Вращение временной оси - Ибикус

— Давай просыпайся, Максим, — сказал он.

Когда я вышел из машины, он вручил мне мой рюкзак, набитый прямо под завязку. Я от удивления дар речи потерял. А вот мой несостоявшийся тесть дар речи не потерял.

— Ну, прощай, Максим, — сказал он и крепко пожал мне руку. — Зла я на тебя не держу, хоть немало ты мне крови попортил. Может ты поймешь меня, когда будет своя взрослая дочь… Ну давай, ни пуха ни пера тебе.

Я ничего не сказал, а что надо говорить в таких случаях? Он сел в машину и уехал, а я забросил рюкзак за спину и пошел на станцию. Надо узнать, что Анька туда натолкала, да и поесть не мешает.

Рюкзак был уложен по всем правилам и на спину лег, как и положено рюкзаку. В станционном буфете я быстро перекусил выпечкой и каким-то газированным напитком, при этом потратив одну пятисотенную бумажку. Выйдя из буфета, отправился прямо на перрон, там стояли скамейки и я занял одну из них, чтоб провести ревизию своего богатства, иначе этот рюкзак не назовешь. Когда я глянул внутрь, то понял, что бог есть! Нет, насчет бога, я наверно погорячился, но богиня есть точно и зовут ее Анна Валерьевна Постольская. Чего только не было в моем рюкзаке. С такой экипировкой можно Эверест штурмовать. Тут и палатка и спальный мешок, молоток, веревки, крючья и карабины для прохода по скальному массиву. Примус, бутылочки с бензином и продукты. Даже фонарик. Это я еще не все посмотрел. Все предусмотрела девочка, а ведь кто я ей? И не друг, и не брат, а так. Уже можно сказать никто… Но разве для «никто» так собирают в дорогу? Да, если бы Пенелопа так собирала Одиссея, может, и не было бы у него столько приключений…

Я завязал рюкзак и задумался. Только любящая женщина, собирая в дорогу, может все продумать и все предусмотреть для своего мужчины. А ведь она не прощалась со мной, вдруг сообразил я. Она сказала «пока» и ушла…

Встав со скамьи, я забросил рюкзак за спину. Мысль о ночевке на станции отпала сама собой. Имея такую экипировку, ночевать в гостинице? Да это просто грех… Не успел я сделать и двух шагов, как замер на месте. Анна! Она стояла передо мной, с какой-то жалкой улыбкой на лице, а из глаз катились крупные слезы.

— Максимка! — сказала она, уткнувшись мне в грудь. — Пропадешь ты без меня…

Я взял ее за плечи и на мгновение увидел ту маленькую, испуганную девочку, заблудившуюся зимой, в чужом мире, в далеком 1967 году. Она улыбнулась, и та девочка пропала. Передо мной снова была сильная и уверенная женщина Анна Постольская, которая и коня на скаку…

— Не могу я с тобой, Максимка, — шмыгая носом, сказала она. — Нельзя мне. Никак нельзя. И ты больше не приходи к нам… Найди себе хорошую девушку в своем мире, но меня помни. Я знаю, ты меня не забудешь. Все… Иди…

Она легонько оттолкнула меня и быстро пошла по перрону к подошедшей электричке. Проводив ее взглядом, я повернулся и пошел к выходу из вокзала.

2

Дорога была мне знакома и прошагав по обочине асфальтового шоссе, я в нужном месте свернул в сторону. Прошло часа три — четыре и я уже был возле скалы, под которой обнаружил заросший высокой травой лаз. Давно им не пользовались. Во всяком случае ничьих следов не было ни старых ни новых. Не пользовались этим порталом здешние сталкеры и слава богу. Я тоже не полез туда сходу. Куда спешить… Погони пока нет и не предвидится, заночую здесь. Подкреплюсь чем бог… нет не так, что богиня послала, то и съем.

Я поставил палатку, чудо, как хороша, расстелил в ней спальник (Вещь!), и занялся продуктами. Но не стану описывать ужин и перечислять блюда, не ресторан, но близко к тому… По моим меркам. Кто знает, чем буду ужинать завтра, может тюремной баландой. Впрочем, страшных мыслей-то в голове не было. Это шутка, насчет баланды. Почему-то был уверен, что все обойдется, и заснул сном праведника.

Ночью проснулся один раз, комары зудели. Но тут я сам виноват, не задраил вход. Проверил фонарик и снова проникся… Не знаю насколько хватит батареек, но светит так, что мама не горюй. Заснуть сразу не мог. Все мысли об Анюте. Повезло какому-то хмырю. Ревную? Да ревную! Имею право! И вся эта экипировка тут не при чем. Ну да ладно, не мой это пирог и пусть тот хмырь им подавится…

Утром проснулся бодр и свеж, сил столько, что готов в трех мирах побывать и обратно вернуться. Хотя, обратно мне нельзя, не велено… да и сам не хочу. Ничего меня тут не держит. Позавтракал, уложил рюкзак и за собой прибрал. Никаких следов не осталось, трава через день все закроет, как будто и не было тут никого. Но перед тем, как лезть в эту нору, другого слова не подобрать, я решил обойти скалу с другой стороны. Там на высоте метров десяти должен быть карниз и щель, как в моем мире. Правда, там этот портал сломали дяденьки в синих погонах, но ведь здесь-то их не было.

С другой стороны скала была мне знакома, и карниз был на том же месте, а вот щель, с которой, собственно все и началось, я не увидел. Ну не видно было, есть она или нет, надо пройти по карнизу, чтоб убедиться. Если бы Анюта не снабдила меня снаряжением, я бы плюнул на это дело, но теперь, сам бог велел…

По карнизу я прошел и в щель протиснулся вместе с рюкзаком. Некоторое время стоял прислушиваясь. Я же помню, что происходило на выходе в изнаночный мир. Однако, была полная тишина и в темноту уходил туннель. Оставив страховочную веревку снаружи, я отправился исследовать этот портал. Впрочем, кто сказал, что портал? Может обычная пещера. Однако пройдя метров сорок, увидел провал глубиной метра четыре, а там, в свете моего мощного фонаря, просматривался арочный вход. Провал был длиной тоже около четырех метров, а дальше был ровный проход и вдалеке просматривался свет. Преодолеть провал при моей экипировке было несложно. Можно по стене маятником, а можно спуститься и подняться. Только, по опыту моих прошлых хождений, там наверняка изнаночный мир.

Я сел на свой рюкзак и задумался. Что мне делать в изнаночном мире? Денег нет,