Сила культа. Что делает человека фанатиком и как этого избежать - Аманда Монтелл

Одни утверждают, что под «Белыми ночами» понимались эпизоды, когда Джонс убеждал адептов вооружаться самодельным оружием и не спать целыми днями, готовясь защищать до последней капли крови свою Землю обетованную от грядущих атак. Он клялся, что они вот-вот произойдут, но на общину так никто и не напал. Другие вспоминают, что эти слова употреблялись на некоторых собраниях, когда люди подходили к микрофону и заявляли о своей готовности умереть за Дело, причем, если потребуется, в ту же ночь (это означало, что они видят смысл жизни в служении общине, а не лично себе). Также существует версия, что «Белые ночи» были еженедельными мероприятиями, т. е. раз в неделю Джонс заставлял людей всю ночь бодрствовать и обсуждать проблемы общины. Наконец, согласно четвертой версии, «Белой ночью» именовалось любое собрание, на котором Джонс упоминал о смерти.

После визита конгрессмена старые опасения Джонса подтвердились: он не сможет продолжать свое дело вечно. Джонстаун потерпел неудачу. Слишком много людей пытались отсюда уйти. Джонс был обречен оказаться разоблаченным и свергнутым. Поэтому он собрал всех своих адептов в главном павильоне и сказал им, что враг собирается устроить засаду. «Они застрелят нескольких наших невинных младенцев… Они будут мучить наш народ. Они будут мучить наших стариков. Мы не можем допустить этого», – объявил он.

Бежать было уже поздно: «Назад дороги нет. Они не оставят нас в покое. Теперь они планируют очередную ложь, а значит, явятся еще больше конгрессменов. И нет никакого способа, который позволил бы нам выжить». Потом Джонс озвучил свое намерение: «Я считаю, что мы должны быть добры к детям, должны быть добры к старикам, и принять зелье, как это было принято в Древней Греции, чтобы тихонько перешагнуть за черту. Мы не совершаем самоубийство. Это революционный акт». Слова прозвучали, как всегда, спокойно, но жителям поселка, оцепленного вооруженной охраной, было предложено всего два варианта: умереть от яда[55] или быть застреленными при попытке к бегству.

Так поступали все лидеры полудюжины «культов самоубийц», оставивших след в истории. Занимая эсхатологическую позицию по отношению к Вселенной, ставя себя в ее центр, они уверяли, что их собственная кончина означает: все остальные тоже обречены на гибель. Для таких гуру жизни последователей – это просто пешки на шахматной доске, и, если они проиграют сами, то в любом случае можно пойти ва-банк. Но убийство собственными руками – грязное дело. Такие люди – оппортунисты и манипуляторы, но не убийцы. Потому, как только эти лидеры культов чувствуют, что их власть слабеет, они вооружаются прогнозами о приближении мира к ужасному, неотвратимому концу. Как проповедует гуру, единственным выходом в такой ситуации является самоубийство, которое, если его организовать правильным образом и в нужный момент, по меньшей мере сделает вас мучеником, а по большей – буквально перенесет вас в Царство Божие. Приверженцы таких лидеров поддерживают их, повторяя сказанные ими слова и заставляя следовать за ними всех сомневающихся.

В тот день несколько бесстрашных адептов «Храма народов» пытались дать отпор Джонсу. Одной из них была Кристин Миллер[56], темнокожая пожилая участница, которая часто спорила с Джонсом. Выросшая в бедной техасской семье и ставшая успешным клерком в Лос-Анджелесе, Кристин бессчетное количество раз открывала свой кошелек для Джонса, которому горячо верила. Но у ее готовности к компромиссам имелись пределы. Перебравшись в Гайану, где адептам учения предстояло жить в аскетических условиях, 60-летняя Кристин воспротивилась требованию сдать украшения и меха, ради которых упорно работала, т. к. она славилась непреклонной откровенностью, ее и Джонса связывали отношения любви и ненависти, нередко становившиеся напряженными. На одной из встреч Джонс так разозлился на возражающую ему Кристин, что наставил на нее пистолет. «Можете стрелять в меня, но сначала научитесь уважать», – заявила она, и он пошел на попятную. Если и был день, когда Джонсу следовало прислушаться к Кристин, то этим днем стало 18 ноября 1978 года. Кристин подошла к микрофону в передней части павильона и попыталась отстоять право своих соратников на жизнь, предлагая поискать альтернативные варианты – пощадить детей, может быть, бежать в Россию. «Дело не в том, что я боюсь умереть, но… Я смотрю на младенцев и думаю, что они заслуживают жизнь, понимаете? – возражала она Джонсу. – Я по-прежнему считаю: как личность имею право говорить то, что думаю, чувствую… Все мы имеем право на собственную судьбу как личности… Я чувствую, что пока есть жизнь, есть надежда».

Джонс позволил ей высказаться, он даже похвалил ее «взволнованность». Но в итоге выбор был сделан за нее. «Кристин, – сказал он, – без меня жизнь не имеет смысла. Я – лучшее, что у тебя когда-либо будет». Позже, в тот же день, все, кто находился под этой крышей, включая Кристин, охранников и, наконец, самого Джонса, приставившего к своей голове револьвер, ушли из жизни.

Можно получить лишь смутное представление о насильственном проповедническом стиле Джонса, прослушав аудиофрагмент, известный как «Лента смерти Джонстауна»[57]. 45-минутная запись зафиксировала последнюю речь Джонса, произнесенную им в павильоне. «Смерть вовсе не страшна, а вот жизнь проклята», – провозгласил он с кафедры, когда родители по его приказу впрыскивали жидкость из шприцов в рты своим чадам, а затем вводили дозы отравы себе или предоставляли это сделать кому-то другому. Проглотив горький пунш, последователи Джонса, держась друг за друга, выходили наружу и погибали. Их тела тряслись в предсмертных конвульсиях, падали на лужайку и замирали.

Будучи образцом гордыни, Джонс сам записал «Ленту смерти», теперь эта запись в открытом доступе, и ее можно слушать онлайн. Часть выживших, например Оделл Родс (он был одним из 33 человек, избежавших в тот день отравления, т. к. они прятались под зданием до наступления темноты), утверждают, что Джонс подделал запись, периодически ставя ее на паузу и вырезая фрагменты со вспышками протеста, паники и криками агонии. «Лента смерти» – предмет восхищения по меньшей мере полудюжины разных людей, в том числе религиоведов и агентов ФБР, которые взялись за расшифровку этого текста, крепко зажмурив глаза и установив полную громкость в наушниках, пытаясь разобрать каждое последнее слово.

Если от прослушивания перебранки почти тысячи человек с Джонсом и друг с другом, случившейся всего за несколько мгновений до печально известной трагедии, у вас еще не зашевелились волосы на голове, то запоминающийся саундтрек «Ленты смерти», бесспорно, придает ей оттенок кошмара. На фоне всех разговоров играет приглушенная музыка, которая звучит так, словно была добавлена позже для эффекта, как оказалось, изначально кассета содержала соул-мелодии. Джонс наложил звук прямо на них, в результате чего получилась «призрачная запись», на которой можно расслышать приглушенную музыку с искаженным темпом.