Бабочка в ладони - Александр Ткаченко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Но почему так получается? Ведь, казалось бы — человек пришел к Богу, сознательно пришел, с желанием. Откуда же эта рассеянность?
Разруха внутри нас
Христианская антропология рассматривает в человеческом естестве три его основные части — дух, душу, тело. О том, что такое тело современному человеку объяснять не надо. Это — самая изученная сфера нашей природы. С душой дело обстоит несколько сложнее. Наука, например, довольно долго утверждала, будто души в человеке вообще нет. Между тем, христианское мировоззрение подразумевает, что и сама наука является лишь результатом душевной деятельности человека. Так что же это такое — наша душа?
Вопреки распространенному мнению, христианство не рассматривает душу, как некое самодостаточное начало — вольную птицу, томящуюся в клетке грубой плоти. Просто в христианском понимании человека существует определенная иерархия духа, души и тела между собой. И в этой иерархии душа, действительно стоит выше, чем тело. Но — не более того. Тело не может жить без души, но и душа без тела не может считать свое существование полноценным. Какую же роль выполняет душа в естестве человека?
Феофан Затворник говорил: «…душа вся обращена исключительно на устроение нашего временного быта — земного. И познания ее все строятся только на основании того, что дает опыт, и деятельность ее обращена на удовлетворение потребностей временной жизни, и чувства ее порождаются и держатся только из ее состояний и положений видимых. Что выше сего, то — не ее дело».
Говоря современным компьютерным языком, душа — это некий комплекс програмного обеспечения нормальной жизни тела. И в таком качестве она есть не только у человека, но и у всех представителей животного мира. Приведенную выше мысль святителя Феофана о душе, вполне закономерно можно отнести к собаке, или кошке. И отличает человека от животных вовсе не душа, а третий, самый удивительный компонент человеческой природы — дух.
Дух, по словам святителя Феофана, «…это та сила, которую вдохнул Бог в лицо человека, завершая сотворение его. Все роды существ наземных изводила по повелению Божию земля. Из земли изошла и всякая душа живых тварей. Душа человеческая хотя и сходна с душою животных в низшей своей части, но в высшей она несравненно превосходнее ее. Дух, вдохнутый Богом, сочетавшись с нею, столько возвысил ее над всякою нечеловеческою душою. …Дух, как сила от Бога исшедшая, ведает Бога, ищет Бога и в Нем одном находит покой.»
Именно в человеческом духе живет совесть — как некое высшее знание законов бытия. Дух человека хранит память о Боге, от которого этот дух изошел. А самое главное — дух стремится к Богу, жаждет Бога и ничем иным не утоляем в этой жажде. Благодаря сочетанию с духом, наша душа может радоваться красоте мира, видеть в ближнем не просто гомо сапиенса, а — образ Божий, и даже в маленькой травинке угадывать величие творческой идеи Создателя.
Таким образом, иерархия дух-душа-тело позволяла первым людям выполнять свое высокое предназначение — быть наместниками Бога на земле. Дух способный общаться с Господом, сообщал волю Божию душе, которая через тело помогала человеку наилучшим образом исполнять Божий замысел о нем самом и обо всем материальном мире.
Но когда люди через грех отпали от своего Создателя, это слаженное взаимодействие нарушилось и в отношениях тела, души и духа наступил хаос. Тело подчинило себе душу, заставляя ее стремится к все новым и новым наслаждениям, ничего общего не имеющим с естественными потребностями человека. В душе, лишенной возможности узнать Божию волю, началось беспорядочное блуждание мыслей, желаний и планов. Но самое разрушительное действие грех произвел в человеческом духе. Утратив связь с Богом, дух, тем не менее, сохранил свое стремление к Нему, не находя удовлетворения ни в чем ином. Эту неосознанную, ничем неутолимую жажду Бога дух сообщил душе и телу, тем самым превратив все потребности и желания падшего человека в бездонную прорву, сделав их неудовлетворимыми в принципе.
Отсюда — все наши метания из крайности в крайность, отсюда поговорки типа «там хорошо, где нас нет» и песни «… а мне всегда чего-то не хватает, зимою — лета, осенью — весны». Этот внутренний разлад человеческого естества и есть причина рассеянности наших мыслей на Богослужении. Мы можем быть сколь угодно искренними в своем стремлении молиться внимательно, но рассогласование духа, души и тела, сама наша природа, раздробленная грехом, не дает нам всецело устремиться ко Христу.
И вот верующий человек три часа стоит в храме и пытается собрать свой, рассыпавшийся по житейским закоулкам, ум в слова молитвы…
Право же, не стоит упрекать его в отсутствии бурных проявлений радости. Он не просто переминается с ноги на ногу в ожидании конца службы, он — трудится, он стремится обратить свой дух к Богу и восстановить в себе эту разрушенную иерархию духа, души и тела. Собственно, для того в православном Богослужении и существует столько повторяющихся молитв, чтобы человек, мысли которого непрерывно играют в чехарду, в какой-то момент все же смог, хотя бы на несколько секунд остановить их и помолиться по настоящему.
И если хотя бы три часа жизни были вырваны нами ради Христа из обычной нашей суеты и бессмыслицы, это — уже радостное событие. Просто нужно понимать, что ничего общего с радостью подростка, веселящегося на дискотеке под баночку «джин-тоника», здесь нет и быть не может.
…Я хочу быть с Тобой
Есть ли в Церкви безрадостные люди? Наверное, есть — а где их нет? Но ведь люди и приходят в Церковь как раз в поисках радости. А она не валяется там под ногами и не продается в иконной лавке. Радость православных — Христос, источник этой радости — единение человеческого духа с Духом Божиим. И если человек хотя бы однажды не ощутил в своем сердце этого прикосновения Божественной любви, если он за всю жизнь ни разу не увидел заботливого участия Бога в своей судьбе, то духовная радость ему, конечно, непонятна.
Только не происходит этой встречи человека с Богом совсем не потому, что Бог отвернулся от него. Бог всегда нас любит и всегда заботится о нас. Даже когда мы грешим, злимся и унываем, Он все равно нас не оставляет. Просто сами мы постоянно смотрим в другую сторону и не замечаем Его любви. Мы все время озабочены какими-то важными и неотложными делами, все время торопимся куда-то, стремимся что-то совершить, чего-то достигнуть.
И нам кажется, что вот-вот, еще чуть-чуть усилий, еще немножко — и мы станем счастливыми! Но дела сделаны, планы выполнены, все свершено и достигнуто… А счастливыми мы так и не стали.
Радость от этих свершений была короткой и скоро прошла. И что же нам остается? Только начать все сначала: строить новые планы, ставить перед собой задачи, устремляться к очередным целям. Так проходит жизнь.
А ведь достаточно лишь поднять глаза к Небу и прошептать: — «Господи, мне без Тебя одиноко и плохо, я хочу быть с Тобой, помоги мне увидеть Твою любовь!» Можно сказать это как-то иначе, слова могут быть совсем другими. Слов вообще может не быть. Но если из сердца человека вырвался такой призыв, Господь непременно на него отзовется. Никто не знает, каким именно будет этот ответ. Но человек обязательно почувствует, что Бог прикоснулся к его душе, что Бог действительно любит его. И тогда удивительная радость от этого прикосновения Божественной любви, совершенно иная, непохожая на все земные радости, уже никогда не оставит такого человека. Это и есть та самая радость к которой призывает христиан Апостол Павел словами «Всегда радуйтесь!».
Только не нужно считать, будто для того, чтобы радость о Христе никогда не покидала нас, достаточно одной лишь формальной принадлежности к Церкви. Православные так же как и все остальные люди на Земле могут уклониться в суету земных забот, увлечься делами, учебой, или личной жизнью настолько сильно, что все эти хлопоты выходят в их жизни на первый план, заслоняя собою Христа. И тогда духовная радость уходит из нашего сердца.
Поэтому, рассуждая о словах «Всегда радуйтесь!» нельзя забывать, что сразу после них в Новом завете следует еще одно наставление: — «Непрестанно молитесь(1Фес. 5:17)». Не растерять эту радость о Христе можно только внимательно наблюдая за своим сердцем, чтобы оно не начало радоваться земным благам более, чем Христу. Лучший способ для этого — молитва. А молитва, это всегда — труд. Христианин всегда радуется, только в том случае, если непрестанно молится, т. е. — помнит о Боге. И это вполне нормально, ведь любая другая радость в нашей жизни тоже — результат приложенных усилий.
Но даже когда наши грехи и озабоченность житейскими проблемами закрывают от нас нашу радость, мы все равно знаем, что она есть, она никуда не делась, и нужно только прорваться к ней сквозь собственную безалаберность и свое расстроенное грехом естество.