Футбол – только ли игра? - Никита Симонян

Отрабатывая обводку, собирал пять-шесть мальчишек, ставил двое ворот в двадцати метрах друг от друга и один играл против всей ватаги. А обвести юрких пацанов далеко не просто. Часами мог жонглировать мячом и на ехидные замечания Нетто неизменно отвечал: «Не лезь! У меня своя метода».

Техника владения мячом лучше постигается в раннем возрасте. А Сальников, как я уже говорил, в детстве имел возможность копировать мастеров, сколько душе угодно. Тренеры почти не работали с ним над техникой. Тогда как со многими новобранцами приходилось штудировать даже футбольную азбуку: как мяч установить, как сделать наиболее точную передачу, как ударить по воротам… Сергей же обладал техникой, я бы сказал, элегантной – красив был на поле.

Он вообще был красив и походил на голливудского киноактера. Знал об этом и, случалось, говорил, что он самый красивый футболист. Изысканно, модно одевался. Пользовался успехом у девушек.

В то время появился в ЦДКА Вячеслав Соловьев, и однажды я, подтрунивая над Сергеем, сказал: «А ты знаешь, есть футболист красивее тебя». Он встрепенулся: «Кто?» – «Славка Соловьев». – «Удивляюсь я тебе, Никита, – хмыкнул Серега, – в нем же нет совокупности мужских данных.. Рост, понимаешь? Он ниже меня ростом!..»

Прекрасно играл в теннис и своих дочек обучил с ранних лет. Одна из них, Юлия, стала чемпионкой Союза по теннису.

Был эстетом во всем. Одно время он работал старшим тренером «Спартака», и Николай Петрович Старостин рассказывал: забивают гол в спартаковские ворота – что в таком случае остается тренеру? Хвататься за голову. А Сергей восхищен: как красиво забили! Николай Петрович кричит ему: «Но ведь мяч в твоих воротах, чем ты восхищаешься?» А он опять свое: «Нет, вы видели, как красиво он это сделал!»

Умел на все взглянуть философски. Я, например, всегда остро переживал и собственные неудачи, и неудачи команды, а он относился к ним более спокойно: «Да ладно тебе, старик, не майся. Ну, проиграли сегодня – и что? Завтра выиграем. Проигрыш – не мировая трагедия».

Умел гасить конфликты в игре, в отношениях. Едем после матча, садится рядом, уже отошел от пыла борьбы: «Ну, что? Будем извиняться?»

Плохо, если между людьми, которые в общем-то уважают друг друга, что-то надолго встает – недоразумение или ссора, вспыхнувшая в горячую минуту. Не каждый умеет первым сделать шаг навстречу. Сережа умел.

Если предстояла игра с сильным соперником, он обычно всех настраивал: «Ребята, давайте получше подготовимся, подрежимим, сыграем красиво». И это действовало на нас.

Он соединил в игре интеллектуальное начало, эстетику, чувство товарищества. Был благодарен, если с подачи партнера забивал гол. Помню, в 1957 году в матче против «Милана» на стадионе Сан-Сир в присутствии ста с лишним тысяч зрителей мы с Сергеем сыграли в стенку, и он великолепно забил гол. Тут же подбежал ко мне: «Спасибо, старик!»

Как никто бил пенальти. Могу откровенно сказать, я одиннадцатиметровых не любил и бил их плохо. Если в игровых эпизодах был уверен в себе, то оставаться один на один с вратарем, чувствуя за спиной всю команду, зная, что на тебя надеются и товарищи и болельщики… Нет, тут надо иметь стальные нервы. А Сальников уверенно подходил к мячу и мог направить его в любой угол ворот.

Запомнилась его дуэль с Яшиным в 1955 году. Мне не пришлось тогда участвовать в матче с московским «Динамо»: был травмирован и смотрел на все происходящее с трибуны. Судья назначает пенальти в динамовские ворота. Сальников вроде бы уже приготовился бить. И вдруг подходит к судье – судил Николай Михайлович Хлопотин – и что-то говорит. Потом выяснилось, что: «Товарищ судья, обратите внимание на Яшина. Он до удара делает движение». Известно, такое не по правилам. Короче, первый мяч Яшин отбил.

Сдвинулся он на самом деле с места или нет – это уже загадка истории, но предупрежденному судье показалось, что сдвинулся, поэтому он заставил пенальти перебить. Возмущению динамовцев не было предела, они бурно протестовали. Лев Иванович вышел из ворот и тоже включился в дискуссию, но судья был неумолим. Сальников повторил удар и пробил в левый от себя угол (первый раз бил в правый), Яшин рванулся, достал мяч кончиками пальцев, но тот все-таки оказался в сетке. Это была чистейшая психологическая дуэль, и выиграл ее Сергей. Хотя можно спорить, имел ли он право на «обработку» судьи.

Правда, однажды произошел курьез, после которого Сергей бить пенальти наотрез отказывался. Играли мы с армейцами Москвы. А тренер ЦДКА Борис Андреевич Аркадьев, патриарх среди тренеров, не воспринимал нас в то время всерьез, поскольку мы были легкими игроками, не такими мощными, как у него Всеволод Бобров, Алексей Гринин. Нас он называл мотыльками. Кому это понравится? И иной раз с удвоенной энергией играли против армейцев, желая показать, на что способны.

В этом матче мы их переигрывали по всем статьям. И вдобавок за несколько минут до конца в ворота армейцев назначили одиннадцатиметровый. Сергей приготовился: «Ну, сейчас мы покажем Аркашке! (Так звали мы, обиженные, между собой Бориса Андреевича). Ударю – от сетки ничего не останется». Разбежался и… Изменил своему обычному – техничному, обманному удару, ударил изо всех сил, и мяч попал в верхнюю перекладину.

После этого в раздевалке слышим от него: «Я официально вам заявляю, что одиннадцатиметровых бить больше не буду». Мы дружно запротестовали: «Брось, что за глупости! Этот удар ничего не решал, мы же все равно выиграли». Но он стоял на своем: «Нет! Пусть бьют… холостые! А то моя Нина из-за меня на трибуне в обморок упала!» Говорил он это на полном серьезе.

На памяти у всех был матч в Будапеште. Наша сборная выигрывала у сборной Венгрии со счетом 1:0, и за пять минут до конца матча судья назначает одиннадцатиметровый в наши ворота. И когда Ференц Пушкаш устанавливал мяч, чтобы ударить по нашим воротам, его жена на трибуне упала в обморок…

А пенальти Сальников все-таки бил после того случая. Воздадим форварду по заслугам, бил отменно.

Сергей обладал редким свойством – всегда, в любой ситуации оставаться самим собой, не подстраиваться под общий тон.

Помню, перед игрой с «Локомотивом» Николай Петрович произнес патетическую комиссарскую речь и спросил: может, кто-то хочет что-нибудь добавить? «Я хочу, – поднялся Сергей. – Ребята, неужели мы их не обыграем? Я этому Рогову покажу сегодня за то, что он в первом круге сломал мне ребро!»

Вот так разбавил он комиссарский настрой, а воспитывать нападающего уже не оставалось времени.

Игрок, исповедующий красоту футбола, рыцарство на поле, иной раз не мог сдержаться и, устав от грубости, ответить обидчику. Причем ответить не «по-игроцки» (это его любимое слово), не высоким техничным приемом, а тем же методом, к которому прибегали иные его опекуны. Как говорится, око за око. Мог боднуть головой, выбив зуб… Естественно, из-за этого имел неприятности. Мне как капитану и товарищу приходилось внушать ему: «Сергей, не забывай, что ты Сальников. У тебя заслуженный, завоеванный авторитет. Неужели не можешь сдержаться?» Он на это отвечал: «А если ты видишь, что я теряю контроль над собой, ты должен меня останавливать». Но попробуй остановить мгновение в футболе.

В 1954 году, осенью, «Спартак» играл против красноярского «Локомотива». Было такое ощущение, что на поле выскочила разнузданная банда. Невежливое сравнение? А другое и подыскать трудно. Так называемые соперники с первых минут бросились на нас и начали охаживать по ногам. Сергей подбегает ко мне: «Если они ударят еще раз – уйду с поля! Надоело валяться на земле!» – «А что ты ко мне обращаешься? – отвечаю. – Есть судья». – «Ты капитан! Прими меры!» Вскоре сам получаю очередной удар сзади от защитника красноярцев. Не выдерживаю: «Слушай, парень, ты же в футбол играешь, бей по мячу – не по ногам». И вижу наглую ухмылку: «А ты что, в Англию собрался? – Команда должна была вскоре ехать в Англию. – Ты у меня отсюда в госпиталь отправишься, а не за рубеж». Я ответил: «Не провоцируй, не старайся! Драться не будем. Мы вас обыграем».

И обыграли – 4:1, но осадок от той игры остался на всю жизнь.

Не думаю, чтобы наши соперники извлекли из проигрыша какие-то нравственные уроки, но все-таки стоял и стою на своем: судья может применить к грубияну на поле определенные санкции, а у игрока против хамства есть единственное оружие – собственное достоинство, и «врезать» хаму можно лишь одним способом – переиграть за счет мастерства.

Грубость, жестокость, как правило, исходят от футболистов, не обладающих высоким классом игры. Не хватает умения, чтобы обыграть соперника, а победы и славы ох как хочется, тогда и «врезают». Такие и другим советуют: «Да ты дай ему пару раз…» В этом все их футбольное кредо. А порой, случается, и тренеры наставляют: «Прими его как следует, и он кончится». Но ведь это установка на бесчестье и подлость!