'Фантастика 2025-124'. Компиляция. Книги 1-22' - Павел Кожевников

все быстрее и быстрее и скоро его слова могли начать вылетать со скоростью взлетающего боинга. Я вздохнула и решила признаться: — Нет под водой никакой цивилизации. Была когда-то... но сейчас там нет ничего.

— Русалки деградировали? — протянул он разочарованно. — Да, я понимаю, после катастрофы мы тоже находим разрушенные города, где уже никто не живет... а ваша семья? Вы последние хранители древних знаний?

— Никого у меня нет, никакой семьи, — качнула я головой. — Под водой нет других русалок. По крайней мере, я искала и не нашла.

— Но... как же?.. — растерялся Ярис. — Кто же вас воспитывал? Кто учил говорить? Вы действительно выросли на Жемчужных островах? — глаза его вдруг удивленно расширились от новой догадки: — Вы родились на Жемчужных островах? Ходят легенды, что их жители когда-то роднились с русалками, неужели, у обычных людей через много поколений...

— Нет, — прервала я его рассуждения. — Я никогда не была на Жемчужных островах.

— А ваш муж?

— И мужа у меня никогда не было. — Я тяжело вздохнула и начала колоться: — Я появилась здесь уже взрослой в этом теле. А до этого я была человеком, но умерла. И возродилась.

Говорить было сложно. Если для обычного рассказа моего словарного запаса хватало, то такие концепции как «мир» или «планета» мне были на имперском не знакомы. В качестве расхожего синонима здесь пользовались словом, которое дословно можно было бы перевести скорее как «материк». Это не было «миром» в нашем понимании, так как, когда говорили, например, «во всем мире не найдешь лучшего товара», то подразумевалась именно материковая территория. Жемчужные и другие острова к понятию цивилизованного мира не относились.

Ярис задавал наводящие вопросы, я пыталась объяснить. Но, мне кажется, он не понял. Например, он спросил, пыталась ли я по морю найти тот «мир», где жила раньше. Пришлось ответить просто, что не нашла. При этом о том, что земля круглая, местные уже знали. Не крестьяне, конечно, но образованные люди на эту тему не спорили. А вот модель мира преобладала не гелиоцентрическая с солнцем в центре мироздания, геоцентрическая. Местные считали, что все вращается вокруг шарообразной планеты, а Солнце является всего лишь одной из лун, только более яркой, чем остальные, и пытались разгадать, почему энергию других светил, энергию Стихий, они могут поглотить и использовать, а силу Солнца — нет. Звезды по этой теории тоже являлись лунами, вращающимися вокруг Земли, только более далекими и маленькими.

— Проблема невозможности получать энергию от Солнца интересует людей уже многие сотни лет, — разглагольствовал Ярис, быстро вернувшийся в режим преподавателя, способного из любой темы сделать довольно интересную лекцию. — По теории одной из школ предполагается, что дело в силе света. Они полагают, что сила свечения Солнца слишком велика, а потому человеческие тела и не способны ее перерабатывать. По другой же теории все наоборот. Предполагается, что проблема в отсутствии тени — так как Солнце неизменно, его никогда не затмевает тень, то и энергию мы его не получаем. Но этой теории противоречит тот факт, что сила стихий возрастает не в дни затмения соответствующих лун, а в дни их полноты. Так что я все же придерживаюсь первой теории.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Заметив, что я смотрю на него удивленно, Ярис добавил:

— А в вашем мире какая теория считается более достоверной?

Я рассказала про гелеоцентрическую систему мира и про то, что луны светят отраженным светом Солнца, а тень на них появляется от Земли. Для лучшего понимания пришлось изобразить из воды примерную схему.

— Как интересно... — пробормотал Ярис задумчиво. — Я слышал, что некоторые звезды имеют весьма странную траекторию движения, которую мало кто может объяснить, но наши ученые всегда больше концентрировались на Лунах и их магической энергии, взаимодействии с нею, разрабатывали практические схемы ее накапливания, а на изучение звезд тратили не слишком много сил. Но Ваша теория крайне, крайне интересна... У меня есть знакомый теоретик небесной механики, если вы не против, я ему расскажу о ней. Он, конечно, упомянет вас в своей монографии.

— Конечно, рассказывайте, — пожала я плечами, — и упоминать меня не нужно. Я не хочу такой славы.

— Вы так образованы, Арина, вы в своем прежнем мире были аристократкой?

Еще один сложный вопрос. Пришлось объяснять, что я была художницей (здесь не было, разумеется, понятия «дизайнера»). Но Яриса все равно интересовало, кто я по социальному статусу. В голове у него не укладывалось, что все люди могут быть равны, что правителя страны могут выбирать обычные люди, что это не наследственная должность.

— И кто угодно может стать правителем? Даже обычный крестьянин? — недоумевал Ярис.

— Ну, не совсем. Нужно образование...

— Во-о-от, — протянул он, назидательно подняв палец вверх.

— Но образование дают бесплатно, — дополнила я. — Все дети должны ходить в школу, тоже бесплатную, и все без исключения, это закон. А потом любой из них может поступить в ВУЗ. Принимают исходя из результатов экзамена, а не за деньги родителей. Во время обучения дают бесплатное жилье и стипендию.

Конечно, то, что я рассказывала, было скорее идеальной моделью, чем реальностью. Мне кажется, Ярис отчасти это понимал, но и это все было для него революционно и в голове не укладывалось. Здесь, где деление на профессиональных магов и обычных людей в любом случае сохраняло иерархию даже в более-менее свободной Империи, мои слова звучали странно. Но мне почему-то казалось, что направления развития наших миров похожи. От элитарного отношения к магии путь развития лежал к повсеместному практическому использованию, развитию артефакторики не как мастерства одиночек, а как фабричной штамповки, конвейера, где каждый работник будет уметь в совершенстве создавать один конкретный вид магических узлов. А артефакты такие будут дешевы и доступны многим людям, и многие, даже крестьяне, имеют задатки для того, чтобы в последствии их самостоятельно заряжать.

Я рассказывала о развитии истории нашего мира и его технологий, проводила аналогии, и видела по глазам Яриса, что он в шоке от моих размышлений. В шоке, но готов выслушать и осмыслить, а это ценно.

Чем больше я болтала, тем сильнее у меня развязывался язык, как это всегда у меня и бывает. Как говорится, «Остапа понесло»: механизация труда крестьян, химические удобрения, трактора, устройство моторов, полеты по воздуху и даже путешествия в космос, компьютеры, телевизоры, интернет, мобильники...

— Как бы я хотел побывать в