Горькая кровь - Рэйчел Кейн

— Тогда сделай это по-быстрому. Я не хочу оказаться здесь после заката. Особенно, если я с тобой.

Слышать такое от него было странно и даже тревожно. Клэр смотрела прямо перед собой, ни на что, так как там была кромешная темнота. Бледное лицо Майкла и его золотистые волосы отдавали немного синим оттенком из-за света приборной панели, и сбоку он светился как призрак.

— Что с нами случилось? — спросила она. Клэр не хотела этого; просто вопрос вылетел сам по себе, показывая долю растущего страха, который она чувствовала. — Они смотрели на меня, как на мясо в супермаркете. Я знаю, здесь всегда было несколько вампиров, как эти… но они же носят форму. Это значит, что они должны лучше сдерживать свои инстинкты.

Майкл не ответил ей. Может, он не знал как. Замечание, брошенное о Сэме Глассе, его деде, попало в точку, и она знала это. Дед Майкла внешне был похож на него, только с более рыжими волосами. Он был милым человеком, наверное, самым человечным из всех вампиров, которых Клэр когда-либо встречала. Сэм был силой добра в Морганвилле, и он заплатил за это своей жизнью. Майкл не забыл это. Клэр было интересно, думал ли он о том, что может случиться с его собственной жизнью, попытайся он остаться в центре, между людьми и вампирами, и думал ли он о том, чтобы быть убитым.

Конечно, думал. Особенно сейчас, когда женился на Еве наперекор обеим сторонам. Они оба могли всё потерять.

Майкл замедлил автомобиль, следуя по кривому склону, ведущему к Площади Основателя. У вампиров была отличная парковка, полностью закрытая. Когда он наконец остановился и выключил двигатель, то сказал:

— Это будет плохо, Клэр. Я знаю это. Я чувствую это. Мы должны сделать всё от нас зависящее, чтобы остановить это.

— Я знаю, — сказала она и протянула ему руку. Он взял её слегка — потому что легко мог сломать её кости. — Банда Стеклянного Дома навсегда.

— Навсегда, — сказал он. — Если мы собираемся быть бандой, нам нужен хороший знак. Что-то пугающее.

Она представила несколько глупых, странных попыток мигающих знаков, но усилия выглядели неуклюжими.

— Мы, — сказала Клэр, — самая худшая банда из всех.

— Плохая идея, — согласился Майкл с серьёзным видом. — Шейн единственный из нас, у кого есть реальная репутация, так или иначе.

Они вышли из машины, и Клэр была настороже с тенями; как и Майкл, но он, должно быть, не нашёл ничего необычного, потому что кивнул и проводил её к лифту. Пока они ждали, когда он спустится, Клэр посмотрела назад, просто чтобы убедиться, что их никто не преследует.

Никого не было.

Кто-то решил, что музыка в лифте подлежит изменению, так как на сей раз, поднимаясь, Клэр развлекалась оркестровой версией “Thriller”, странно подходящий выбор. Даже у вампиров было чувство юмора, хотя оно в основном атрофировалось. Или Майкл не думал, что это смешно, или он был настолько сосредоточен, чтобы заметить — скорее второе, так как сейчас он казался очень далёким. Он должен был готовиться к тому, что их ждёт.

Двери открылись на мертвенно-белом вампире, лысом как бильярдный шар, одетом в формальный чёрный. Клэр не знала, был ли он здесь ради безопасности или просто для очень пугающего приветствия, но она сделала шаг назад, а Майкл рядом с ней напрягся.

Мужчина молча оглядел их обоих, потом резко повернулся к ним спиной и пошел прочь. Сделав это, он махнул одной рукой, подавая им знак "следуйте за мной".

— Ты знаешь его? — спросила Клэр, когда они тащились за своим гидом в чёрном костюме по обшитой панелями прихожей. Вампиры, казалось, сознательно проектировали свои здания, чтобы запутать людей, но им обоим на самом деле не нужен персональный эскорт; они провели много времени здесь за последние пару лет. — И он всегда такой дружелюбный?

— Да и да. — Майкл приложил палец к своим губам, призывая её молчать, она подчинилась. Они проходили мимо закрытых без опознавательных знаков дверей и бдительных портретов людей, которые, осознала она, до сих пор ходят по улицам Морганвилля даже при том, что на них была древнего стиля одежда. Их конвой двигался быстро, и Клэр поняла, что не отставать для неё было трудно, вероятно, это была стандартная скорость вампирской ходьбы. Было странно говорить о том, что вампиры не чувствовали, будто должны замедляться, чтобы простые смертные могли приспособиться.

Она выровняла дыхание и поспешила, а Майкл шагал рядом с её скоростью, но не подгонял её. Он смотрел на двери, поняла она. Она никогда не видела его таким тревожным прежде, по крайней мере не здесь, в том месте, которое должно быть безопасным для них обоих.

Всё стало ясно, когда вампир выскользнул из тени впереди, опустив подбородок и оскалив зубы. Клэр знала его немного, но никогда не видела таким… бесчеловечным. Он был белее кости с обжигающе-малиновыми глазами, от него волнами исходила угроза, которая заставила её притормозить и посмотреть на Майкла в состоянии тревоги.

Потому что не было угрозы (для разнообразия), направленной на неё.

Она была направлена исключительно на ее друга.

— Ты не нужен здесь, — сказал вампир низким, бархатным голосом, что было хуже, чем рычание. — Те, кто общаются с людьми, используют вход для прислуги.

— Игнорируй его, — сказал ей Майкл, продолжая идти. — Генрик не сделает тебе больно.

— Кто это? Другая маленькая жена-питомец, на которой ты планируешь жениться, когда устанешь от той? — в улыбке Генрика была жестокая усмешка. — Или ты не хочешь возиться с благословением церкви в следующий раз? Это прекрасно — съесть их. Тебе не нужно освящать их прежде. Они по-прежнему остаются вкусными.

Глаза Майкла сконцентрировались на другом вампире, и его глаза стали наливаться красным. Клэр видела, как напряглись его руки, пытаясь убрать сжавшиеся кулаки.

— Заткнись, — сказал он. — Клэр, продолжай идти. Он отодвинется.

На этот раз было что-то вроде рычания или дребезжащего свиста, и даже глаза Генрика стали темно-красного цвета.

— Да? Не для тебя, мальчик. И, конечно, не для твоего питомца.

Клэр продолжала идти, но вместе с тем сунула руку в карман и вытащила маленький стеклянный пузырёк. Это был просто открывающийся поп-топ, и она щёлкнула им, ни на секунду не отводя взгляд от Генрика.

— Я не питомец, — сказала она. — И я кусаюсь, — она подняла флакон. — Нитрат серебра. Если не хочешь провести несколько часов после нашего ухода с ожогами — отойди. Мы пришли сюда увидеть Амелию, не тебя.

Его глаза впервые сфокусировались на ней, и она почувствовала шок от страха, было что-то действительно насильственное в нем, что она едва могла понять. Это был слепой, неразумный инстинкт причинить боль — убить.