Генрих V - Кристофер Оллманд

Период интенсивного налогообложения закончился. После заключения договора в Труа в мае 1420 года Англия больше технически не находилась в состоянии войны с Францией, дела которой многие стали считать заботой только этой страны. Поэтому английские подданные Генриха могли считать, что их ответственность за войну (по крайней мере, против Франции) закончилась. Настроение в Англии менялось. Члены парламента больше не хотели отвечать, как это было в прошлом, за финансирование войны. Кроме того, они хотели, чтобы их король вернулся в Англию, о чем они ясно заявили на декабрьском заседании парламента под председательством брата Генриха, Хамфри. Реакция на условия договора в Труа была весьма неоднозначной. Хотя они означали долгожданный конец юридического обязательства по обеспечению финансирования войны, было выражено опасение, что англичане будут подчиняться Генриху как регенту и, в конечном итоге, как королю Франции; также существовало опасение, что Генрих будет слишком увлечен делами своего французского королевства[1231].

Членов парламента не успокоил ответ, что даже после более чем трехлетнего отсутствия Генрих все еще слишком занят делами во Франции, чтобы вернуться в Англию; не успокоило их и заявление канцлера Лэнгли, что в будущем Генрих будет проводить некоторое время в Англии, некоторое время во Франции, а детали останутся на усмотрение самого короля. Между тем, было возможно, что он может вернуться при нынешнем парламенте, который он сам созвал; если это произойдет, то полномочия Хамфри прекратятся. В этом случае парламент не будет распущен, а продолжит свою работу, и такой порядок действий будет применяться в будущем, если парламент будет созываться королем во время его пребывания за границей.

Парламент мало что мог сделать с тем, что некоторые его члены, возможно, считали неудовлетворительным положением (король не посещал сессии парламента в течение четырех лет). Тем не менее, его реакция свидетельствует о том, что члены парламента ощущали некоторое недовольство тем, как обращались с их институтом и королевством в целом. Парламент резко отреагировал на предложение о том, что петиции, в случае необходимости, должны быть отправлены за границу для получения королевского одобрения; лейтенант должен быть уполномочен сделать это сам в течение срока работы парламента; в противном случае петиции должны сразу же стать "не возымевшими эффект"[1232]. Здесь подразумевалось, что в будущем король должен лично посещать все парламенты.

Такими действиями парламент демонстрировал свое недовольство долгим отсутствием Генриха и тем, что некоторым могло показаться его все более бесцеремонным отношением к проблемам английского королевства, которое он, похоже, был склонен оставить на попечение своих лейтенантов. Неудивительно, что в декабре 1420 года парламенту не было предложено проголосовать за субсидию. Генрих, вернувшийся в Англию в начале февраля 1421 года, также не мог ожидать многого от парламента, который он созвал в мае. Несмотря на присутствие короля, нет никаких записей о том, что он просил о субсидии, хотя были предприняты попытки ее получить[1233]. Но в данных обстоятельствах и настроение парламента, и общая экономическая ситуация в стране были против этого. На данный момент Генрих не мог рассчитывать на общую поддержку в парламенте, чтобы обеспечить себе финансирование, в котором он все еще остро нуждался. Ему приходилось полагаться на частных лиц и корпорации, которые давали ему то, что могли.

Он добился некоторого успеха в поездке по стране, которую предпринял в марте и апреле, и Генри Бофорт, хотя ему и оставались должны 8.336 фунтов стерлингов, согласился выдать новый заем в 14.000 фунтов стерлингов, и этот хороший пример общественного духа был официально зафиксирован в парламентском списке[1234]. Только в декабре 1421 года, когда король вернулся во Францию и начал свою последнюю осаду (города Мо), Бедфорд и Лэнгли убедили парламент проголосовать за субсидию. Было ли причиной их успешного ходатайства недавнее рождение сына и наследника у Генриха и его королевы? В любом случае, Генрих получил субсидию на войну. Это была последняя субсидия, предоставленная ему, и последний подобный официальный вклад парламента в военные усилия в течение следующих семи лет[1235].

Правление Генриха V не было революционным периодом в истории парламента. Действительно, в течение нескольких лет предыдущего царствования заседания проходили гораздо оживленнее. Кто-то может сказать, что в это десятилетие парламент стал послушным. Это можно рассматривать как признак того, что политика, проводимая королем, одобрялась представителями общества (тем самым создавая гармонию, а не разногласия), и что, по крайней мере, до самого конца царствования эта политика, похоже, работала. За всем этим стояло доверие, которым король пользовался у парламента. На первом же заседании парламента Генриху напомнили, что, хотя во времена его отца и были даны обещания улучшить положение дел, особенно в сфере управления финансами, эти обещания в основном не были выполнены; члены парламента, однако, должны были знать о попытках принца реформировать финансы страны после 1406 года и, в частности, в период его пребывания на посту главы совета в 1410 и 1411 годах.

Доверие, безусловно, было. Однако оно не было завоевано без труда и усилий. Если военная политика была привлекательной, а цель восстановления мира внутри страны и хоть какого-то порядка на море нашла широкую поддержку, то не только потому, что война была привлекательна для военного сословия, а мирная торговля принесла бы преимущества морскому торговому сообществу, которое было широко представлено в парламенте, но и потому, что обнародование Генрихом своих замыслов и намерений устами двух канцлеров встретило положительный отклик. Об этом можно судить двояко. После 1406 года Генрих IV созывал парламент всего четыре раза за шесть лет. Напротив, у его сына вошло в привычку созывать парламент гораздо чаще. Генрих сделал это одиннадцать раз за время правления, которое длилось всего девять с половиной лет; первые шесть заседаний состоялись всего за три с половиной года, с мая 1413 года по октябрь 1416 года, а за одиннадцать месяцев с ноября 1415 года по октябрь 1416 года парламент собирался три раза.

Тем не менее, декларации членов парламента показывают, что, несмотря на частоту заседаний, многие были готовы возвращаться для работы в парламенте несколько раз в течение правления; некоторые имели опыт работы в парламенте, выходящий за рамки предыдущего правления, вплоть до правления Ричарда II. Насколько известно, Роджер Хант, избранный спикером в 1420 году, заседал в восьми парламентах; Роджер Флор, также спикер, заседал семь раз; Джон Уилкотс шесть раз представлял Оксфордшир и