Красиво жить не запретишь - Иван Мотринец

Валентин отбросил мысль, что сейчас не самое подходящее время для женитьбы, отбросил не из эгоизма — ход его рассуждений был прост и ясен: Инну он хотел видеть и видел уже милой женой и надо было уберечь ее от ненужного, гасящего радость ожидания, сомнений. Слишком часто еще придется ей ждать его и не следует испытывать судьбу, нельзя допустить утраты хотя бы малой частицы их счастливого понимания.

Днем вернулся Вознюк. В кабинете обсудили результаты расследования — они, к сожалению, были минимальными, — и дальнейшие направления работы.

— Отсутствие результата — тоже результат, прописная истина, — подвел черту Иволгин. — Хорошо, что киевляне возбудили уголовное дело против Жукровского, в нашем полку прибыло. Гусь еще тот! Любовь с корыстной целью. Дон Жуан объявился. А на чем, Валентин, вы с этой девицей остановились?

— Какая девица? — Валентин был еще переполнен мыслями об Инне, других девушек в этот день просто не существовало.

— Вот те раз! Одна из ягодок Яворивского!

— Маша! Пообещала помочь, о ее возможностях могу только догадываться.

— А этого, Федосюка, кто-то ведет? Тоже, как понимаешь, гусь лапчатый. Что могло связывать его с Черноусовой? Помнишь, в одном из рапортов промелькнуло даже, что был любовником ее.

— Не верю я в это, он же в два раза моложе!

— А если опять — с корыстной целью? Старух, между прочим, не все обходят. Ты не видел тело Черноусовой? Хорошо сохранилось, никакой дряблости.

Валентин вспомнил этот разговор и ухмыльнулся, когда около восьми вечера ему позвонил младший лейтенант Скорик и доложил, что Виктор Федосюк с красивой блондинкой вошел в ресторан «Фестивальный».

— У тебя девушка имеется, Паша? — отреагировал Скворцов.

— Есть. Как быть дальше, ждать в подъезде поблизости?

— Ну зачем же такой вечер проводить в подъезде! Через десять-пятнадцать минут подскочит к тебе Булах, сменит. А ты гони к девушке на той же машине, бери ее под руку и красиво отправляйтесь в ресторан.

— Там цены бешеные, у меня пятерка в кармане.

— Булах передаст пособие. Но, конечно, скромно гуляйте.

— Я понимаю. Только мы будем белыми воронами, ресторан, слышал, самый дорогой во Львове.

— Не теряй любознательности, Паша! Там, может, и правда воронье всякое собралось, ты среди них орлом будешь. Действуй, не тяни время.

Жукровский понимал, что времени у него в обрез. Если Людмила заявила об угоне машины, остановят у любого поста ГАИ. Однако, расчет его, по крайней мере, на ближайшие сутки, должен сработать. Раньше вечера Людмила в Киев не должна вернуться. И не должна женщина, еще хмельная от мужской близости, сразу бежать в милицию. Он утолял не только собственный голод, Людмила тоже жаждала насыщения, буквально набросилась на него. Таких, как она, конечно, не берут в жены и даже в постоянные любовницы, но как эпизод…

Машину по истечении некоторого времени он вернет; чем меньше Людмила станет суетиться сейчас, тем лучше для нее же. Маршрут Жукровский наметил еще в безоблачный субботний день на даче: к тетке Сане, сестре матери, в Васильевку Запорожской области. Удивится, конечно, его приезду, за год строчки не написал. Ничего, старые люди доверчивее детей. Скажет, зов крови, что тут возразишь. Радуйся и ублажай племянника, коль собственных детей нет.

С полудня въехал в сплошную дождевую серость, встречных машин почти не было. Унылая дорога и непривычность долго сидеть за рулем сказывались все ощутимее. Одним рывком, увы, он такое расстояние не осилит. Где заночевать? С сервисом, какой обеспечила Людмила, при всем желании не устроишься в одно мгновение. Самая одинокая женщина, взирая на погоду, сидит у телевизора, невосприимчива к мужским телепатическим сигналам. Это только хлеборобы, судя по печати, никогда не смотрят на погоду. Пока окончательно не стемнело, решил заехать в лесопосадку погуще и отоспаться в машине. Харч, слава Богу, припас, имеется даже водка.

Не скоро, впрочем, он облюбовал подходящее место, не скоро и уснул, несмотря на тренированность организма подчиняться внутренним командам. Пробуждение было мрачным, его всерьез огорчила собственная реакция на бессмысленный сон: как будто он болен, зовет на помощь и сам понимает в этом глупом сне, что помощи не дождется.

Промерз насквозь. Дождя не было слышно, но по стеклам сбегала вода. Приподнялся, чтобы осветить циферблат, и со стоном свалился на спину. Боль прошла током, боль не приснилась — острая, обжигающая. Наконец, нашел нужное положение, в котором стало полегче.

Без паники, приказал себе. Но руки, пока прикуривал сигарету, дрожали. Удар поддых. Никогда не болел, ни разу и ничем. Может ли он сам себя исцелить? Нужен точный диагноз. Как будто похоже на радикулит. А если почки? Нет, ерунда. Радикулит. Промерз, продуло в приоткрытое окно. И вчера вечером с трудом разогнул спину, выйдя из машины. С собой есть иглы, но он ведь не более, как баловался акупунктурой — производил впечатление на пациенток. Надо встать, при радикулите наиболее острая боль при смене положения тела.

Поднялся, с трудом выбрался из машины. Почти наверное радикулит. Сколько раненый Мересьев полз по снегу, пока его не подобрали? Герои детства уходят раньше, чем приходит совершеннолетие. Иисус терпел и нам велел. Что за винегрет в голове! Еще не вечер. Скоро опять засинеют небеса. А из посадки пора выбираться. Теперь, когда он потерял столь много, когда, может быть, милиция идет по пятам, прописную мораль необходимо отбросить, осталась одна ценность — жизнь, но без свободы и жизнь падает в цене.

Характерно, что в его мыслях за время нелегального положения ни разу не промелькнуло даже воспоминание о жене. Дом вспоминал: жаль было книг, такая библиотека немало стоит по нынешним временам. Могут в ближайшее время возникнуть проблемы с одеждой. Он умел и любил одеваться со вкусом, даже с изыском, много лет не пользовался отечественным масспошивом.

Ехать оказалось труднее, чем предполагал. Дождь усилился, усиливалась и боль. Через пару часов Жукровский понял, что ему до вечера не продержаться, надо что-то решать, и решать быстро. Как и что? Остановился на обочине, долго изучал карту. Самое рациональное — отыскать в ближайшем селе медпункт, явиться, как коллега, попросить сделать новокаиновую блокаду. Безусловно, неразумно доверяться любому сельскому эскулапу, но есть ли у него другой выход?

Найти подходящий — небольшой, в стороне от трассы, медпункт оказалось, однако, непросто. Время близилось к полудню, когда он въехал в серый, как бы спрятавшийся за завесой дождя поселок на берегу Орели. Медпункт, к счастью, имелся, но, как и следовало ожидать, на замке. После несложного поиска постучал в наружную дверь старого, неухоженного дома. Дальше все сложилось, в общем, удачно в этой критической ситуации. Заведующий медпунктом Иван Максимович Негин оказался классическим, почти литературным типажем: достаточно стар, сед, почти интеллигентен, невообразимо добр и словоохотлив. Но главное, он и умел, и любил врачевать, за «блокаду» взялся уверенно, подтвердив осторожный диагноз Жукровского. Кстати, предложил холостяцкое гостеприимство, заверив «коллегу», что езда ему в ближайшие сутки противопоказана.

Жукровский с облегчением всецело отдал себя на попечение шумного добряка, безропотно приладил к пояснице пронафталиненную собачью шкурку, безропотно пил травяной отвар с медом, слушал, дремал. Утром, проснувшись от возни привычного к ранней побудке хозяина, почувствовал себя бодрым, здоровым и молодым. Поднялся осторожно — боль жила в нем скорее воспоминанием, чем реальным ощущением. Позавтракав и поблагодарив хозяина, отправился в путь. Надо спешить! У Людмилы было достаточно времени, чтобы наделать глупостей. Теряя и стремясь удержать мужчину, женщина, как правило, делает все, чтобы потерять его окончательно. Такова женская логика.

Дождь, казалось, в эти дни лил над страной и Европой. Похолодало, пришлось включить отопление. Пару встречных машин подмигнули в утренней серости фарами. ГАИ? Проверка? Как назло, не видно ни единого поворота с трассы. Выдержка и спокойствие. Гаишник, без сомнения, туп и прост до глупости. К тому же не выспался, бедняга. А вот и он, страж дорог, укрылся от дождя в «курятнике» ГАИ. Похоже, совсем цыпленок. Проскочить, не глядя? Однако сбавил газ, а затем остановился на обочине. К машине спешил узкоплечий, тонкошеий лейтенант. Подошел, приложил руку к козырьку:

— Здравствуйте. Не выходите из машины — дождь. Куда следуете?

— Здравствуйте. Дождь, действительно, разошелся. Вы совсем промокли…

— Так куда едем?

— К матери, под Кривым Рогом живет. Был в командировке, позвонил, в сельсовете сказали: больна моя старушка. Уладил дела и в дорогу.

Лейтенант постучал жезлом по капоту:

— Что везем?

— Пуст. Даже подарок не успел купить. Вы молоды, у вас это еще далеко впереди — страх потерять мать, самого близкого человека.