Коммуналка - Елена Крюкова

«А там? — Корява, как коряга…»

А там? — Корява, как коряга,А профиль — траурный гранит,Над сундуком горбатой скрягойМанита гневная сидит.

Манита, скольких ты манила!По фпэтам, хазам, мастерским —Была отверженная силаВ тех, кто тобою был любим.

А ты? Летела плоть халата.Ветра грудей твоих текли.Пила! Курила! А расплата —Холсты длиною в пол-Земли.

На тех холстах ты бушевалаНочною водкой синих глаз!На тех холстах ты целовалаЛимон ладони — в первый раз…

На тех холстах ты умирала:Разрежьте хлебный мой живот!На тех холстах ты воскресала —Волос гудящий самолет…

Художницей — худой доскою —На тех холстах бесилась тыКухонной, газовой тоскою,Горелой коркой немоты!

Миры лепила мастихином,Ножом вонючим сельдяным!И, словно в малярии — хину,Ты — кольцевой, овечий дымГлотала!

                Гордая Манита!Ты — страсть лакала из горла!Ты — сумасшествию открытаВетра назад уже была.

Ты двери вышибала грудью,Себя впечатывая в мир.И ты в больницу вышла — в люди —В халате, полном ярких дыр.

И грозовая папироса,Откуда конопляный дым,Плывет, гудит, чадит без спросуНад тициановым седым

Пучком…            А в гости к ней в палатуПриходит — заполночь всегда —Художник, маленький, патлатый,Такой заросший, что — беда.

О чем, безумные, болтают?О чем, счастливые, поют?Как любят… Как тревожно знают,Что за могилой узнают…

Манита и кудлатый Витя,Два напроказивших мальца, —Курите, милые, глядитеВ костер бессонного лица!

Тебя, художник, мордовалиНе до колымских лагерей —Твои собратья убивалиВеселых Божьих матерей.

Ты спирт ценил превыше жизни —За утешение его.Венеру мастихином счистил —Под корень так косарь — жнитво.

Нагая, плотная, живая —Все запахи, весь снежный свет —Она лежала, оживая!И вот ее навеки нет.

Зачем железному подрядуЕе трепещущая плотьИ скинутые прочь наряды,И локоть, теплый, как ломоть?!

И, Витька, сумасшедший, Витя,Ее счищая и скребя,Орал, рыдая:             — Нате, жрите!Вот так рисую я — себя.

И он, поджегши мастерскуюУ белой боли на краю,Запомнил всю ее — нагую —Маниту — девочку свою.

«Это двое сильных…»

Это двое сильных.              Их сила друг в друге.Они сидят на панцирной сетке,             сцепив пропахшие краской руки.

Они в два часа ночи               смеются и плачут,Шлепают босиком на больничную кухню,               просят у пустоты чай горячий.

Они под утро — седые свечи —Светят через молоко окна                             далече, далече…

Вдохновимся ими.                 Вдохнем безумные вьюги.Мы живем в зимней стране.                 Наша сила — друг в друге.

«Витя ко мне подошел…»

Витя ко мне подошел.Стал на колени.Уткнулся в мой подол.— А ты знаешь… Еленка…        ведь Манита у нас — пророчица.Гляди… за ней — световой шлейф                                   кровью волочится…У нее руки горячие — страх!..У нее опричный огонь в волосах.Ты знаешь… тс-с… никому не говори… она —Пророчеством о нас незримо больна…Она знает о нас все…                 Тихо… только не шуметь…Манита знает все про жизнь и смерть.Знаешь почему?.. только тихо…                  она ведь — Кресть-ян-ка…

Она свист косы заглушала пьянкой.Она ходила девкой в домотканом, суровом.Она прясть умеет, доить корову.Ей город — кость в горле!               Все ягоды, всю навозную грязь —На холсты латунных полей, где она родилась,Все бока потных быков,                все шапки убитых рыжих лис —На холсты кровавых снегов,                 где мы родились…

А в брошенном ею                срубовом дому                          плачет беленая печь —Не зацепила хозяйку за подол ухватом.Не смогла устеречь.

На кой ляд и кому Манитины холсты?!..Золото — из темноты…               Серебро — из темноты…Живые глаза,       живые руки,             живые рты,                   живые ветки,                        живые звезды —                              из живой темноты.

Кому нужны бессмертные картины                          сумасшедших людей?!Времени?!Ему — меньше всех нужней.

Оно холсты не жрет.Оно бережет живот.…Кисть крестьянки, дрожа, поджигает вечный лед.

…………………………………

…Скрип лодочной уключины.Скрип разбитой ставни.Спят подо льдом, измучены,Камыши и плавни.

Волга — сталь застылая —Спит и снегом дышит.Светит над могилоюКрест — месяца превыше.

Сельсовет рассохшийся.Красный флаг изветренный.Спят в земле усопшие.Снег сияет мертвенно.

Выйду… Кадка инеемСтянута, как обручем…Еще баба сильная.В море снега — островом.

Все детишки — рожены.Мужики — отлюблены.Гляну настороженноВо зерцало грубое

Льда реки кромешной —Еще румянец грозный,Еще в тесто вмешаныЭти льды да звезды!

Но в тепло с порогаВзойду — и отпряну:На иконке БогаМожно только спьяну

Написать так чисто…Написать так строго…

Может, этой ЖизниЕсть еще немного.

………………………………

— Манита… А тепло там, в деревенском доме?..— Ох, тепло.Но все уже насмерть там замело.— Манита… А ты сегодня будешь пророчествовать?..— Напророчилась. Хватит.Колотун столбом стоит в палате.Не слабо врезать дураку-истопнику.Сколько угля перелопатил на рабьем веку!Сколько газа сквозь железные руки-ухваты ушло —Драгоценное, кровное, родовое тепло…Что ж вы, дьяволы…Людям-то нужны тепло и еда.Я не согреюсь в этой земле… уже никогда.Витя!.. где ты… дай мне выпить… последний глоток —И пойдет по проводам… трехфазовый ток,И включусь я в яркие краски, в любовь,Что пред зеркалом коридорным,                  с запахом хлорным,                         щиплет соболиную бровь,В ожиданье тусклого завтрака,В ожиданье тупого обеда,В ожиданье еженощного средневекового бреда,Где я пишу — фреской — огромную пасть красного чудища — сразу —Без эскиза — свободно — не под надзором — не по заказу…

А-а-а! Ах вы дураки!Говорю вам истинно — к чему вы близки.Это не вы подожжете себя изнутри —Это Бог Земле резко прикажет: “Гори.Гори, матушка, — ибо насквозь грешна.Мне тебя жаль. Ты у меня дочка одна.Но как многажды                 каждый твой червь виноват,Кто ненавидел твой Рай,                 кто любил твой Ад!Кто детей своих кидал через тебя — вплавь.Кто кричал им, сосункам: предателя — славь!Кто разбрасывал черные листовки.                  Кто белые стихи писал.Кто лже-богом на кривом паучьем кресте воскресал!Гори, сволочь Земля!”

А-а! Чем спастись?!Мысль? Музыка? Перо?!                               Кисть?!Нет! Нет! Нет!Есть этот свет.Но есть и другой свет.Там наши вопли никому не нужны.Там нет мира и нет войны.Его отрицали. Но он есть.Там живет мой отец.                Он оттуда принес весть.Он сказал мне:— Там холодно, детка…                 Но там — настоящая жизнь.А ты здесь — еще немного —                 ну, продержись.

Глаза отца горели — два ледяных огня!…Возьми — меня…                   Унеси — меня…Если не придешь — вот спасенья… горсть.Я, как и ты, в сем мире — гость.Силы наскребу — улететь… уйти…

(Шарит под матрацем, вытаскивает припрятанные таблетки. Два санитара подходят каменно).