Психоаналитическая социальная философия - Янина Бороненкова

Человеческие отношения описываются психоаналитиками в экономических терминах, почти буквально иллюстрирующих концепцию отчуждения К. Маркса: «Поле человеческих отношений, – пишет Фромм, – во фрейдовском смысле, подобно рынку – это обмен удовлетворения биологически данных потребностей, в котором отношение с другим индивидом всегда является средством к цели, но никогда самой целью»[65].

Э. Фромм отвергает представления, согласно которым природа и сущность человека являются биологически заданными и остаются неизменными на протяжении истории. Он подчеркивает, что тип личности конкретной эпохи становится носителем не только определенного мировоззрения, но дополнительно приобретает новые социальные потребности и качества в соответствии с развитием социально-экономической структуры, культуры и идеологии общества.

Наряду с естественной физиологической основой жизни Фромм называет следующие фундаментальные потребности человека, которые также требуют удовлетворения: 1) принадлежность к социальной общности, 2) самоутверждение личности, 3) трансцендирование (выход за пределы самого себя в науке, искусстве и любом творчестве), 4) потребность в любви (в самом широком значении этого слова), 5) потребность в авторитете и мировоззренческой ориентации (сфера идеологии и религии).

При этом Э. Фромм отмечает, что удовлетворение социальных потребностей может быть не менее значимо для людей, чем реализация биологических программ. Более того, история знает немало примеров, когда эти потребности могут вступать в противоречие с базисными инстинктами человека, даже с инстинктом самосохранения. Когда за Идею, за возможность идентифицировать себя с группой, разделяющей ту или иную систему ценностей, человек готов пожертвовать жизнью, совершив подвиг или, напротив, акт слепой, безумной самодеструкции.

Способность общества вносить коррективы в реализацию биологических программ индивидов, дополняя или изменяя их сообразно социальным потребностям, позволяет Фромму сделать вывод о том, что социум и культура создают вторую – собственно человеческую – социальную природу людей, или, иными словами, что природа человека социально-исторически обусловлена.

В контексте данных размышлений Э. Фромм разрабатывает концепцию «социального характера» как связующего звена между психикой индивида и социально-экономической системой общества. Речь идет об исторически синхронных коренных трансформациях структуры характера, которые позволяют выработать у членов одного общества сходные глубинные черты психики и личности, а следовательно, единое мировосприятие, общую систему ценностей и стратегию поведения.

Социальному характеру в концепции Фромма отводится важная роль посредника между экономическим «базисом» и идеологической «надстройкой» общества, который либо стабилизирует и укрепляет существующий порядок вещей, либо выступает катализатором социальных изменений‑как эволюционных, так и революционных. Фромм подчеркивает необходимость соответствия господствующего типа социального характера и имеющихся экономических, политических, идеологических структур общества, поскольку значительно отстающее или опережающее развитие социального характера создает предпосылки для революционного (контрреволюционного) разрешения ситуации.

В своей теоретической модели Э. Фромм выделяет несколько типов социального характера с соответствующим каждому из них преобладанием определенных личных качеств и свойств: 1) рецептивный, 2) эксплуататорский, 3) накопительский и 4) рыночный. В основу данной классификации Фромм помещает способы соотнесения себя с другими людьми: 1) мазохизм, 2) садизм, 3) деструктивность и 4) автоматический конформизм. Он называет эти типы характера «непродуктивными», так как они не оставляют человеку свободы, которая для Фромма является критерием гуманизации и высшей целью развития общества. Однако вместе с тем подчеркивает, что выделение данных типов социального характера в значительной мере условно, поскольку в чистом виде ни один из них, как правило, не встречается.

Анализируяпсихологическиеосновыобщностилюдей, Э. Фромм вводит представление о наличии «социального бессознательного», выступающего неким фильтром, который препятствует выходу на поверхность недопустимых, социально не приемлемых, но имеющихся у всех членов данного общества деструктивных стремлений и побуждений. Социальное бессознательное, по Фромму, проявляется в языке, морали, религии и блокирует проявления деструктивного, агрессивного, нацеленного на уничтожение типа мышления и поведения, который он обозначил понятием «некрофилия».

Э. Фромм выделяет две альтернативные базисные ориентации поведения индивидов и групп в обществе: 1) биофилия – здоровая установка на любовь к живому и созидание, сходная с «инстинктом жизни», по Фрейду, и 2) некрофилия – патологическая установка на любовь к мертвому, садизм и деструкцию, сродни фрейдовскому «инстинкту смерти». Вслед за Фрейдом и другими мыслителями Фромм с пессимизмом констатировал, что условия современного общества способствуют пробуждению бессознательных деструктивных желаний людей, направляя их на уничтожение себе подобных. Тем самым происходит переориентация общества с ценностей гармонии жизни на жажду насилия, разрушения, истребления. Примером крайнего случая некрофилии в XX в. Э. Фромм считал А. Гитлера и созданную им фашистскую машину смерти.

Обращаясь к основополагающим вопросам бытия человека, Фромм полагал, что жизнь каждого из нас, несмотря на индивидуальность личности и неповторимость судьбы, в конечном счете неизбежно предполагает столкновение с рядом противоречий, существующих независимо от воли и желания людей. К таким общечеловеческим экзистенциальным дихотомиям, заключенным в самом существовании человека, он относил прежде всего диалектику жизни и смерти, а также разрыв человека с природой. Второй класс противоречий, по Фромму, связан с историческими дихотомиями между сложившейся системой общества и возможностями самореализации личности в ее границах. В отличие от экзистенциальных, исторические дихотомии потенциально могут быть разрешены, однако это требует системного преобразования общества на новый гуманистический лад.

Э. Фромм подчеркивал, что критерием общественного прогресса выступает степень свободы личности в реализации своих возможностей. Отталкиваясь от идеи философов-экзистенциалистов (в первую очередь, Ж. – П. Сартра), он полагал, что человек изначально обречен на свободу – «свободу от», например от определяющего влияния инстинктов. Вместе с тем «свободу от» он понимал как негативную разновидность свободы в силу того обстоятельства, что она не несет продуктивной заряженности и выступает лишь стартовой площадкой «свободы для» – позитивной версии свободы, имеющей высшей целью раскрытие потенциала личности.

Обособленность человека от всех других живых существ, коренящаяся в его сознании и самосознании, согласно Фромму, носит двоякий характер. С одной стороны, она выступает предпосылкой для самоактуализации личности, которая в процессе жизни постоянно воссоздает и корректирует себя как в лучшую, так и в худшую сторону. Перефразируя мысль Сартра о том, что человек есть то, что он сам из себя делает, Фромм писал: «Главная жизненная задача человека – дать жизнь самому себе, стать тем, чем он является потенциально. Самый важный плод его усилий – его собственная личность»[66].

Однако, с другой стороны, такое положение дел накладывает на человека огромную ответственность за собственные решения и судьбу. Невозможность отречься от этой свободы-ответственности порождает желание переложить ее частично или в полном объеме на плечи других людей, внешние силы и обстоятельства. Фромм приходит к парадоксальному выводу, что в современном обществе, где свобода воспевается как одна из высших ценностей, явственно прослеживается тенденция к бегству от нее.

Разделение свободы на «свободу от» и «свободу для», с точки зрения Э. Фромма, явилось результатом и своеобразной платой за переход от средневекового к современному капиталистическому укладу общества. Оборотной стороной освобождения от корпоративных и цеховых оков стала утрата чувства солидарности и общности людей.

«Бегство от свободы» может проявляться в различных формах индивидуального и группового поведения. Например, в качестве индивидуальных стратегий такого ухода Фромм выделяет «бегство в болезнь», садомазохистские отношения, многообразные зависимости и т. д. Однако особый интерес в контексте данных идей представляет осуществленное им и его коллегами по Франкфуртскому институту исследование психологических закономерностей подъема национал-социалистического движения в Германии 1930-х годов.