Том 2. Сцены и комедии 1843-1852 - Иван Тургенев

Совр, 1856, № 8, с. 207–236. Ценз. разр. 31 июля 1856 г. Текст этот перепечатан без изменений в «Драматическом сборнике» Ф. Стелловского, СПб., 1860, кн. X (ценз. разр. от 4 ноября 1860 г.), и им же выпущен в свет отдельным оттиском из этого издания.

Т, Соч, 1865, т. II, с. 201–243.

Т, Соч, 1869, ч. VII, с. 333–377.

Т, Соч, 1880, т. 10, с. 333–378.

Впервые опубликовано: Совр, 1856, № 8, с. 207–236, с подписью: Ив. Тургенев. Это была уже вторая редакция пьесы, так как первая, датированная августом 1849 г. и набранная для октябрьской книжки «Современника» того же года, была задержана цензурой в корректурных листах (см. выше) и в печати при жизни Тургенева не появилась. Первая редакция «Завтрака у предводителя» шла только на сцене, куда была допущена 11 октября 1849 г. театральной цензурой (ЦГИАЛ, ф. 780, ед. хр. 26), с обычными для императорских театров искажениями и сокращениями авторского текста.

Приспособляя вторую редакцию пьесы к цензурным требованиям и пользуясь при этом, видимо, каким-то театральным ее списком, а не автографом, Тургенев устранил в 1856 г. далеко не все искажения текста «Завтрака у предводителя» (см. об этом далее). Литературно-стилистическая отделка комедии, начатая в 1856 г., продолжалась и в 1864 г. при включении «Завтрака у предводителя» в издание Т, Соч, 1865, после чего в тексте пьесы выправлялись только опечатки.

Автограф «Завтрака у предводителя» не сохранился ни в черновой, ни в беловой редакции.

В настоящем издании «Завтрак у предводителя» печатается по последнему авторизованному тексту (Т, Соч, 1880), с устранением двух опечаток, одна из которых была указана самим Тургеневым (с. 262, строка 17: «присечь» вместо правильного «пресечь»), а другая осталась им не замеченной (с. 263, строка 24: «прикословлю» вместо «прекословлю»).

«Завтрак у предводителя» написан Тургеневым в Куртавнеле (под Парижем) через четыре с половиной месяца после окончания «Холостяка», в период работы над «Студентом» и «Дневником лишнего человека». «J’ai écrit, copié et expédié une comédie en un acte, une comédie de cinquante pages»[268], — писал он о своем новом произведении 27 июля (8 августа) 1849 г. Полине Виардо.

Определяя театр как «самое непосредственное произведение целого общества, целого быта»[269] Тургенев тематическим стержнем своих построений избрал в «Завтраке у предводителя» характернейший для мелкопоместной дворянской среды процесс затяжного и никак «полюбовно» не удающегося размежевания.

Специальные посреднические комиссии, учрежденные еще в 1836 г. во всех губернских и уездных городах для проведения в трехгодичный срок добровольных («полюбовных») соглашений по разделу чересполосных помещичьих земельных угодий[270], не привели к положительным результатам. Специальными указами сроки действия этих комиссий были продлены на три года, в 1839 г. еще на два, в 1841 г. еще на пять лет, в 1846 г. еще на четыре года, но и после этого «последнего» срока вопросы размежевания во многих губерниях остались неразрешенными до самой Октябрьской революции.

Возможности сатирического использования этого жизненно колоритного и особенно подходящего для драматической экспозиции материала занимали Тургенева еще в пору работы над «Безденежьем» (рассказ стенного помещика Блинова о его тяжбе из-за «межевых признаков»), учтены были в «Нахлебнике» (рассказ Кузовкина о разделе Ветрова), в «Двух помещиках», но в наиболее близких «Завтраку у предводителя» формах отражены в одной из сцен «Однодворца Овсянникова».

«На прошлой неделе, — комически повествовал Овсянников о недавней попытке одного помещичьего передела, — съехались мы в Березовку, по приглашению посредника, Никифора Ильича. И говорит нам посредник, Никифор Ильич: „Надо, господа, размежеваться: это срам, наш участок ото всех других отстал, приступимте к делу“. Вот и приступили. Пошли толки, споры, как водится; поверенный наш ломаться стал. Но первый забуянил Овчинников Порфирий… И из чего буянит человек… У самого вершка земли нету: по поручению брата распоряжается. Кричит: „Нет! меня вам не провести! нет, не на того наткнулись! планы сюда, землемера мне подайте, христопродавца подайте сюда“. — „Да какое, наконец, ваше требование?“ — „Вот дурака нашли! эка! вы думаете: я вам так-таки сейчас мое требование и объявлю?.. нет, вы планы сюда подайте, — вот что!“ А сам рукой стучит по планам. Марфу Дмитриевну обидел кровно. Та кричит: „Как вы смеете мою репутацию позорить?“ — „Я, говорит, вашей репутации моей бурой кобыле не желаю“. Насилу мадерой отпоили. Его успокоили — другие забунтовали. Королёв-то Александр Владимирыч сидит, мой голубчик, в углу, набалдашник на палке покусывает да только головой качает. Совестно мне стало, мочи нет, хоть вон бежать. Что, мол, об нас подумает человек. <…> А чем кончилось? Сам четырех десятин мохового болота не уступил и продать не захотел. Говорит: я это болото своими людьми высушу и суконную фабрику на нем заведу с усовершенствованиями. Я, говорит, уже это место выбрал: у меня на этот счет свои соображения… И хоть бы это было справедливо: а то просто — сосед Александра Владимирыча, Карасиков Антон, поскупился королёвскому приказчику сто рублей ассигнациями взнести. Так мы и разъехались, не сделавши дела…»[271].

В одном из ранних перечней рассказов, проектировавшихся Тургеневым в 1847 г. для цикла «Записки охотника», сохранился заголовок «Размежевание»[272]. Можно предполагать, что именно этот замысел, частично реализованный в «Однодворце Овсянникове», полностью был развернут в образах и сценарии «Завтрака у предводителя». Для новой своей комедии Тургенев воспользовался не только конкретными бытовыми зарисовками, но и фамилиями некоторых персонажей «Записок охотника»[273].

В редакцию «Современника» текст комедии поступил в первых числах сентября 1849 г. «Ваш „Завтрак у предводителя“, — писал Н. А. Некрасов 14 сентября автору, — на днях получил от приехавшего сюда Щепкина — и отдал в набор для 10 № „Современника“; вещь хорошая» (Некрасов, т. X, с. 132). Передав рукопись пьесы Н. А. Некрасову, М. С. Щепкин копию с автографа, уже, может быть, несколько приспособленную к требованиям театральной цензуры, представил в III Отделение, в ведении которого последняя тогда находилась. Это параллельное рассмотрение «Завтрака у предводителя» в двух цензурных инстанциях, одна из которых должна была разрешить его напечатание, другая — постановку, имело разные результаты. По рапорту цензора драматических сочинений Гедеонова, охарактеризовавшего «Завтрак у предводителя» как «картину провинциальных нравов», описанных «верно», в которой «обидного нет ничего», новая комедия Тургенева 11 октября 1849 г, была допущена на сцену (ЦГИАЛ, ф. 780, ед. хр. 26). В ноябрьской книжке «Современника», в рубрике «Театральные новости», Некрасов упомянул уже о предстоящем появлении «Завтрака у предводителя» на Александрийской сцене (Совр, 1849, № 11, «Смесь», с. 139), но разрешение на публикацию пьесы в журнале откладывалось с месяца на месяц.

«Ваш „Завтрак у предводителя“ подвергался сомнению (ибо в нем действуют помещики), — писал Некрасов 8 ноября 1849 г. Тургеневу, — но теперь его позволили для сцены, и, стало быть, он попадет и в печать» (Некрасов, т. X, с. 134).

Последние предположения, однако, не оправдались: «решительные меры», которые «высочайше» предложено было 24 октября 1849 г. принять против «замеченного неоднократно в журнале неблагонамеренного направления», обусловили особенно внимательное отношение цензоров «Современника» к тургеневской «сцене из уездной жизни», тенденции которой представлялись тем более рискованными, что незадолго до этого их автору уже инкриминировалось стремление в «Нахлебнике» «бросить тень на дворянское сословие», а возможность толкования «Завтрака у предводителя» как сатиры на правящий класс не была устранена и после постановки комедии на сцене.

23 ноября 1849 г. состоялась премьера «Завтрака у предводителя» в Москве, «в полубенефис» актеров И. В. Самарина и В. И. Живокини[274], а 9 декабря того же года в Петербурге, в бенефис П. А. Каратыгина, которому эту пьесу передал для постановки М. С. Щепкин во время пребывания своего в столице осенью 1849 г. (Вольф, Хроника, ч. I, с. 136). И в Москве и в Петербурге пьеса шла под названием «Завтрак у предводителя, или Полюбовный дележ».

В Москве постановка «Завтрака у предводителя» не вызвала откликов в печати. Петербургские же рецензии на новую пьесу свидетельствуют о том, что она сразу же привлекла к себе внимание критики и прогрессивного и реакционного лагерей. Все эти отзывы должны были иметь для Тургенева особую значимость, так как из шести его пьес, написанных к этому времени, на сцене до «Завтрака у предводителя» появился только «Холостяк», из четырех же других «Нахлебник» находился под цензурным запретом, а «Неосторожность», «Безденежье» и «Где тонко, там и рвется» продолжали оставаться лишь на страницах журналов, в которых они были напечатаны.