Повествование неудачника - Чингиз Абдуллаев

Бандриевский приказал отправить второе письмо с подробными показаниями троих задержанных, в которых описывались криминальные подвиги гражданина Барнабишвили. На этот раз копия письма была передана в Следственный комитет. Именно тогда Кириллу Эдуардовичу позвонил его коллега из ФСБ и любезно сообщил, что задержанный рецидивист Реваз Барнабишвили по кличке Бес проходит не только по статьям за мошенничество и покушение на убийство в последние годы, но также имеет две прежние судимости за незаконную предпринимательскую деятельность и валютные спекуляции, едва не закончившиеся для арестованного высшей мерой наказания. Генерал ФСБ пояснил, что Барнабишвили был задержан по агентурным данным, и сотрудники Службы безопасности уверены в том, что он был послан криминальной группой известного бизнесмена и преступного авторитета Валентина Рашковского для принятия крупной партии наркотиков.

Выслушав своего коллегу, Бандриевский хмыкнул и так же любезно сообщил, что понимает проблемы, связанные с задержанием и разработкой дела гражданина Барнабишвили. Он только хотел уточнить, как были сформулированы причины ареста в аэропорту Шереметьево, тем более что у задержанного международный паспорт и шенгенская виза были в порядке.

– Мы получили информацию, – ответил генерал ФСБ, который даже в самом страшном сне не мог предвидеть, что его слова будут переданы руководителю той самой преступной группировки, о которой он говорил.

Кирилл Эдуардович положил трубку и широко улыбнулся.

«Шампиньоны, – вспомнил он. – И как лгал, глядя мне в глаза! Не хотел сообщать об этой партии. Очевидно, слишком большой куш. Извините, господин Кудлин, но это не по-товарищески. Вам придется поделиться».

Он почти сразу перезвонил Леониду Дмитриевичу и сообщил, что хочет срочно встретиться. На этот раз их встреча произошла за городом. Бандриевский приехал на своем автомобиле и пересел в салон машины Кудлина, откуда вышли водитель и охранник.

– Что произошло, Кирилл Эдуардович? – поинтересовался Кудлин.

– У меня появились новости, – сообщил генерал, – и новости важные. Начнем с вашего задержанного. Его арестовали не просто так, а по агентурной наводке. Это означает, что его сдали, и ФСБ только воспользовалась этой информацией.

– Кто именно стоял за этими событиями?

– Этого я пока не успел узнать. Но в наше ведомство Реваза не переводят, и я даже знаю почему.

– Вы можете нам подсказать?

– Не могу. Такие сведения не разглашаются. Это категорически запрещено.

– Но тогда получается, что его действительно сдали?

– Именно это я и пытаюсь вам объяснить.

– Нам нужно знать, кто это мог сделать, – жестко потребовал Кудлин, – и желательно как можно быстрее.

– Я вас понимаю, – усмехнулся генерал, – вы ведь хотите отправить нового связного с подобным поручением. Если не ошибаюсь, речь идет о достаточно крупной партии наркотиков.

Лицо Кудлина напоминало восковую маску. Он вспомнил Мейгеша, который в таких случаях делал такое же непроницаемое лицо.

– Вы ничего не хотите мне сообщить? – почти ласково спросил Бандриевский.

– Не хочу, – грубо ответил Леонид Дмитриевич, уже догадываясь, о чем именно пойдет разговор. И не ошибся.

– Привезти, спрятать и реализовать такую партию без моей помощи у вас все равно не получится, – все еще улыбаясь, сказал генерал, – поэтому предлагаю свои услуги. И учтите, что предлагаю только один раз, и из личной симпатии к вам и к Валентину Давидовичу. Я могу послать туда нужного человека, проверить товар на месте и организовать его доставку в нашу страну, минуя таможенные и пограничные терминалы. По-моему, это для вас почти идеальный вариант.

– Сколько вы за него хотите? – поинтересовался Кудлин.

– Немного. Двадцать пять процентов от суммы сделки. По-моему, условия хорошие. Вы ведь гарантированно получите семьдесят пять процентов после реализации товара.

Генерал не знал, что общая стоимость товара оценивалась самими марокканцами в сорок миллионов долларов. Он полагал, что это обычная партия в миллион или в полтора, при которых его доля будет составлять соответственно около миллиона долларов. Такие деньги можно было спрятать и осторожно тратить, не привлекая к себе ненужного внимания. Но Кудлин не собирался называть точную сумму товара и тем более выплачивать такие грабительские проценты.

– Это очень перспективное предложение, – осторожно сказал он, – и мы должны его обсудить. Я убежден, что мы сможем найти общий язык. А у вас действительно есть специалисты, которые смогут провезти весь этот груз от Испании до нашей страны?

– Не сомневайтесь, – заверил его Бандриевский, – это уже наши проблемы.

– Вам так и не выдали Реваза.

– А зачем он нам нужен?

– Мы не сдаем наших товарищей, – несколько патетически воскликнул Кудлин.

Бандриевский изумленно взглянул на этого лицедея. Ведь для того, чтобы полиция могла начать расследование, ему пришлось отправить за решетку троих молодых людей, когда-то связанных с Ревазом. Но говорить подобное Кудлину он не решился.

– Если найдете Реваза, сразу сообщите нам, – предложил Леонид Дмитриевич, – и я полагаю, что вы сможете получить еще один похожий презент от нашей компании.

– Это уже похоже на подкуп должностного лица, – шутливо произнес генерал, – не нужно делать таких предложений. Вы же знаете, что я готов идти с вами до конца.

– В таком случае вытащите Реваза.

– Не могу. Он сидит во внутреннем изоляторе ФСБ. Оттуда еще никто не убегал. Они знают, что это самая надежная тюрьма для такого человека, как ваш знакомый.

– Я понял. Но все-таки постарайтесь узнать, – Кудлин взялся за ручку, чтобы опустить стекло, но передумал, выпрямился и добавил: – И еще, мне нужны ваши препараты.

– Какие препараты?

– Те самые уколы, которые развязывают языки даже самым молчаливым клиентам.

– «Сыворотка правды», – понял генерал. – Это будет вам дорого стоить, они на строгом учете.

– Сколько?

– А сколько вам нужно?

– Для начала – пять ампул. Или десять. Все равно. Сколько это будет стоить? – снова спросил Кудлин.

– Я думаю, по пять тысяч долларов за ампулу, – ответил генерал.

– Значит, каждая стоит не больше тысячи, – сразу отреагировал Кудлин. – Я готов заплатить вам по две. Согласны?

– Нет, не согласен. По-моему, вы издеваетесь.

– Тогда по три тысячи долларов. И учтите, я просто хочу оказать вам любезность, ведь мы легко найдем врачей, которые продадут нам подобный препарат за гораздо меньшие деньги.

– У вас феноменальные способности торговаться и сбивать цену, – покачал головой Бандриевский. – Черт с вами, пусть будет тридцать тысяч за коробку. Когда она вам нужна?

– Вчера, – без иронии заявил Кудлин.

– Завтра, – согласился генерал.

– Мы привезем деньги, – заверил его Леонид Дмитриевич.

– И не забудьте о моих гонорарах, – напомнил генерал, дернув за ручку и открывая дверь. Немного подумал и добавил: – И о моем коммерческом предложении.

«Чтоб ты сдох!» – подумал Кудлин, когда Бандриевский вышел из салона его автомобиля.

Случилось то, чего более всего боялся Леонид Дмитриевич. О поставке такой крупной партии нельзя было никому говорить, иначе каждый из узнавших попытался бы оттяпать свой куш. Что, собственно, сейчас и произошло. Этот наглый и самоуверенный генерал даже не подозревает, что речь идет не об обычных суммах, а о колоссальной сделке, которая могла сделать его либо баснословно богатым, либо одним из слоняющихся по пляжу безработных бездельников, которые не могут найти хоть какое-то применение своим многочисленным талантам.

«Представляю, как разозлится Валентин, – вспомнил Кудлин. – Он ведь предупреждал, что о подобной операции никто не должен знать, иначе цены на поставку этой продукции сразу упадут, и появится слишком много компаньонов, готовых предложить свои услуги в обмен на прибыль от такого беспроигрышного товара. Не говоря уже о риске, связанном с транспортировкой и реализацией». Но Кудлин также твердо знал, что не намерен делиться с генералом полиции ни при каких обстоятельствах.

Когда Бандриевский уехал, Леонид Дмитриевич вернулся к себе в офис. Он все время думал об информации, которую сообщил ему генерал, и через полтора часа вызвал к себе Иосифа Мейгеша.

– Реваза кто-то специально подставил, – сказал он, – и, судя по всему, это один из возможных агентов самой ФСБ.

– Значит, этот тип работает среди нас, – предположил Иосиф.

– Не уверен. Но мы все равно должны будем все проверить. Однако я думаю не об этом. Сегодня я точно узнал, что ФСБ действовала на основании специальной информации своей агентуры. Но тогда кто и каким образом сдал Леонаса? И почему его взяли уже в Барселоне? Когда сегодня генерал стал говорить о поставках нашего товара, я неожиданно нашел ответы на все вопросы. – Кудлин поднялся и начал ходить вокруг стола. Иосиф терпеливо ждал. – В обоих случаях это были не специальные операции ФСБ или Интерпола, чтобы помешать нам работать с марокканцами. Ведь тогда, по логике, они должны были разрешить выезд Реваза, который проходил бы под их контролем, или устроить ему встречу. Но они поторопились взять его в аэропорту. Странная логика, ведь они могли с его помощью выйти на поставщиков очень крупной партии и арестовать всех вместе, однако ограничились только Ревазом. А в Барселоне сотрудники Интерпола повели себя как обычные дилетанты, арестовав Леонаса в момент его встречи со связным и не подождав совсем немного, чтобы задержать их с поличным и выявить источник финансирования. О чем это говорит?