Заклинание для хамелеона - Энтони Пирс

Между тем началась битва между кентавром и грифоном. Несмотря на обещание Честера, соперники по-настоящему разъярились еще до начала схватки. Лук Честера был уже в его руках, и в воздухе пропела стрела. Но Кромби, будучи опытным воякой, не стал ее дожидаться. Он прыгнул, расправил крылья, а затем, с силой оттолкнувшись от воздуха, снова сложил их. Он почти вертикально рванул вверх, и стрела прошла как раз под перьями его хвоста. Затем грифон поднялся почти до потолка пешеры и, выпустив когти, с криком спикировал на кентавра.

Честер моментально заменил лук на лассо. Он бросил лассо, и оно обвилось вокруг торса грифона, прижав к телу его крылья. Честер дернул веревку и развернул Кромби на девяносто градусов. Кентавр весил раза в три больше грифона и вполне мог справиться с ним таким образом.

Черный кот бросился Бинку в лицо, заставив его обратить внимание на собственных противников. Бинк машинально махнул мечом и рассек животное четко пополам.

И опять Бинк замер в ужасе. Он совершенно не хотел убивать кота! Такие редкие животные, может быть, последние во всем Ксанфе, сохраненные только благодаря магии Хамфри.

Затем два события изменили его точку зрения. Во-первых, рассеченные половины не погибли, они просто преобразовались в двух котов поменьше. Это были не настоящие коты, а псевдокоты — слепленные из живой глины с заданными кошачьими повадками. Любая их часть становилась опять-таки котом. Если слепить из этого материала собаку, любой кусок стал бы собакой. Так что заботиться о сохранении вида совсем не обязательно. А во-вторых, другой кот вцепился Бинку в колено.

Внезапно Бинка охватили облегчение и ярость; он набросился с мечом на второго кота. Бинк рассек кота на две, четыре, восемь частей, и каждая превратилась в кота, и все они с еще большей яростью набросились на него. Эго напомнило ему сражение с гидрой, но теперь у него не было наоборотного дерева, чтобы скормить им, однако не было и угрозы шмякнуться о землю. Вскоре на него бросалась сотня маленьких котят величиной не больше крыс, а затем тысяча, размером с полушек. Чем дольше он с ними боролся, тем становилось хуже.

Сродни ли их магия магии гидры? Тот монстр был связан с числом семь, а котов из пузырька появилось тринадцать, но в обоих случаях рассеченный противник превращался в двух. Если бы здесь был какой-нибудь ключ, какое-нибудь заклинание, останавливающее удваивающую магию…

— Будь умнее, Бинк, — крикнул Честер, раздавив копытами нескольких котов, попавших на его территорию, — сбрось их похлебать водички.

Конечно! Бинк наклонился и плоскостью меча смел дюжину котов величиной с ноготь в озеро. Попав в воду, они зашипели, как горящие угольки, и пошли ко дну. То ли просто утонули, то ли отравились — выяснить не удалось, но они больше не появлялись.

Расчищая себе таким образом дорогу к победе, Бинк взглянул на схватку грифона и кентавра. Он не видел всего произошедшего, но вполне мог представить недостающие детали. Нано посматривать за этим сражением, ведь случись что с Честером, и Бинку придется противостоять уже двум противникам.

Кромби, скованный в движениях веревкой, наклонил голову и перерезал свои путы одним взмахом острого клюва. Он резко расправил крылья, издал боевой клич и устремился к голове Честера, угрожая сразу клювом и когтями на лапах.

Честер, потеряв равновесие от резкого ослабления веревки, зашатался. Кентавр устойчивее человека, но он вложил слишком много сил, натягивая веревку. Лошадиное плечо кентавра ударилось в сталагмит и сломало его как раз в тот момент, когда грифон вошел с ним в соприкосновение. Бинк содрогнулся, но, как оказалось, верхушка сталагмита создала трудности Кромби, а не Честеру. Отломанный кусок упал на левое крыло грифона, прижал его к земле и заставил яростно забить вторым крылом, чтобы высвободиться.

Честер выпрямился, коготь грифона оставил след на его лице — Кромби промахнулся, целясь в глаз. Но теперь сильные руки Честера сжимали передние лапы грифона.

— Попалась, птичка! — крикнул он.

Но в такой ситуации он не мог воспользоваться мечом и поэтому попробовал ударить грифона об основание сломанного сталагмита.

Кромби крикнул, поджав задние лапы, — он готовился нанести двойной удар под дых человеческой части Честера и выпустить ему кишки. Честер поспешно выпустил Кромби, оттолкнув его как можно дальше, и опять схватился за лук и стрелы. Но грифон, расправив крылья, затормозил полет, сделал круг и вновь приблизился к кентавру, прежде чем тот успел выпустить стрелу. Теперь противники пустили в ход кто руки, кто когти.

Бинк очистил окружающее его пространство от мелких котов, но у доброго волшебника имелось достаточно времени, чтобы разобраться в своих пузырьках и открыть очередной. Пар образовал гроздь ярко-красных бамбуховых вишен. Нет! У Бинка уже был опыт общения с этими маленькими смертельно опасными фруктами — в дворцовом саду росло одно такое дерево. Вполне возможно, что эта гроздь и выросла на том самом дереве. Если хоть одна из них попадет в него…

Он нырнул к Хамфри и поймал его руку, прежде чем тот успел кинуть бомбы. Хамфри отчаянно боролся, но Бинк был намного сильней. Бинк все еще пытался сдерживаться, продолжая ненавидеть насилие, но в данный момент он не видел альтернативы. Оба противника повалились на землю. Пояс волшебника расстегнулся, и коллекция пузырьков запрыгала по камням. Из некоторых пузырьков выскочили пробки. С бамбуховыми вишнями было покончено — они скатились в озеро и утонули, взорвавшись на глубине и не причинив никому вреда, лишь выпустив из-под воды клубы пара. Одна бомба закатилась в корзинку с драгоценными камнями.

От взрыва камни разлетелись по всей пещере. Алмаз ударил Бинка в ухо, большая жемчужина толкнула в грудь волшебника, опалы попали под копыта Честера.

— Нет! — в ужасе закричала Самоцветик, — Это не так делается! Каждый надо положить на свое место!

Бинку было жаль, что так получилось с камнями, но в данный момент у него имелись более неотложные проблемы. Новые пузырьки выбрасывали на свет поразительное разнообразие предметов.

Первой появилась пара крылатых туфель.

— Так вот где я их оставил! — воскликнул Хамфри.

Но туфли улетели, прежде чем он сумел их схватить. Второй пузырек явил миру огромные песочные часы, из которых уже высыпался песок, — совершенно бесполезная вещь в данной ситуации. Из следующего пузырька вывалилась куча экзотических семян; здесь были семена, похожие на огромные плоские рыбьи глаза, семена, напоминающие смесь соли и перца, и даже — однокрылых мушек. Они выпали из пузырька и разлетелись по всей пещере. Семена хрустели под ногами, катались, словно шарики, чавкали и прилипали, как репейник. Но похоже, непосредственной угрозы они пока не представляли.

К несчастью, остальные пузырьки тоже выпускали пар. Из них появились: бочонок с мусором (так вот как волшебник наводит порядок у себя в замке — сметает весь хлам в бочонок и прячет его в пузырьке), мешок с удобрением, способствующим небывалому росту, небольшая гроза и маленькая новая звезда. Теперь семена получили пищу, воду и свет. Потянулись усики, набухли стебли, лопнули почки, выросли листочки. Корни впивались в скалистую почву и хватались за мусор, стебли сплетались и образовывали толстый яркий ковер. Некоторые разновидности устроили бои местного значения, стараясь захватить наиболее удобренные участки почвы. Бинка и волшебника моментально окружили маленькие пышные джунгли. Лианы Цепляли их за ноги, стебли кололи тело, а листья закрывали обзор.

Вскоре растения зацвели. Теперь можно было разобрать, к какому виду принадлежит каждое. Появилось туфельное дерево, на котором росли изящные женские тапочки. Увидев его, Самоцветик вскрикнула от восторга и выбрала себе две пары тапочек. На узелковом дереве появились специальные запутанные узелки: бантик, бабий узел, тальреп, штык и полуштык. Бинку приходилось постоянно переступать с места на место, чтобы не запутаться. Если он запутается в растениях, то тут же потеряет свою победу.

А в это время волшебник пытался уклониться от щелкающих пастей собакозубых фиалок и одуванчиков, а ястребинка норовила клюнуть его в голову. Не будь у Бинка своих проблем, он бы от души посмеялся над волшебником. Золотошип пытался насадить его на свое металлическое острие, а подсолнечник слепил своими яркими лучами. Новая звезда теперь уже была не нужна — в пещере сделалось светло как днем и останется так, пока подсолнечник не выбросит свои семена.

Бинк наклонился — как раз вовремя, чтобы избежать летящих стрелоголовиков, — и поскользнулся на масленичнике; разбрызгивая масло, он тяжело опустился на землю и — крак! — сел прямо на хрустнувший под ним кочан скунсовой капусты. Тут же его обдало тошнотворной вонью.