Условия человеческого существования - Дзюнпэй Гомикава

Кадзи показалось, что у него подкашиваются ноги. Хиронака свирепо заворочал белками, неестественно выделявшимися на осунувшемся лице. С тех пор как удалось убрать часового и они миновали опасное место, Хиронака чувствовал, что окончательно потерял власть. Сознание этого факта постепенно превращалось в острую враждебность к Кадзи.

— Это он задушил его… — унтер кивнул на Кадзи.

— Господин ефрейтор Кадзи?!

Если б не этот, похожий на стон, вопрос Ямауры, Кадзи, наверно, бросился бы на Хиронаку. Он остановился и встретился с Ямаурой взглядом.

— Да, я убил его. Вот этими руками. А нужно было или нет — думай сам. Понял?

С Онодэрой, потерявшим рассудок, им не удалось бы прорваться, это ясно. Так в душе оправдывал себя Кадзи.

«Значит, если бы я был не в состоянии идти, он убил бы меня!» — со страхом думал Ямаура. Трудно было поверить, что Кадзи, тащивший его на спине, Кадзи, сутки не отходивший от него ни на шаг, и этот страшный убийца — один и тот же человек. Ямаура никак не мог поверить этому.

Они долго шли молча. Неожиданная находка заставила их на какое-то время забыть все дурное, что терзало душу. В брошенном окопе они нашли рис и вяленую рыбу — закуску и обед, как по заказу. Удача невольно навела на мысль, что судьба к ним все еще благосклонна.

Они до отказа набили вещевые мешки.

Позиции, брошенные в спешке и панике, будут, конечно, встречаться еще не раз. Даже у Кадзи поднялось настроение.

В тот же вечер они встретили солдата, шагавшего им наперерез. Солдат торопился. Они увидели веселую, беззаботную физиономию. Человек уплетал огурец.

Он бросил взгляд на петлицы Хиронаки и, секунду помедлив, словно прикидывая в уме, надо ли в данном случае соблюдать уставную форму обращения, фамильярно спросил:

— Куда путь держите?

— Никуда определенно… — ответил Кадзи. — Думаем пройти к Муданьцзяну.

Солдат рассмеялся.

— Да ведь Муданьцзян там… — и он указал в направлении, откуда шел. — Зря идете! Там русские.

— А ты? — спросил Кадзи.

— А я в Корею… — Незнакомец с улыбкой вытащил из кармана еще один огурец. — Корея-то ближе к Японии… А вообще я такой человек, что мне где угодно хорошо. Могу быть унтером и раздавать оплеухи, а надо — стану торговцем. — Он заискивающе потер руки, изображая торговца. — А попаду к красным — готов стать красным. Не знаешь случайно, как по-китайски и по-корейски «товарищ»?

— По-китайски — тунчжи, по-корейски — тонму.

— Как, как? Тунчжи и тонму? Ну, спасибо! Знать бы только два эти слова, так уж не пропаду. Значит, тунчжи и тонму… Ну, бывайте здоровы, тунчжи и тонму… — И весело улыбнувшись на прощанье, он пошел прочь.

— Чудак какой-то… — посмотрел ему вслед Кадзи.

— Дезертир он, вот он кто, эта сволочь! — прохрипел Хиронака. — Надо было заставить его назвать фамилию.

— И что тогда? — Кадзи перевел взгляд с удаляющейся фигуры на Хиронаку.

— Доложил бы, вернувшись к своим.

— Ну и дурак! — с откровенной насмешкой сказал Кадзи. — Как ты не понимаешь, что уж если Муданьцзян пал, значит, армии больше нет, понимаешь, нет!

— Что значит дурак? — Хиронака побледнел. — Я передал тебе командование только потому, что ты здешний и хорошо знаешь местность. Но я еще унтер-офицер, слышишь? Оскорблений не допущу!

— Понял, господин унтер-офицер! — Кадзи тоже побледнел. — А только званиями попрошу не кичиться… И вот еще что добавлю для ясности. Тэрада и Ямаура, вы тоже слушайте хорошенько. Квантунской армии больше нет! И я не собираюсь искать то, чего нет…

— А что же вы намерены делать?.. — спросил ошеломленный Тэрада, переводя взгляд с Хиронаки на Кадзи.

— Хочу вернуться… к жизни.

Когда эти слова были наконец произнесены, в нем с новой силой вспыхнуло безудержное желание навсегда покончить с армией, как будто с помощью этих слов сама собой протянулась прямая жирная линия к тому единственному пункту на карте, о котором он ни на секунду не уставал мечтать.

— Какие бы препятствия ни ждали нас впереди, я сделаю все, чтобы мы вернулись каждый в свой дом, к своей жизни. Кому такой план не по душе, пусть заявит сейчас же, здесь, и уходит. Ну, так как же?

Все молчали. У Ямауры при мысли о возвращении на родину радостно заколотилось сердце, но он боялся, что, если он последует за Кадзи, его, чего доброго, обвинят потом в дезертирстве. Тэрада воспринял слова Кадзи как недвусмысленный призыв к измене. Его терзала боль и обида — почему Хиронака не протестует? В то же время он ощущал смутную потребность опереться на Кадзи — ведь Кадзи вытащил его из-под гусениц танка, а потом сам, добровольно решился снять часового… Неужели Квантунская армия действительно разбита? Хиронака упрекал себя за доверчивость, за собственную глупость; ведь он дал себя провести этому ефрейтору. Теперь ясно, что Кадзи заранее обдумал измену. Необходимо улучить момент и вернуть себе власть по праву старшего…

Все трое молчали, ни один не торопился объявить о своем решении.

— Возможно, мы и встретимся с нашими… — немного мягче проговорил Кадзи. — И тогда те, кто захочет, могут примкнуть к ним…

— Не могут, а обязаны! — с силой поправил Хиронака. — Я не допущу, чтобы нарушали воинский долг!

— Воинский долг? — переспросил Кадзи. — Попадете в казарму — там и будете толковать о воинском долге. А пока что это пустой звук. Скучаешь по службе — бери этих двоих и ступай, куда хочешь! — зло закончил он.

Тэрада и Ямаура переглянулись. Хиронака замолчал, скривив рот. Он не обладал ни силой духа, ни энергией, чтобы прорываться неизвестно куда сквозь расположение противника, да еще с двумя ранеными.

Кадзи сделал шаг к Хиронаке и резким движением сорвал у него с кителя петлицу.

— Я иду. Любой из вас может стрелять мне в спину. Но сейчас вам это невыгодно…

Они молча пошли следом за Кадзи.

Будь у него карта или хотя бы самый примитивный план местности, он никогда не выбрал бы этот путь. Но Кадзи руководствовался собственным воображением. Прямая четкая линия тянулась на юго-запад, через все препятствия на пути — сопки, реки, тайгу. В этой линии для него заключалась вся жизнь.

Кадзи полагал, что знает Маньчжурию достаточно хорошо. Знает ее бескрайнюю ширь, ее просторы, горы и реки. Но оказалось, что он переоценил свои знания.

Когда они спустились с сопок, Кадзи считал, что переход через тайгу займет не больше одного дня. Продукты у них есть, идти будет не трудно, водой они обеспечены — кругом ручьи. Нужно только остерегаться случайностей.

Они не успели еще углубиться в тайгу, а уже воцарились сумерки прямо средь бела дня! Густо переплетенные ветви деревьев преграждали путь солнцу. Коряги, сучья мешали продвигаться, совсем как проволочные заграждения.

Скоро они потеряли ориентировку. Таежные дебри оказались гуще и глубже, чем они предполагали. День прошел, а кругом, куда ни посмотри, простиралась все та же чаща. Нагибаясь, они пролезали под ветвями, спотыкались об огромные корни, искали обход там, где нельзя было пробраться напрямик. Постепенно ими овладела мысль, что, сбившись с пути, они кружат на одном месте.

— Кадзи, выберемся мы отсюда? — первым спросил тащившийся сзади Хиронака. — Куда мы идем?

— Здесь не мое поместье! — не оглядываясь, бросил Кадзи.

Судя по времени, солнцу пора было склоняться на запад, но как узнать, где он, запад, если не видно солнца? Впереди, сзади, по сторонам — всюду царил одинаково ровный сумрак, одинаково приглушенный свет. Недавно они свернули влево, обходя частокол могучих стволов, значит, теперь надо брать правее. Но ведь потом они вроде бы забирали вправо, значит, нужно выправлять налево…

— Вода журчит! — сказал Ямаура.

Ямаура родился в горах. У него острый слух. Они двинулись туда и скоро остановились у речки.

— Хотел бы я иметь твои уши! — улыбнулся Кадзи. — Жаль, что нельзя разузнать, куда она течет.

Тайга по берегам стояла чуть реже, зато трава росла сплошной стеной. Они стали пробираться вдоль берега.

Кто-то крикнул, зашелестела трава. Какой-то человек удалялся от них. Этот крик заставил Кадзи в испуге остановиться.

В зарослях камыша прятались беженцы — мужчины и женщины. Они приняли группу Кадзи за русских. Поняв, что перед ними свои, они молча смотрели на солдат. Никто не произносил ни слова.

— Давно вы здесь? — спросил Кадзи. — Два солдата, находившиеся среди гражданских, привстали.

— С утра… Устроили тут привал, да и не смогли двинуться, ноги не идут.

Солдаты рассказали, что эти люди бежали из пограничного городка и заблудились в тайге.

— С границы эвакуировались вместе наша часть и гражданское население, но наши-то шагают быстрее, да и еда кончилась, поэтому в пути разделились… — устало пояснил один из солдат.