, по-видимому, было ответом на все три вопроса: он толком не знал, что произошло; он не сильно ранен; его коллеги уже наверняка не было в живых. Через долю секунды Уайт открыл рот и начал что-то говорить, но его слова тут же утонули в грохоте автоматной очереди. Пули забарабанили по обломкам перегородки и опрокинутой мебели, но все они легли далеко от Штефана и Уайта.

Уайт провел ладонью по лицу, чтобы вытереть кровь. Его левая щека была серьезно обожжена.

— Уж в чем-чем, а в настойчивости этим парням не откажешь, — заметил он.

Снова раздалась короткая очередь из автомата, но на этот раз пули стукнулись о стену и оконную раму прямо над их головами. Уайт невольно втянул голову в плечи.

— Они пристреливаются, — сказал он с отчаянием в голосе. — Где мое оружие?

Его рука юркнула туда, где должен был находиться карман плаща, но тут он, по-видимому, вспомнил, что его плащ валяется, разорванный на части, в другом конце комнаты. Он стал искать его взглядом, однако Штефан решительно покачал головой.

— Даже и не пытайтесь, — произнес он. — Они тут же сделают из вас решето.

Уайт засмеялся.

— Ну что же, врач говорил, что моим легким нужно побольше свежего воздуха. Хотя, наверное, он имел в виду какой-нибудь другой способ.

Штефан окинул комнату встревоженным взглядом. В помещении за разрушенной перегородкой вовсю полыхал огонь, да и вокруг них было множество маленьких очагов пожара, которые могли быстро разгореться, если их своевременно не потушить.

— Где же ваши приятели? — спросил Уайт.

— Полицейские? — Штефан покачал головой. — А какой от них толк? Эти головорезы и их отправят на тот свет.

— Я не про полицию, — поправил его Уайт.

Штефан понял, кого имел в виду Уайт, и гневно уставился на американца.

— Они мне не приятели! — резко сказал он. — И вам лучше надеяться на то, что вы их больше не увидите. Вы разве не поняли, что здесь произошло?

— Да нет, понял, — ответил Уайт теперь уже совершенно серьезно. — Мне просто очень трудно в это поверить.

Еще одна автоматная очередь прервала их разговор. Штефан отчетливо почувствовал, что теперь стреляли с более близкого расстояния. Штефан понимал, что им как можно быстрее нужно было раздобыть какое-нибудь оружие!

— Сколько у вас осталось патронов? — спросил он у Дорна, повернувшись к нему.

— Совсем мало, — ответил полицейский. — Я…

Раздался одиночный выстрел. В нескольких сантиметрах от лица Дорна оконная рама разлетелась на кусочки, осыпав его щеку мелкими осколками. Дорн поспешно пригнулся и втянул голову в плечи.

Откуда-то со второго этажа послышался звон разбившегося стекла, и через секунду Штефан услышал крик Ребекки.

Все остальное тут же стало для него совершенно неважным. Штефан вскочил на ноги и гигантскими прыжками бросился к лестнице. Уайт что-то прокричал ему вслед, но его голос потонул в грохоте автоматной очереди. Слева и справа от Штефана засвистели пули, ударяясь о пол и противоположную стену. Одна из них чиркнула его по рукаву. Но это не могло его остановить. Он зигзагами добежал до лестницы и, перескакивая через три ступеньки, помчался на второй этаж. Ребекка больше не кричала, но через закрытую дверь ее комнаты Штефан услышал звуки отчаянной борьбы.

Он побежал еще быстрее и, ударив дверь плечом, ворвался в комнату.

По инерции он пробежал вперед и едва не потерял равновесие. Вовремя ухватившись за край кровати, он сумел удержаться на ногах и поспешно огляделся.

То, что он увидел, было самым настоящим кошмаром.

Ева лежала на кровати. Она казалась очень-очень маленькой и всеми забытой. Ее глаза были широко открыты, но они уже ничего не видели: кто-то свернул ей шею.

Ребекки в комнате не было, однако из ванной доносились звуки ожесточенной схватки: гневное рычание, щелканье зубов, звон разбиваемого стекла, глухие удары, хрипы и треск. Штефан бросился к ванной и увидел через открытую дверь две неистово дергающиеся тени. Ему в ноздри ударил сладкий запах крови. Он стал наугад шарить руками по стене и, наконец найдя выключатель, надавил на него. Тут же вспыхнувшая на потолке неоновая лампа заполнила ванную ярким светом. То, что Штефан увидел, показалось ему уже даже не кошмаром, а чем-то еще более жутким.

Ребекка сидела в душевой кабинке, одна из стеклянных стенок которой была разбита, а по белому фарфоровому полу струилась кровь.

Над ней склонился огромный абсолютно белый волк. Он впился зубами в ее плечо и так остервенело рвал ее тело, что ее руки и ноги беспорядочно дергались. Даже если она поначалу и пыталась сопротивляться, то теперь, похоже, уже сдалась. Тем не менее волк продолжал яростно терзать ее и дальше. На ее теле было уже с полдесятка ужасных ран, а белое чудовище снова и снова кусало ее.