Вращение временной оси - Ибикус

когда я увидел его сидящим на диване, ситуация начала проясняться. То, что это не ограбление было ясно даже младенцу, ну а я не младенец и мне тоже было ясно, откуда этот дяденька.

— Меня зовут Анатолий Ильич, — улыбаясь, но, не протягивая руки, сказал бесцеремонный визитер. — Мы решили не вызывать тебя в наше ведомство, а ограничиться беседой на дому.

— Спасибо, — ответил я.

А что еще я мог сказать? Пока ведь он ни о чем не спрашивал. Кстати я так и не придумал, что ему сочинить… А Анатолий очевидно прочитал мои мысли.

— Сочинять ничего не надо, Максим, — продолжил он, с любопытством разглядывая меня. — Где ты находился два года мы и так знаем. Кто тебе так физиономию украсил, нам пока неинтересно. Но к тебе есть один единственный вопрос: как ты вернулся назад? Ведь после твоего ухода, проход закрылся. Значит, есть еще один проход, или там где ты был, уже разработана технология перемещения во времени и тебя просто отправили восвояси.

— Второе, — ответил я, воспользовавшись его подсказкой.

«Ай да молодец, — похвалил я его, — чуть было не засыпался, а теперь есть железная версия. Ученые из будущего вернули меня назад по моей просьбе, поскольку там я им совершенно не нужен. Ну, а те два года, я просто бичевал по стране. Бичи ведь во все времена были. Вот, через два года меня поймали полицейские и выдворили из страны». Анатолий, как-то странно усмехнулся, неужели и в самом деле мысли читает? Да нет, не может такого быть.

— Ну, вот и чудненько! — как-то уж очень по-простецки сказал он. — Значит, вопрос решен. А у тебя к нам есть вопросы?

— Никак нет! — с пионерской готовностью ответил я.

Ну, какой дурак будет задавать вопросы этому ведомству?

— Молодец, правильно отвечаешь, — приятельски улыбаясь, ответил мой собеседник.

А я, честно говоря, все ждал подвоха. Слишком уж гладко все выходило. В том мире меня почти четыре месяца промурыжили в разных ведомствах, а тут, получается, просто по головке погладили. Так не бывает…

— Да ты не переживай. Твой вопрос закрыт, если ты не наврал, конечно. Мы ж не звери. Это враги советской власти из нас злодеев делают, но ты ведь не враг?

— Конечно, нет! — горячо воскликнул я. — Я даже там за советскую власть…

Я хотел как-то озвучить свою работу в ВЧК, но не знал, как подойти к этому аспекту…

— Вот и прекрасно, — сказал Анатолий. — Мы поможем тебе и документы восстановить и в институте восстановиться.

«Да это просто сказка, — подумал я. — Неужели так бывает?»

— Спасибо, — сказал я вслух.

Тут Анатолий встал и вручил мне записку, где был записан его телефон фамилия, звание и должность. До визитных карточек у нас еще не додумались, поэтому все было написано ручкой на листочке, и носил он майорские погоны, когда надевал форму.

— Ты, Максим, эту бумажку спрячь пока. Когда нужда возникнет, позвони. Паспорт-то не потерял?

— Потерял, — сокрушенно ответил я.

— Завтра с утра иди в МВД, восстанавливай паспорт, потом отправляйся в институт. Ну ладно, я пошел, если будут проблемы, сообщи. Я не прощаюсь, возможно, свидимся еще.

После этого визита мое настроение подскочило до немыслимых высот. Теперь осталось только сообщить родителям уже готовую версию моего двухлетнего отсутствия, и вопрос закрыт. Рабочий день заканчивался, сейчас объясню обстановку родителям, а потом навещу Никиту. Однако, насчет родителей, а вернее родительницы я заблуждался. Моя версия, о том, что я находился два года в другом мире, была тотчас отвергнута и высмеяна. Затем был задан вопрос: где Анна, с которой я их знакомил? Она мне невеста или уже жена? Где она живет? Затем последовали вопросы: за что я был изгнан из ее семейства и тому подобная чушь. Утерянный паспорт хорошо подтверждал эту версию.

Пришлось буквально на ходу перестраиваться. Я без зазрения совести, объявил, что два года находился в другой стране по заданию наших спецслужб, что моя работа супер-пупер секретная, и мне под страхом расстрела запрещено о ней говорить. Анна, такой же секретный агент, как и я, осталась во враждебной стране, а мне удалось вырваться. Когда я уходил по крышам от врагов с добытой информацией, она отстреливалась из револьвера на чердаке, прикрывая мой отход.

Поверила ли моя родительница в этот бред, или слова о секретности всего и вся, под страхом расстрела остановили ее расспросы, я выяснять не стал. Но вопрос о моем исчезновении и внезапном появлении был закрыт для всей родни навсегда. К Никите в этот вечер я уже не пошел.

На другой день отправился в МВД, где опять же без зазрения совести, сообщил, что паспорт потерял вместе с бумажником очевидно в общественном транспорте и хватился не сразу. Сообщив все данные о себе, а также номер и серию утерянного паспорта, предъявив свидетельство о рождении, и написав заявление, я ушел. Разинь, в нашем социалистическом обществе великое множество и никто меня особенно не воспитывал. Пообщавшись с «товарищами по несчастью» я понял, что паспорта теряли каждый пятый, а некоторые не по одному разу… Мне грозил штраф, но не слишком большой. За деньги я не заморачивался, ведь мой рюкзак должен быть у Витьки, теперь уже можно забрать его и начать распродавать контрабанду.

Вечером я отправился к Никите, единственному человеку в этом мире, которому можно и нужно рассказывать все как есть, без всякого сочинительства. Именно от него и хотел я узнать, как дальше жить… Ведь ход в мир Анны остался. Путь, конечно, не прост, но вдвоем его можно пройти.

Никита искренне обрадовался мне, только поговорить нам не удалось. Как тут поговоришь по душам, если рядом бегают дети пяти и семи лет, да и жена особой радости не выказывает при моем появлении. Ее можно понять, ведь когда я исчез, у наших внутренних органов к Никите появилось множество вопросов. Не знаю, как он выкрутился, только теперь мне тут не рады, мягко говоря. Однако, нам удалось перекинуться парой слов и назначить встречу назавтра в кафе.

Я целыми днями бегал по разным инстанциям, восстанавливая свое юридическое существование, бюрократия проворачивала свои механизмы, но дело шло. Все оказалось не столь трагичным, как мне рисовалось вначале. Даже в институте восприняли мое появление, я бы сказал, равнодушно. Удивляло приемную комиссию только то, что я восстанавливаюсь на дневное отделение, а не на вечерний или заочный факультет. Честно говоря, меня это тоже напрягало. В моем-то возрасте и с моим прошлым снова материально зависеть от родителей… Ну, да как-нибудь.

Вечером встретились с