Футбол – только ли игра? - Никита Симонян
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Такое мало кому могло понравиться. Но Игорь – это Игорь. В нем столько достоинств, что его не просто терпели, воздавали за них должное, а любили. Был отходчив. Игра закончилась – и все, как будто никаких инцидентов на поле не наблюдалось. Обруганные поворчат и тоже склонятся к полному миру: видели, как капитан сам бился, сражался, не щадя себя. После атаки молниеносно возвращался на место и еще успевал следить за всей игрой, чувствовал свою ответственность за исход матча, за всех нас, поскольку мы – одна команда. Все успевал.
Непросто найти такого вожака. Это талант. Но капитаном «Спартака» и сборной его избирали много лет подряд не только потому, что он умел руководить на поле.
Мы признавали за ним право на жесткую требовательность: не было случая, чтобы кто-то из нас усомнился в его справедливости, честности, высокой порядочности.
На чемпионате мира в Чили, в тяжелейшем ответственном матче, он лишил команду засчитанного уже гола.
Сборная СССР играла со сборной Уругвая. Мяч влетел в сетку ворот соперника. Гол засчитан, судья показывает на центр поля, и тут к нему подбегает Нетто, просит подойти к воротам и объясняет, что мяч был забит с внешней стороны сетки, угодил в то место, где она была прорвана. И если бы не дыра…
Как много говорили на том чемпионате о поступке капитана советской команды! Восхищались, удивлялись. Но не удивились те, кто знает Игоря Нетто. Он просто не мог поступить иначе – это все в крови, в характере.
Часто думаю сегодня: а если бы пришлось ему участвовать в договорной игре – ведь запланированный заранее результат не тайна для футболистов, – как бы он поступил? Уверен, взбунтовался бы, покинул поле, команду.
Для Игоря не было мелочей как в футболе, так и в жизни. И он не изменился. Однажды собрался навестить меня в больнице, а нашего общего приятеля, который тоже хотел пойти, с собой не взял. Наказал таким образом за то, что тот, по его мнению, в последнее время не совсем правильно живет. Я смеялся над неисправимым другом: «Вот это принципиальность!..»
Свое мнение всегда выскажет. Иногда это очень надо, а иногда и не очень. Может быть, поэтому он, выдающийся игрок, не стал столь же выдающимся тренером. То, что поймут, простят товарищи, что отольется в их спортивной злости, не всегда поймут воспитанники. На похвалы Игорь Александрович скуп, следует строгому правилу: не хвалю никого, пока по-настоящему не заслужит.
И еще мне кажется, он никак не мог до конца победить в себе игрока. Не он один. Встречал многих хороших футболистов, которые, став тренерами, продолжали – сколько бы лет ни прошло после конца спортивной карьеры – жить теми событиями, в которых реализовывались как игроки. И из молодых футболистов они прежде всего стремились вылепить свою копию, свое повторение. Но ведь стать Нетто никто не сможет.
А Сергею Сальникову, на мой взгляд, не хватало для тренерской работы собранности. Будучи уже тренером, мог опоздать на тренировку, не понимал, насколько это серьезно. Когда он работал у меня помощником, минут за двадцать до конца тренировки мог уйти, считая, что уже не нужен здесь. Не преодолел в себе человека неорганизованного. Может, это неотъемлемое свойство разносторонне талантливых людей?
Однажды нас, команду, пригласил для беседы секретарь Бауманского райкома партии, а Сальников не явился. «Где же ваш Сальников?» – спросил он; не заметить отсутствие такого популярного игрока было нельзя. И Николай Петрович Старостин, большой дипломат, начал, что называется, заминать Сережину непунктуальность: «Понимаете, все дело в том, что Сергей Сергеевич по натуре своей человек рассеянный. Я думаю, что он, видимо…» И тут встрял Игорь: «Никакой он не рассеянный. Он просто распущенный». Сальникову позвонили, и минут через двадцать он явился, заспанный, небритый.
– Сергей Сергеевич, – обратился к нему секретарь. – Тут считают, что вы рассеянный, а некоторые даже утверждают, распущенный, а вы сами как полагаете?
– Я, честно говоря, над этим вопросом не задумывался, – ответил Сергей. – Может, рассеянный, может, и распущенный. Не знаю.
Был непосредственным, как ребенок. Непосредственным, как всякий талантливый человек.
Окончил факультет журналистики. Писал о футболе. Настолько тонко и образно, что до сих пор не могу поставить рядом с ним ни одного известного спортивного журналиста.
Я говорил ему не раз:
– Сережа, не вышел из тебя тренер. Займись журналистикой всерьез. Ты великолепно знаешь футбол. Ты знаешь его лучше, чем многие специалисты, ты видишь и замечаешь больше, но ты не тренер.
А он не мог оторваться от футбола. И готов был, кажется, носить мячи на поле, полагая, что это занятие более важное, чем газеты, репортажи, статьи…
В 1949 году, когда я пришел в «Спартак», Сальников играл на левом краю. Слышал о нем еще раньше – он был в составе ленинградского «Зенита». В 1944 году «Зенит» стал обладателем Кубка страны, и решающий гол в финальном матче забил Сальников.
Сергей – москвич. Лето обычно проводил со своими родителями на даче в Тарасовке. Детство, можно сказать, прошло на маленьком стадионе, где он видел выдающихся мастеров, ведь Тарасовка и до войны была базой «Спартака». На глазах у него тренировались Старостины, Степанов, Семенов… Безусловно, та великолепная техника, которой владел Сергей, осваивалась с детства.
Мы играли вместе с ним год, а в 1950-м он перешел в «Динамо». Из «Спартака» редко уходили в другие клубы, в другие команды. И поступок Сальникова вызвал бурю возмущения у игроков, поклонников команды. Сергей объяснял свое решение вескими причинами: неожиданно без всяких оснований был арестован отчим. И Сальников надеялся, что, став динамовцем, сможет тем самым как-то облегчить его участь. Потеря для команды была, конечно, ощутимой, все мы тяжело ее переживали. Тогда вообще острее, чем сейчас, воспринимались переходы из клуба в клуб, тем более что Серегу любили.
Именно в тот год, в финале розыгрыша Кубка страны, «Спартак» схлестнулся с московским «Динамо», где уже выступал Сальников.
В матче против своей бывшей команды «перебежчик», как правило, старается сыграть вдвойне сильнее. Понятный психологический эффект: стремится доказать, что он настоящий боец и везде останется таковым. Но и «противная» сторона ему платит тем же – с большей старательностью и злостью опекает, не дает ходу. Вполне естественные чувства. Сергею не удалось показать в том матче, на что он способен. Мы играли вдохновенно и выиграли со счетом 3:0. В честь этой победы поклонник «Спартака» поэт Яков Зискинд написал стихи. В них были строки о Сереге и обо мне:
…Потом над лужею зеркальной,Где кубок отражен хрустальный,Сошлись Никита СимонянИ Сальников, как ураган.Враги! Давно ли друг от другаИх жажда Кубка отвела?Давно ль они часы досуга,Зарплату, пиво и делаДелили дружно… А вышло так:Покинул Сальников «Спартак».
В «Динамо» партнерами Сальникова были игроки выдающиеся: Василий Трофимов, Константин Бесков, Василий Карцев, Соловьевы, Леонид и Сергей. Тем не менее, внимательно наблюдая за игрой динамовцев, мы видели, что мяч ему достается нечасто. Он не получал его, будучи даже в выгодном положении. Сергея как-то игнорировали.
Когда в «Спартаке» стал начальником команды Николай Петрович Старостин, возвратившийся в Москву из дальних мест после реабилитации, он сделал все, чтобы Сальников снова стал играть с нами. Ведь он знал его еще мальчишкой, по Тарасовке. Сергея наказали – сняли звание заслуженного мастера спорта, – но переход разрешили. Курьезный, в общем-то, случай. «Потерял заслуженного, приобрел вас», – отбил нам Сергей телеграмму в Донецк, где предстоял очередной матч чемпионата.
1955 год был порой расцвета «Спартака», и Сергей тогда полностью раскрылся. С его приходом наша игра обрела новую краску. Николай Дементьев к тому времени закончил выступать, его место занял Сальников. И тоже стал великолепным диспетчером. Футболист комбинационного склада, он умел руководить игрой. Такому игроку чаще других адресуют мяч, потому что знают: он его не потеряет, распорядится как можно целесообразней и выведет партнера на ударную позицию. Соперник всегда приставляет к диспетчеру сторожа, который неотступно следует за ним. Но и Дементьев и Сальников всегда умудрялись ускользать от своих сторожей.
Как футболист Сальников был требователен к себе. Работал над техникой в поте лица своего. Часами после тренировок, часами… Порой, может, однообразно и даже нудно.
Отрабатывая обводку, собирал пять-шесть мальчишек, ставил двое ворот в двадцати метрах друг от друга и один играл против всей ватаги. А обвести юрких пацанов далеко не просто. Часами мог жонглировать мячом и на ехидные замечания Нетто неизменно отвечал: «Не лезь! У меня своя метода».
Техника владения мячом лучше постигается в раннем возрасте. А Сальников, как я уже говорил, в детстве имел возможность копировать мастеров, сколько душе угодно. Тренеры почти не работали с ним над техникой. Тогда как со многими новобранцами приходилось штудировать даже футбольную азбуку: как мяч установить, как сделать наиболее точную передачу, как ударить по воротам… Сергей же обладал техникой, я бы сказал, элегантной – красив был на поле.