Хранители - Матильда Грин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Он насупился. Её слова задели его за живое.
– Мне твои условия сотрудничества ни разу не упали. Представляю, что ты мне станешь предъявлять с твоим-то характером.
– Ну тогда до свидания. Больше не о чем разговаривать.
Джим с преувеличенной вежливостью указал незваному гостю на дверь.
Бегемот устало покачал головой и, видимо не желая возобновлять свой энергетический натиск, повернулся к двери. Перед тем, как выйти, он обернулся и, бросив прощально-томный взгляд на Дану, сказал ей:
– Ты всё равно придёшь ко мне. Но, когда ты придёшь, моя цена возрастёт во стократ. Надоело давать тебе шансы вернуться.
11
Когда за ним захлопнулась дверь, Дане показалось, что с неба грянул гром. Это действительно был гром. За окном светало, а в единственное широкое окно сигарной комнаты тихой морзянкой постукивал дождь. Бегемот был весьма убедителен: когда он открыл дверь, она едва удержалась, чтобы не кинуться за ним следом. Она понимала, что пройдёт немало времени, пока обретёт своё естество, вспомнит, что с ней произошло и увидит наконец, что её связывает с Белым городом. Предстоящие поиски уже сейчас показались ей настолько утомительными, что она без сил повалилась на диван.
– Нам всем нужен отдых, – выйдя из оцепенения, проговорила Марьян.
– Я останусь с тобой, – сказал Джим тоном, не терпящим возражений, – на случай, если он вернётся.
Всё казалось слишком нереальным и туманным в утренних сумерках. Словно она уже спала.
– Вы видели всё то же, что и я? – спрашивала она у них, веря и не веря самой себе.
Они кивали. Все понимали: только что произошло нечто, не осязаемое, но настолько важное, что оно решает их дальнейшую судьбу.
– Кто же он? – бормотала Дана, всё силясь вспомнить его имя, – и как это за всё время общения с ним я не поняла, что он не обычный человек.
– Пелена забытья, – напомнил Джим, – он прикрывается ей. Дана, ты сделала верный выбор.
– Я уже не уверена, – пробормотала она, плохо соображая.
Они разошлись, решив посвятить предстоящий день спокойному отдыху и вернуться к обсуждению только тогда, когда это будет комфортно всем. Джим улёгся рядом с ней на кровати, даже не спросив разрешения, а она была слишком утомлена, чтобы возражать.
– Дай мне руку, так надёжнее, – предложил он.
Какого чёрта, Джим?
– Дай лапу, Джим, на счастье мне, – сонно пробормотала она, вкладывая свои пальцы в его тёплую руку.
– Что-что?
– Ничего, спи. Кстати, пока не забыла, – она разлепила один глаз и повернулась к нему, – Расскажи уже, что у тебя за задание?
– Ну он его озвучил, – просто сказал тот, – помочь тебе вспомнить, кто ты есть. Я одновременно твоя защита, твой проводник и твой информатор.
Она не успела ничего переспросить, как он засопел. Она еще с минуту ошалело пялилась одним глазом в потолок, а затем, смежив и его веки, поплыла куда-то в пустоту.
Дане показалось, что она даже не поспала, а подремала, покачиваясь в мягкой пелене забытья. Очнувшись, поняла, что рука её свободна от защиты Джима, и его самого в комнате уже нет. Зато её грудную клетку придавил ощутимый, хотя и тёплый груз. Он мягко пружинил какими-то ритмичными движениями. Повернув затёкшую шею, Дана чуть не вскрикнула от неожиданности: на её груди сидела та самая кошка, которая приходила к ней накануне, и педантично умывалась.
– Соня, – прошептала Дана.
Кошка прервала своё занятие и окинула её долгим немигающим взглядом. Затем, издав своё фирменное «мряв», соскользнула с Даны, спрыгнула на пол и исчезла. Дана приподнялась на локтях, желая посмотреть, прошмыгнёт ли рыжуля в открытую дверь, или запрыгнет на окно. Но той нигде не было, зато Дана вспомнила, что спала в одежде. Немудрено, рядом с таким-то видным мужчиной, да ещё и взявшись за руки. Она потянулась и села на кровати. Затем, неторопливо разминаясь по дороге, отправилась в душ.
Есть хотелось страшно. Вопреки ожиданиям часы показывали не одиннадцать-двенадцать дня, а половину десятого утра. Сколько там она поспала, часа три? Конечно, нельзя было сказать, что она выспалась, но и состояния варёной камбалы, как бывает при бессонной ночи, не испытывала. Наоборот, во всём теле чувствовалась необычайная лёгкость.
Спустившись вниз, Дана встретила в гостиной свежую и бодрую Марьян.
– Доброе утро, дорогая, – приветствовали её, – как вы себя чувствуете? Выглядите немного уставшей.
– А вы – наоборот – просто чудесно, – с улыбкой ответствовала она, – после такой тяжёлой ночи это невероятно. Поделитесь своим секретом?
Марьян, которая уже вела её в столовую, приостановила шаг и посмотрела на Дану через плечо.
– После тяжёлой ночи?
Дана прикусила язык. Неужели все, что произошло вчера и сегодня на рассвете было всего лишь её сном? И таким подробным! Под настырным вопросительным взглядом хозяйки дома ей вдруг захотелось скрыться под столом. Но было поздно: с террасы в столовую вошёл Джим.
– Извините, – пробормотала Дана еле слышно, – должно быть, мне всё приснилось.
Она всё-таки помотала головой, одновременно поднося руку к губам. Но её расширенные, уставившиеся в пустоту глаза, выдавали смятение.
Джим и Марьян переглянулись.
– Однако, – заметил он, – темпы впечатляют.
Дана только молча потирала глаза. Марьян утешающим жестом погладила её плечо и потянула за стол.
– Мы уже позавтракали, но Галия ещё здесь, – сказала она и вышла.
– А что вы помните со вчерашнего вечера? – поинтересовался Джим.
Дана в смятении взглянула на него.
– Признаться, я уже не понимаю, что мне снилось, а что было на самом деле. Может лучше вы мне скажете, что вчера было?
Вернулась хозяйка и, усевшись поближе, стала слушать.
– Вчера после ужина мы отправились в курительную комнату, – сказал Джим.
– Да, это я помню, – она ощутила, как сворачивается голодной судорогой желудок, – а было такое, что вы взяли меня за руку, и мы оказались…
– Было, – подтвердила Марьян, – вы показали нам сон вашего пациента. И мы поняли, почему вам удалось так легко увидеть его детали.
– Вы сказали, что я как-то связана с ним, – вспомнила Дана.
Вошла Галия и проворно накрыла на стол. На нём оказался разогретый и умопомрачительно пахнущий киш лорен, тонко нарезанный твёрдый сыр, ароматная выпечка.
– Кушайте, милая, – предложила Марьян, видевшая её голодные глаза, – мы подождём.
– Да, вы извините, но я буду есть, – сразу согласилась она и, взяв нож и вилку, принялась за киш. Ещё через несколько минут подали
