История Глории - Стейс Крамер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Нет. Я осмотрела ее, у нее лишь небольшие гематомы и ссадины. Все будет хорошо.
– А мы тебе кое-что принесли, – говорит Макс.
– Да, мы с Максом купили тебе небольшой подарочек, захотели порадовать тебя, – бабушка дает мне в руки подарочный пакет, я достаю белую блестящую коробочку.
– Что это? Телефон?..
– Да, последняя модель. Сейчас все знаменитости с такими ходят. Но это еще не все.
Я достаю еще одну коробочку.
– Видеокамера, – с улыбкой говорю я, – я давно о такой мечтала.
– Я помню. Вот видишь, я еще не такая старая.
– Спасибо, бабушка, но не стоило.
– Так, прекрати. Неужели я не могу порадовать свою любимую внучку?
– Пойду отнесу все это в комнату.
Я поднимаюсь наверх, кладу подарки на тумбочку. Моя наигранная улыбка быстро исчезает. «Так, Глория, иди и сделай вид, что ты счастлива. Хотя бы попытайся», – приказываю себе я. Выхожу из комнаты, дохожу до лестницы и останавливаюсь, слыша разговор Нэнси и бабушки.
– Корнелия, нам нужна ваша помощь.
– Что такое?
– Дело в том, что осталась лишь неделя до суда, и нам срочно нужен адвокат. Это должен быть хороший, надежный человек, который сможет хоть как-то смягчить срок Глории. Я думаю, у вас много связей и это не доставит вам особого труда.
– …прости, Нэнси, но здесь я ничем не смогу вам помочь.
– Почему?
– Видишь ли, у меня сейчас не так много клиентов, и перед тем, как подписать контракт, они придираются ко всему, даже к моей внешности, образу жизни и… семье.
– Корнелия, а при чем здесь это?
– Притом, что, если я буду копаться в этом деле и они узнают, что моя внучка спуталась с наркодилерами, им это не очень понравится, так что здесь я бессильна.
У меня челюсть отвисла. Не могу поверить, что это говорит моя бабушка. Человек, который был моей последней надеждой. У меня даже голова закружилась от услышанных слов.
– Ясно… – говорит Нэнси, – хотя нет, ничего мне не ясно. Господи, Корнелия, вы вообще понимаете, что вы говорите?! Неужели вам какие-то вшивые контракты важнее, чем родная внучка?
– Конечно, нет, Нэнси. Но я не могу так жертвовать своей карьерой. А почему Дэвид не может заняться ее делом?
– Я обычный юрист, если вы забыли, я не имею права быть защитником обвиняемого в уголовном процессе.
– Тогда почему бы вам не обратиться в любую адвокатскую контору?
– Да вы сами прекрасно знаете, что им важны лишь деньги, а не человеческая судьба!
– Я люблю Глорию, и я стараюсь ее поддерживать.
– И как вы ее поддерживаете? Новым телефоном и видеокамерой? Да она скоро может оказаться за решеткой, вы это понимаете?!
– Не говори со мной в таком тоне!
Кусаю губы, сжимаю кисти в кулаки, чтобы почувствовать боль. До такой степени обидно, что хочется биться головой о стену. Такое ощущение, что там сидит не моя бабушка, а совершенно чужая женщина. В глубине души я надеялась на нее, думала, что она сможет помочь мне, но моя любимая бабуля просто плюнула мне в лицо. Нет ничего хуже, когда родные люди перекрывают тебе кислород. Мне надоело терпеть. Мне надоело притворяться. С меня хватит!
Я спускаюсь вниз и направляюсь на кухню.
– Бабушка… я думаю, тебе лучше уйти.
– Глория, ты все не так поняла.
– К сожалению, я все правильно поняла. Прости меня, бабушка. Прости за то, что я жива. А то ведь если бы меня убили, то твои клиенты наверняка бы сжалились над тобой и подписали все твои контракты. Прости меня, пожалуйста. Прости, что я стою тут перед тобой, – у меня вновь начинается истерика.
– Глория…
– А теперь убирайся вон! – кричу я.
Я разворачиваюсь и бегу по лестнице в свою комнату.
Дневник! Думала, что уже никогда не подержу тебя в руках. Пишу сейчас эти строки кривым ужасным почерком, потому что руки совсем не слушаются меня. С большим трудом держу ручку. Но мне нужно выплеснуть все, что сейчас во мне.
Теперь я одна. Я действительно одна, и этого я боялась больше всего. Моя жизнь разорвана в клочья, и это я не преувеличиваю. Отец смотрит на меня с презрением. Конечно, я же позор семьи. Все только и говорят обо мне. Точнее осуждают меня. Бабушка тоже от меня отвернулась. Ну, это неудивительно, кому нужна такая внучка, как я? Одна огромная обуза. Просто знаешь, дневник, мне казалось, что семья – это те люди, которым наплевать, нищий ты или богатый, которые всегда будут с тобой, в любую минуту поддержат, каким бы ты ни был. Убийцей, вором, для своей семьи ты всегда будешь милым и хорошим человеком, которого они знают.
Но это точно не про мою семью. И от этого мне становится еще хуже.
Больше всего на свете мне жаль Нэнси. Это человек поистине светлый и добрый. Мне очень жаль, что она оказалась среди нас. И что теперь она мучается из-за меня. Нэнси этого не заслуживает.
Мама даже не позвонила нам, я прекрасно понимаю, что она в клинике, но неужели ей не хочется услышать мой голос? Черт возьми, неужели ей настолько плевать на меня?!
В общем, дневник, я не знаю, зачем я вернулась. Меня здесь никто не ждал. Я здесь никому не нужна.
А впрочем, как всегда.
Осталось три дня.
Часть 12. Я лечу
Day 48
Сомкнуть глаза я смогла лишь тогда, когда начало светать. Всю ночь я терзала себя мыслями о том, что произойдет со мной спустя эти дни. Меня бросает то в жар, то в холод. Я знала, что этот выбор не будет для меня легким. Знала и все равно пошла на это.
Еле поднялась с кровати. Захожу в ванную, привожу себя в порядок. Шов на боку почему-то начал периодически побаливать. Мне это совсем не нравится. Дышать стало еще труднее. Смотрю в зеркало. «Глория, погляди, на кого ты стала похожа? И сколько же ты бед принесла людям. И ты до сих пор думаешь, жить тебе или умереть? Идиотка!» – проносится у меня в голове.
Захожу на кухню, Лоренс орудует над плитой.
– Доброе утро, – говорю я.
Нэнси поворачивается ко мне.
– Доброе утро, Глория. Выспалась?
– Ну… есть немного.
– Как себя чувствуешь?
– …нормально, пойдет.
– Садись позавтракай.
Я присаживаюсь за стол, Лоренс ставит передо мной тарелку
