Горькая кровь - Рэйчел Кейн

— Это, — продолжила Моника голосом с чем-то похожим на страх в нём, — какой-то серьёзный парень-конфетка. — Шейн изобразил звук в горле, что вызвало неторопливую улыбку на губах Моники. — Бьюсь об заклад, если я лизну его, то почувствую фруктовый вкус. Маракуйи.

Там была женщина — слишком высокая, длинноногая, со светлыми волосами, собранными сзади в упругий, блестящий "конский" хвост. Она тоже казалась симпатичной, но Клэр вынуждена была признать, её внимание было обращено к мистеру Парню-Конфетке. Даже на расстоянии Моника прикрепила кличку.

Моника оттолкнулась от колонны и направилась шагом, как на взлётно-посадочной полосе, стуча высокими каблуками по горячему тротуару.

— Пошли, — сказал Шейн и потянул Клэр следом. — Я должен это увидеть. И, возможно, выложить в интернет.

Глава 2

Клэр

Когда они подошли ближе к фургону, Клэр поняла, что он был большой — большой в Техасском стиле, с высокой крышей. Он больше подходил для перевозки оборудования, а не людей. Логотип на боку фургона держался на магните, красное на чёрном. Какой-то череп с микрофоном и трудно-читаемая надпись, не то чтобы она уделяла ей большое внимание.

Целью Моники явно был мистер Парень-Конфетка, который, по мнению Клэр, не стал хуже при более близком рассмотрении. Он был высок (высокий, как Шейн), и широкоплечий (как Шейн)… но с дорого-выглядящим стилем его густых тёмных волос, подходящих к золотисто-коричневому цвету кожи. Был ли он автозагаром или естественным, он хорошо смотрелся. На нём была обтягивающая трикотажная рубашка, которая показывала всю его мускулатуру, а его лицо было… прекрасным.

— Привет, — сказала Моника и протянула ему руку, когда остановилась в футе от него. — Добро пожаловать в Морганвилль.

Он улыбнулся ей ослепительно-белыми зубами.

— Ну, — сказал он и даже голос его был прекрасен, только с небольшим намёком на испанский акцент, чтобы придать ему пикантности. — Морганвилль получает баллы за наличие самого прекрасного, радушного общества. Как тебя зовут, милая?

Моника не привыкла к тому, чтобы быть переигранной в игре лести. Клэр догадалась по тому, как та моргнула и стояла с немного опешившим видом. Но это длилось лишь мгновение, а потом она улыбнулась своей широкой, яркой улыбкой и сказала:

— Моника. Моника Моррелл. А как зовут тебя?

Его улыбка немного потеряла свой блеск, а тёмные глаза отдали немного серым цветом.

— Ах, я думал, ты знаешь.

Моника застыла. Шейн пробормотал:

— Спасибо тебе, Боже, — и достал сотовый, чтобы начать запись. — Это как высокомерный вопрос встречает высокомерное антивещество.

Моника размораживалась достаточно долго, чтобы огрызнуться:

— Убери это, Шейн. Боже, тебе сколько? Шесть? — потом она снова сосредоточилась на мистере Конфетке. — Не обращай на него внимания — он деревенский дурачок. А она из деревни Эйнштейна, что почти так же плохо.

Он принял это за извинение, догадалась Клэр, потому что он взял девушку за руку, чтобы наклониться и прижать свои губы к костяшкам ее пальцев. Моника выглядела ослеплённой. И немного испуганной. Её губы и глаза расширились, и на мгновение она выглядела как обычная девушка девятнадцати лет, которая была сбита с ног старшим модным человеком.

— Меня зовут Энджел Сальвадор, — сказал он. — Я ведущий шоу После Смерти. Возможно, ты знаешь его?

Это казалось смутно знакомым — одно из тех шоу с охотой за призраками, которые Клэр не смотрела.

Шейн повернулся и сосредоточился на девушке.

— А вы…

— Его соведущая, — сказала женщина, стоявшая в нескольких шагах. Она была такой же красивой, как и Энджел, но она была холодной… Даже волосы у неё были бледные — водянистая блондинка — и голубые глаза. В отличие от Энджела ей было неудобно в суровых солнечных лучах. — Дженна Кларк.

Другой парень фыркнул и сказал:

— Так как никто не собирается спрашивать моё имя, я Тайлер, спасибо. Я просто тот, кто делает всю работу, таскает оборудование и…

Дженна и Энджел сказали с идеальной, скучной синхронией:

— Заткнись, Тайлер, — тогда они бросили друг на друга ядовитые взгляды. Ясно, что не было никакой любви, затерявшейся там. Или, возможно, что-то пошло плохо.

— После Смерти? — спросил Шейн. — Не вы ли, ребята, делаете какие-то вещи с охотой на призраков?

— Да, вообще-то, — сказала Дженна и, казалось, сосредоточила внимание на Шейне, будто впервые увидела реального человека. Она улыбнулась, но, к счастью Клэр, у него был более профессиональный интерес, а не "Вау, что за горячая штучка". — Мы ищем офис разрешений.

— Разрешение? — к Монике вернулось самообладание, немного по крайней мере. Энджел перестал целовать её пальцы, но руку убрать не позволил, и Клэр подумала, что её голос звучал выше, чем обычно. Также она была немного румянее, чем обычно. — Разрешение на что? Вы открываете свой бизнес здесь?

Энджел рассмеялся низким сексуальным смехом, конечно же.

— Увы, нет, моя милая. Наша студия из Атланты. Но мы заинтересованы в съемках некоторых местных достопримечательностей. Возможно, проведем ночное исследование вашего кладбища, например. Мы всегда посещаем местные отделения, чтобы получить разрешение на наши съемки. Это позволяет избежать кучи проблем.

Клэр не могла даже сосчитать, сколько способов делало эту идею плохой… Человеческое телевидение. В Морганвилле. Съемки ночью. Она была заворожена потоком ужасных возможностей, которые бежали через ее мозг.

К счастью, Моника была одной из тех, кто подался в глубокие размышления.

— О, — сказала она и улыбнулась так тепло, что Клэр почти поддалась заблуждению. — Понимаю. Но я бы не стала тратить своё время. У Морганвилля нет ничего особенного для вас. Нет даже приличных призраков для охоты. Мы очень… скучные.

— Но здесь так живописно! — запротестовал Энджел. — Посмотрите на это здание суда. Чистый Техасский готический ренессанс. Мы проходили мимо кладбища, которое было прекрасным — сложные надгробия из кованого железа и большие белые мертвые деревья — таких поразительных цветов, очень фотогенично. Я уверен, что мы найдем что-нибудь.

Шейн пробормотал Клэр:

— Если они будут торчать там ночью, а они безусловно будут, то найдут не то, на что надеются.

— Шшшшшш!

Он откашлялся и повысил голос:

— Моника права — здесь очень скучно, — это прозвучало так, будто он все еще пытался не рассмеяться. — Если вы не хотите самое неинтересное реалити-шоу. Самая странная вещь, которая происходит здесь, это когда старый мистер Эванс бегает голым вокруг и воет, но он делает это только по особым случаям.