Хранители - Матильда Грин

– Но я же не преступник, не убийца, – закричала она не своим голосом в пустоту, всё еще ища возможность опровергнуть очевидное.

Ты преступила закон, написанный для Стражей, мягко сказала Арина, нарушив его, ты лишилась привилегии быть одним из них: величайшим воином и защитником. Твоя кара – стать слабым человеком, ищущим свой путь в потёмках забытья и испытать все тяготы человеческой жизни. В твоей памяти сохранились обрывки воспоминаний из моей жизни. Это мой дар тебе. Но после моего ухода жизнь твоя сильно изменилась. Не в силах выдержать эту боль, ты стёрла себя прежнюю из своей памяти. Радость и печаль составляют человеческую жизнь, сменяя друг друга в строгой последовательности. Всё это служит единственной цели каждого человека на пути к себе – развитию. Твоя жизнь в этом теле началась с несчастий, ведь ты пришла сразу после того, как мы с Третьим оставили свои физические тела.

Последние силы оставили её. Уронив голову на руки, Дана горестно застонала. Она – покинутая всеми, отверженная душа, и единственная милость, которой её удостоили – провести жизнь в теле той, чья душа заняла её священное место в Белом городе. И здесь, на земле у неё нет никого, кто поддержал бы её, вдохнул бы жизнь в её бездыханный дух. Зачем ей вообще жить? Какой в этом смысл, если она лишена малейшей надежды на возвращение? Тускло существовать и постепенно дряхлеть, утешаясь лишь светлой памятью о своих былых подвигах???? Боже мой!

Зачем ты мне рассказала это? сквозь зубы спросила Дана, чтобы усугубить мои страдания?

Ты попросила меня, – последовал ровный ответ.

Крепко зажмурившись, Дана слушала медленный отчёт сердца, глухо отбивавший свои бессмысленные такты.

Арина нахмурилась, будто слыша её безысходные мысли.

Не забывай, что я была такой же, как ты. Обычным человеком, живущим в обычной обстановке. У тебя всегда есть выбор: остаться ничтожеством или подняться над обыденностью и победить своего злейшего врага.

Моего злейшего врага? Кто же это?

Ты знаешь, кто это. Люди в течение всей жизни побеждают его или уступают его натиску, потакая своим слабостям и сдаваясь на волю провидения. Побеждая, они приближаются к своей высшей цели, уступая же, скатываются в бездну.

Она знала, о ком говорит хозяйка её тела. Она сама всю свою недолгую сознательную жизнь упорно вела эту борьбу, торжествуя в минуты победы или досадливо признавая свои поражения.

Ты права, Дана с благодарностью посмотрела на светившуюся улыбкой Арину.

Не забывай, откуда ты пришла. Смотреть в глаза правде всегда труднее, но и нет ничего лучше для тебя.

Смотреть в глаза….

Подожди, пожалуйста, еще одно, он понимала, что разговор окончен, ей и так уделили слишком много времени, но не могла не спросить.

Кир, его брат… и, возможно, мой брат…, они как-то связаны?

Ты не помнишь его, лицо Арины погрустнело, а ведь это он спас тебя из бездны. Ты сделал свой выбор, а он – свой.

Морщась от усилий вспомнить, Дана вынуждена была признать, что пелена её забытья слишком плотна. Она беспомощно покачала головой.

Твой первый импульс к воплощению был таким мощным, что породил носителя, готового вместить душу Стража. Более того: он создал двойников. Для одного из них нашлась полноценная душа. Она вошла в утробное тело, как положено, и развивается своим путём.

Кир, догадалась Дана, значит его душа не из Белого города.

Арина отрицательно покачала головой. И так тоже бывает.

Второе тело имело своим предназначением воплощение Первого. Но, так как Первый, то есть ты, был отброшен в Бездну, ничего не произошло, и близнецы стали поочерёдными вместилищами для одной-единственной души. До тех пор, пока та окончательно не определилась. Вторая же оболочка, следуя непрерывному зову хозяина, в муках искала его, пока не нашла свою судьбу.

Рябь, прошедшая по зеркальной глади, снова скрыла лицо её собеседницы, а на поверхность вынырнуло встревоженное бледное лицо, которое Дана уже видела. В своём якобы сне у лесного камня.

– Кирюх, ты где? – неуверенно позвало лицо, слепо глядя серыми глазами, и сомнамбулой проплыло мимо, ничего не видя перед собой. Вот спящее тело дёрнулось, словно услышав ответ, и уверенно направилось в другую сторону, не замечая, как вслед за ним проплыла смутная тень.

Кто его преследует?

Оболочку уже облюбовала неприкаянная душа, обитавшая в тех окрестностях. Но сопротивление тела было слишком сильным: оно не выдержало противоборства между внутренними импульсами и внешними попытками проникновения.

Подойдя к огромному дереву, юноша нервно схватился за нижние ветви и стал поспешно подниматься наверх. Он карабкался всё выше и выше, освещаемый лишь светом луны, изредка боязливо призывая своего брата-близнеца.

Забравшись на самую верхушку и бесстрашно покачиваясь над нижестоящими соседними деревьями, Гена зачем-то потянулся ещё выше, словно пытался ухватиться за ветки, видимые только ему. Но их не было, как и не было больше опоры: гибкая верхушка подогнулась, и бедный мальчик плашмя окунулся в непроглядную тьму под собой. Он не пролетел и пяти метров: сильный удар о толстый сук сломал ему шею, прежде чем он успел проснуться. Крик ужаса застрял в горле. Дана расширившимися глазами смотрела, как безжизненное тело повисло на значительной высоте, скрытое от невнимательных глаз густой листвой.

Кир говорил, что его убили.

В ответ ей показали, что от порыва ветра, или по воле провидения тело мальчика тихо опускается на мягкий подлесок. Будто чьи-то заботливые руки бережно опустили его, стараясь не навредить. Единственной приметой падения, кроме сломанной шеи было несколько царапин и разорванная майка.

Несмотря на свой ужас, Дана не могла не ощутить пробивающуюся сквозь толщу эмоций чьё-то чужое негодование и даже злость. Кто-то бесновался над лежащим телом, сожалея об упущенной добыче. И она знала, кто это.

Чем же отличается душа, пришедшая из Белого города, от души… из другого места? – стараясь не замечать это навязчивое присутствие спросила она.

Ничем, последовал ответ, – и всем. Здесь много городов и стран, души приходят из разных источников. Каждая имеет свои задачи и уроки. И каждая, так или иначе, проходит их.

Но почему я не помню ничего? – чем больше она получала ответов, тем больше вопросов наводняло её сознание, – неужели я просто ушла из дома, когда появилась на земле? Просто бросила родителей, семью, кто там ещё был? И почему я взяла чужое имя? Меня все