100 знаменитых харьковчан - Владислав Карнацевич

Измаил Иванович отстаивает необходимость всестороннего изучения родного языка в полной связи с историей народа — носителя этого языка, с его обычаями, традициями. В его взглядах явно прослеживается панславизм. Он подчеркивает генетическую связь между всеми славянскими народами, находит общие черты в лексике, фольклоре, культуре, призывает гордиться ролью славянских наций в истории Европы. В свой харьковский период Срезневский еще считает малороссийский язык отдельным языком, выделившимся из старорусского наряду с русским. Однако когда он переезжает в Петербург, он меняет свою точку зрения, говоря уже о малороссийском наречии как об «областной» разновидности русского языка, общего восточнославянского языкового континуума.

В 1847 году Срезневский переезжает в столицу империи, начинает работать здесь в университете. В этом городе и прошла вторая половина его жизни. В это время в обществе растет интерес к истории Древней Руси, к славянским древностям, активно пропагандируются славянофильские идеи Аксакова, Каткова, публикуются древние рукописи. Естественно, Измаил Иванович был вовлечен в это течение и, более того, стал одним из его лидером. В 1849 году он прочитал знаковый цикл лекций «Мысли об истории русского языка», который называют важнейшей вехой в истории филологии в России. Срезневский заложил основы университетского преподавания истории русского языка. Он был деканом историко-филологического факультета столичного университета, а в 1861–1863 годах и ректором этого учебного заведения.

Снова вокруг слависта собрались талантливые ученики, принесшие в результате славу научной школе Срезневского: Ламанский, Пыпин, Стоюнин, Макушев, Мордовцев. Среди учеников Срезневского были также Чернышевский, Писарев. Измаил Иванович быстро становится одним из наиболее уважаемых ученых России. У него дома на «субботах» бывают Майков, Полонский, Добролюбов. Кстати, интересная деталь биографии — три года филолог проработал цензором. Но больше времени, конечно, уделяется науке, преподаванию, издательской деятельности. В 1854 году Срезневский — уже ординарный академик (всего же он был избран членом более 30 академий мира). С 1850 года ученый был членом Археологического общества, которое тогда занималось не только раскопками, но и древностями в более широком понимании этого слова — рукописями, другими древними документами, изучением народных обычаев.

По инициативе Срезневского Академия наук начинает издавать «Известия Императорской Академии наук по отделению «Русского языка и словесности». «Известия» печатали не только научные статьи самого Измаила Ивановича и его коллег, но и (что сейчас гораздо важнее) памятники народной словесности славянских народов. Срезневский также принимал участие в издании академического «Опыта областного словаря». В начале 50-х годов ученый задумал грандиозный проект — создание древнерусского словаря. Эту работу до конца жизни он так и не закончил. К печати полностью были им подготовлены лишь две буквы. Однако материалы, собранные Срезневским, смогли использовать его последователи — дочь Срезневского, затем Бычков и Шахматов. Через тринадцать лет после смерти ученого начали издаваться отдельные части «Материалов для словаря древнерусского языка по письменным памятникам». Издание этих материалов продолжалось до 1912 года. Этот выдающийся труд и сейчас используют историки и филологи.

Держа в уме этот словарь, Срезневский поручает своим ученикам составление словарей к отдельным памятникам — Ипатьевской, Новгородской, Лаврентьевской, Псковской летописям. Эта работа сама по себе — неоценимый вклад в изучение старорусских летописей.

С середины 50-х годов основное направление деятельности ученого — выявление, классификация, анализ, подготовка к печати и, собственно, издание старославянских и древнерусских памятников, т. е. занятие палеографией [91]. Повторимся, опубликование древних документов для современных историков не менее, а может, и более важная часть наследия Срезневского. Главные труды Измаила Ивановича в области палеографии касаются анализа глаголичных памятников, памятников греческого письма, письма и языка юго-западных славян и др. Наиболее обобщающей в этой области является работа «Славяно-русская палеография XI–XIV вв.». Срезневский опубликовал такие шедевры древнерусской литературы, как «Повесть о Царьграде», «Хождение за три моря», «Задонщина», «Сказание о Борисе и Глебе». А еще была масса критических отзывов, библиографических заметок и рецензий, небольших статей по этнографии, географии, истории, славянской филологии, археологии и истории быта, письменности и литературе славян в разных журналах и научных изданиях.

Измаил Иванович умер в Петербурге 9 февраля 1880 года. Он завещал похоронить себя на родине предков — Рязанщине. Здесь в селе Срезнево создан мемориальный комплекс, в школах Рязани введен факультативный курс о Срезневском, ученики заносят в специальные «Словарики Срезневского» старорусские слова. В Харьковском университете он упоминается среди наиболее выдающихся ученых, когда-либо здесь работавших.

Стеклов Владимир Андреевич

(род. в 1863/64 г. — ум. в 1926 г.)

Математик. Основатель школы математической физики. Вице-президент АН СССР.

«Наука — величайший двигатель и нравственный образователь человечества! Она заставляет забывать многое дурное человеческое, ставит человека выше обыкновенного положения, заставляет смотреть на все мелочи, как достойно человеку, напоминая ему своей высотой, своей прелестью, своей грандиозностью о высоком его человеческом достоинстве…» Эти слова принадлежат выдающемуся математику, создателю отечественной школы математической физики академику Владимиру Андреевичу Стеклову. Читая страницы биографии этого человека, убеждаешься, что слова эти хоть и много значили для Стеклова, но ему так и не удалось достичь того самого «забытия», отвлеченного отношения к «дурному в человеке». Ну, никак не мог Владимир Андреевич смириться с глупостью, карьеризмом, косностью режима. Поэтому в историю отечественной науки он вошел не только как большой ученый, но и как великий борец за права университетов и ученых, талантливый организатор и администратор. Когда Стеклов занимал очередную должность, его друг и учитель Ляпунов в письме поздравлял его жену, но самому математику неизменно писал: «Вас не поздравляю, ибо понимаю, что Вы приносите себя в жертву…»

Владимир Андреевич оставил потомкам не только богатое научное, но и интересное и объемное литературное наследие. Издана его переписка с выдающимися учеными России, в своих дневниках он много лет подряд тщательно записывал события каждого дня — от того момента, когда он встал (с указанием температуры, времени восхода солнца и т. д.), до того, как ложился спать. Изданы и автобиографические воспоминания Стеклова. Письма и мемуары в достаточной мере передают некоторые особенности характера математика. Человеком он был ярким — остроумным, чувствительным, жестким в споре, принципиальным. Большое влияние на формирование взглядов Стеклова, его характера оказали родственники математика — люди сами в высшей степени примечательные.

В семье Владимира Андреевича считалось, что прапрадедом его по отцу был некий крестьянин по прозвищу «поп Рогожа», занимавшийся не то грабежом в робингудовском стиле, не то просто оказывавший огромное влияние на жизнь нескольких уездов в Поволжье как человек сильного характера и большого ума. Сын его, прадед математика, стал сельским священником. Он намного пережил своего сына, умершего от холеры в сорокалетнем возрасте. На руках у слепого старика Ивана Стеклова и его невестки остались малолетние дети, среди которых был и отец Владимира Андреевича.

Интересна судьба отца ученого — Андрея Ивановича Стеклова. Мать твердо решила дать ему образование, но денег, естественно, не хватало. Она повезла маленького Андрюшу в Нижний Новгород, посадила на крыльце Духовной семинарии и оставила там, наказав никуда не уходить. Сама же убыла в село. Вскоре Андрей начал реветь, вышел директор семинарии… Мощный голос подкидыша произвел на попа самое благоприятное впечатление, так Андрей был зачислен в семинаристы. Учился он неплохо, но к богословию относился довольно скептически, поэтому, когда его перевели в Казанскую академию, решил уйти в местный университет. Для этого Андрей Иванович даже написал крамольное сочинение, в котором делал выводы о том, что Бога нет, а миром управляют силы природы. Вопреки ожиданиям, его не отчислили, а сделали выговор. Так отец ученого и остался священником. Он вернулся в Нижний, здесь, в конце концов, стал ректором Духовной семинарии. Он женился на Екатерине Александровне Добролюбовой — сестре знаменитого литературного критика.