Сердце волка - Вольфганг Хольбайн

Штефан закрыл на секунду глаза, сжал кисти в кулаки и изо всех сил попытался подавить жуткие желания, которые стали выползать из глубины его души, как огненная лава из жерла кратера неожиданно проснувшегося вулкана — клокочущая лава, которую почти невозможно было удержать.

Но Штефану это удалось. Таившийся в его душе волк в очередной раз отступил. Однако Штефан осознавал, что он выиграл сражение, но не войну. Скрывающееся в нем существо подчинилось воле Штефана лишь потому, что еще не пришло его время. А это время придет — Штефан почти не сомневался в этом.

— Они идут сюда, — сказал Штефан. — Их трое.

Уайт в ответ лишь коротко кивнул, а Дорн схватил свой пистолет обеими руками. Через секунду стекло еще в одном окне разлетелось на кусочки и в комнату ввалились две фигуры в темной одежде.

Но они ввалились через другое окно.

Штефан, как и все остальные, слишком поздно понял, что выстрел по окну был всего лишь отвлекающим маневром. Когда они все смотрели на разлетающиеся осколки стекла, через другое окно в помещение молниеносно заскочил наемник и, подняв автомат, резанул по комнате длинной грохочущей очередью. Вслед за ним через то же окно заскочил еще один русский, который тут же врезал Уайту локтем по горлу, а затем, когда Уайт согнулся, прикладом своего автомата стукнул его по затылку.

Все произошло невероятно быстро. Как и предсказывал Уайт, схватка представляла собой не затяжной бой, а невообразимо короткую вспышку насилия, которая огненным ураганом пронеслась по дому, сметая все на своем пути. Дорн вскрикнул и повалился набок, а охранник стремительно покатился по полу, отчаянно пытаясь уклониться от пуль, ударявшихся в каком-то сантиметре от него. Роберт истошно заголосил, и Штефан по тону его голоса понял, что пули и его не обошли стороной. В этот момент в комнату через только что разбитое окно заскочила третья фигура в темной одежде.

Волк, затаившийся внутри Штефана, пронзительно взвыл. На этот раз его натиск был таким решительным, что Штефан не смог оказать никакого сопротивления. Да он и не пытался. Одним мощным прыжком перескочив через перила лестницы, Штефан сделал кувырок и, быстро поднявшись на ноги, бросился к наемнику.

Тот — вопреки надеждам Штефана — вовсе не растерялся от неожиданного нападения, а сразу же молниеносным движением направил свое оружие на нового противника. Ствол с силой уперся Штефану в живот. Однако, как ни странно, вызванная этим ударом боль, от которой в обычных условиях можно было потерять сознание, в данной ситуации не возымела никакого эффекта. Более того, она не только не причинила Штефану вред, но и тут же трансформировалась внутри него в такое неудержимое бешенство, что это только придало ему дополнительных сил. Еще до того, как наемник успел надавить на спусковой крючок, Штефан, используя инерцию движения своего противника, вырвал у него оружие из рук и тут же заехал ему прикладом по лицу с такой силой, что наемник, не издав ни единого звука, перевалился через подоконник и упал с наружной стороны окна.

Мгновение спустя Штефан почувствовал, как что-то ударилось ему в бок. Он зашатался, выронил выхваченное у наемника оружие и недоуменно посмотрел на кровь, стремительно пропитывавшую его рубашку. Он почти не ощутил боли, но, когда захотел сделать шаг, ноги ему отказали. Штефан опустился на колени и попытался вытянуть перед собой руки, чтобы хоть как-то смягчить удар от падения, но тут же почувствовал, что и руки его уже не слушаются. Он в полном бессилии рухнул вперед лицом на пол. Этот удар причинил ему гораздо больше боли, чем вонзившаяся в его бок пуля.

Но это уже не имело никакого значения. Штефан понял: еще несколько секунд — и он уже вообще ничего не будет чувствовать. Все быстрее и быстрее соскальзывая в черную бездну небытия, Штефан, тем не менее, сумел напоследок разглядеть то, что происходило вокруг, до мельчайших деталей. Наемники выиграли схватку, которая, как и предсказывал Уайт, длилась менее минуты. Уайт лежал на полу, схватившись обеими руками за горло и отчаянно пытаясь восстановить дыхание. Роберт с воплями извивался возле дивана, обхватив руками колено, которое шальная пуля превратила в кровавое месиво; из раны торчали разломанные кости. Дорн стоял на коленях, уставившись на свою левую ладонь: в ней зияло пулевое отверстие размером с большую монету. Телохранитель Роберта был мертв. Штефан взглянул на него лишь краешком глаза, однако отчетливо почувствовал, что в этом неподвижном теле жизнь уже угасла.

Все закончилось. Можно было ставить точку.

Но Штефан неожиданно осознал, что он ранен вовсе не смертельно. В тканях вокруг его раны начался процесс регенерации, и рана стала постепенно затягиваться. Это происходило с фантастической быстротой. Штефан отчетливо ощущал, как поврежденная плоть вокруг пробитого пулей отверстия и сама пуля постепенно словно бы испарялись, а на их месте тут же образовывалась новая плоть. Вероятно, всего лишь через несколько минут он снова сможет встать на ноги.

Но этих нескольких минут у него не было.

Один из наемников неторопливо обошел вокруг дивана и направил свое оружие на Роберта, чтобы заставить его прекратить истошно вопить — отныне и навсегда. Второй наемник вынул из автомата пустой магазин и вставил новый. Штефан почему-то вспомнил о Матте, и его даже порадовало, что того здесь не было.

Он все равно ничего не смог бы изменить. Просто стал бы еще одной жертвой озверевших русских.

Штефан попытался приподняться — и тут же почувствовал невыносимую боль в боку.

Раздался выстрел. Пуля не попала Роберту в лицо, а только чиркнула по его щеке, оставив после себя кровоточащий след. Наемник покачал головой и подошел к Роберту на шаг, чтобы наверняка не промахнуться.

И вдруг через разбитое окно в дом влетела огромная черная тень, которая тут же накинулась на одного из наемников и сбила его с ног.

Тот не успел даже вскрикнуть. Его тело еще не коснулось пола, а зубы падающего вместе с ним волка уже вцепились ему в горло и перекусили его. Штефан почувствовал запах свежей пульсирующей крови и предсмертную дрожь умирающего человека, и оба эти ощущения моментально восприняло таившееся глубоко в нем бестелесное существо. Волк внутри Штефана так и не пробудился, однако Штефан почувствовал, что если скрывающийся в нем и постепенно набирающий силу зверь еще раз проснется, то, наверное, навсегда.

А в комнате бушевал реальный и гораздо более решительный волк. Наемник, решивший прикончить Роберта, бросил свою беспомощную жертву и молниеносно направил оружие на зверя. Он, конечно же, не видел, что секунду назад произошло за его спиной, но интуиция воина просигнализировала ему о новой опасности и о том, что следовало немедленно повернуться к ней лицом.