Футбол – только ли игра? - Никита Симонян

Отличался колоссальной работоспособностью. Не останавливался ни на секунду, участвовал в обороне, тут же переключался в нападение и посылал своих партнеров вперед.

Тимофеич был невероятно аккуратен. Казалось, что аккуратностью он подчерчивает свое уважение к футболу. Всегда начищенные до блеска бутсы, свежая майка, выглаженные трусы. Так выходил на любую тренировку, а после тренировки сразу же стирал свою форму, сушил, наглаживал. И мы невольно подтягивались рядом с ним, стыдно было не следовать примеру.

Он казался таким же молодым, как большинство из нас. Держался со всеми просто, на равных. От него во многом шла обстановка доброжелательности, спаянности, дружбы, которая складывалась в команде, и эта спаянность переносилась на поле. Человек почти всегда един в игре и в жизни.

Все знали, Дементьев – настоящий товарищ и удивительный семьянин. Дом для него был всем, даже футбольные вопросы решал на семейном совете. Если что-то не нравилось его жене Зине, Зинаиде Ивановне, она говорила: «Мы с Колей уходим». Это стало нашей любимой присказкой: скажешь: «Мы с Колей уходим», – и все поймут, что ты чем-то остро недоволен. Зина бывала на тренировках и непременно на всех матчах.

Сейчас далеко не все жены так ходят на футбол. А выйти замуж за футболиста мечтают многие. Завлекательно: слава, зарубежные поездки, модные тряпки… Но быть женой футболиста так же нелегко, как, скажем, женой моряка. Жизнь футбольной звезды трудна – перегрузки, нервное перенапряжение. Человеку в такой ситуации очень нужен надежный дом, где он всегда встретит понимание. А некоторые ребята – по ним чувствуешь – возвращаются на сборы расстроенными, взвинченными. Случается, закончилась футбольная карьера – и жена спешит с признанием: «Ошиблась. Не любила, не люблю…»

Конечно, я знаю и хорошие семьи, заботливых жен. Но нередко они устраивают тренерам настоящую осаду:

– Муж не бывает дома, то у него поездка, то сборы! Это же ненормально! Что за жизнь?!.

Начинаешь говорить:

– Разве вы не знали, что выходите замуж за футболиста? Так и будет, поездки, сборы… Вот кончит играть, станет домоседом. А пока терпите…

В наше время, правда, было повольней. В Тарасовке общество «Спартак» снимало частные дачи. Холостяков поселяли по двое-трое в комнате, женатых отдельно. У всех семейных жены с детьми приезжали в Тарасовку на лето. Ходили друг к другу в гости.

На одной из дач жил Тимофеич с супругой. Зинаида Ивановна была хозяйственной, домовитой и властной: следила, чтобы муж строго соблюдал режим. Иногда после игры, после бани Николай зовет нас к себе: «Пошли, ребята, посидим, победу отпразднуем». – «А Зина?» – спрашиваем с опаской. «Что Зина?! Что Зина?! Кто, в конце концов, хозяин в доме?»

Зина с порога угадывала наше настроение, наше намерение. Под горячую руку такого могла наговорить! Но быстро отходила, начинала накрывать на стол. У нее всегда все было вкусно. Мы ели, похваливали. А Тимофеич с гордостью поглядывал на жену, был рад, что мы у него в гостях, что и нам достается ее забота.

Не припомню в команде человека, который бы его не любил, не относился с особым почтением. Игорь Нетто ласково называл его дедушкой русского футбола.

Когда я только попал в «Спартак», «дедушек» в нем было немало. Капитан Василий Соколов. Прирожденный вожак, хотя человек далеко не простой. Большая сила воли, злость, азарт в игре. Влияние на других имел огромное. Ему было за тридцать шесть и тем не менее продолжал играть.

В линии полузащиты в то время играли Олег Тимаков и Константин Рязанцев. Тимаков – суровый, напористый, всегда лез вперед. Не обладал высокой техникой и тем не менее часто забивал решающие голы. Рязанцев – полная ему противоположность. Не очень быстрый, маленький, кругленький, курчавый, нос картошкой. Его звали «Карандаш». Ростом он, правда, был повыше знаменитого клоуна, любимца Москвы тех лет, но очень похож на него. Отличался высокой техникой, свои умения и знания держал при себе.

Если у кого-то не получался тот или иной прием, Рязанцев, подойдя, говорил: «А я знаю, как это сделать, но не покажу». Фирма секретов не выдавала. Иногда, правда, расщедрится, отведет в сторону: «Ладно, только тебе… Смотри. Но ты – никому!» Нет, это был не Тимофеич со своей широтой. И не его знаменитый брат Пека.

Вскоре Рязанцева сменил Нетто. Прежде он играл в дубле. Был уже заметен, знал себе цену. Если его не ставили в основной состав, заявлял старшему тренеру Дангулову:

– Все равно я свое место не сегодня завтра займу.

И мы верили: займет. Все при нем – умение играть в обороне и в атаке, чувство игры, характер, наконец, спортивная злость.

Он играл современнее Рязанцева. Ведь футбол идет вперед – увеличиваются скорости. От игрока все больше требуются быстрота мышления, способность мгновенно принимать решения. Рязанцев уже выглядел тихоходом, а Игорь в совершенстве владел скоростной техникой. Мог в мгновение обыграть соперника, рвануться вперед, нанести удар и тотчас вернуться назад.

Все игроки его сразу признали.

Но как только он это почувствовал, тут же прорезалось все своеобразие его характера. Стал нетерпим к нам на поле. Не прощал ни малейшей оплошности в игре, грыз всех нещадно. В общем-то он всегда бывал прав, но ведь не за всякий промах стоит корить. А Игорь давил на всех и вся, кричал. Правда, при этом никогда не останавливался и ни на секунду не упускал из виду мяч.

Мчится в атаку, но успевает крикнуть Коле Тищенко: «Хохол, куда лезешь, что делаешь?»

Вспоминая матчи, так и слышишь их «звуковое сопровождение». Товарищи ведь тоже не молчали, не спускали.

Скажем, такого, как Тищенко, он не мог вывести из равновесия, а вот Анатолий Ильин, случалось, терялся. Игорь до конца, пока Толя играл, «ел» его, «воспитывал». Ильин нередко сам пытался забить мяч, хотя выгодней было передать товарищу. И Нетто прорывало: «Ты что?! В газету мечтаешь попасть?»

Незаметно Нетто выдвинулся в лидеры. И потом, когда закончил играть Василий Соколов, мы выбрали Игоря капитаном, хотя, конечно, характер капитана далеко не всем нравился. Но все понимали: он справедлив. И это было главным. Плохо другое: в игре, когда все напряжены до предела, от горячего слова нетрудно завестись.

Сергею Сальникову, одному из лучших игроков команды, влюбленному в красоту футбола – даже в сложных ситуациях Сергей старался применить красивый прием, – капитан мог бросить: «Ты что, для кухарок играешь, да?» Бытовало у нас такое выражение – значит, на публику, на девушек.

Серега подбегал ко мне: «Никита, что от меня хочет этот… Что мы с тобой, хуже, чем он, играем? Почему он меня грызет? Я что ему, мальчишка?..» – «Не мальчишка, так ответь!» – говорил я. «Дело не в этом, – Сергея начинало заносить. – Тут вопрос принципиальный: мы что, хуже играем?..» А игра не прекращается, и снова крик: «Не умеешь мяч остановить?» Это уже адресуется Коле Паршину. Он был игроком не очень техничным, но обладал исключительный храбростью. Шел напролом, мог забить головой мяч, который летел в полуметре от земли. И отношения с капитаном Коля выясняет мгновенно, не оглядываясь: «Иди ты…»

Помню, был матч с «Локомотивом». Игра не шла. В раздевалке во время перерыва Николай Петрович Старостин метался от одного игрока к другому: «Сережа, – подбежал к Сальникову, – ты что, не можешь ребят вывести в прорыв?» «Никита, ты что, не можешь потерзать защиту?..» Нетто сидит, опустив голову. «Ну а ты, капитан, не можешь команду взять в руки?» – «Нет, не могу, Николай Петрович, не могу: посылают меня…»

Матч с Индонезией на Олимпиаде в Мельбурне. Индонезийцы так построили защиту, что к воротам не прорваться: на одного нашего игрока бросаются трое. Нужна четкость действий, а правый полузащитник Масленкин все время пытается пересечь зону Нетто, мешая ему тем самым. Въедливый капитан бутсой чертит границу: «Не лезь в мою зону, не лезь! Вот твоя зона, вот моя зона, понял?..»

Мы не всегда бывали удовлетворены нагрузками на тренировках, просили, чтобы занятия проходили более интенсивно. Но «просили» – это не про Игоря.

Вот Николай Алексеевич Гуляев дает задание: «Сейчас мы сделаем легкую пробежку, общеразвивающие упражнения, бег с высоко поднятыми коленями…» И тут же Нетто восстает: «Этой ерундой мы заниматься не будем!» Тренер наш сдержан, склонен всегда спокойно убеждать: «Игорь, есть общий порядок…» Подходит Старостин: «Что за митинг?» – «Нам не дают в футбол играть: нам надо набегаться, уйти в мыле, а нам предлагают монотонные упражнения…» – «Николай Алексеевич, мы же имеем дело с профессионалами, – дипломатично расставляет все по местам Старостин. – Может, стоит к ним прислушаться?»

Нетто говорил все и всем в глаза, а вот критики в свой адрес не любил. Например, Николай Алексеевич делает замечание: «Игорь, ты играл хорошо, но коротко». Игорь избегал длинных передач: будучи самолюбивым, не рисковал, его пасы были короткими или средними, играл наверняка, иначе самого себя потом бы заел. Так что Гуляев наступил ему на мозоль, и Игорь взвился: «Я всегда буду отдавать пас своему. В деревенский футбол, в „бей-беги“ играть не намерен!» – «Нет, Игорь, если бы ты играл длиннее, было бы все острее». – «Вы глупостей не говорите!»